– Так ты говоришь, не стоит винить богов? – с интересом переспросил фараон.

– Истинно так, – Абд аль-Хаммам расплылся в своей самой обворожительной улыбке. – Все эти, так называемые «казни египетские», вполне обычные природные явления. Объясню всё по порядку.

Итак, полный крови Нил. Сейчас период половодья, когда вода часто окрашивается в коричнево-красный цвет, в результате наносов из близлежащих озёр. Ну там каменная порода такая красного цвета. Вследствие разливов комары и другие вредные насекомые размножаются невероятно, воды то много.

Что же касается града, выпадает он над Нилом, конечно, редко, но и это раньше бывало. Гораздо чаще случаются у нас нашествия саранчи, что тоже не является такой уж диковинкой. Ну а что касается так называемой «тьмы египетской»… то и тут всё очень просто. Стремительный вихрь сирокко, слышали о таком? То-то. Он поднимает из пустыни огромные тучи песка и несёт их на Египет, заслоняя солнце плотной завесой, благодаря чему и наступает мрак.

– Ловко, – восхитился на троне фараон, звонко хлопая по лысине очередного жреца. – Комар! Жирнющий! Ну а как ты объяснишь мор скота и нарывы на телах?

– Ещё проще, – казалось знаменитость уголовного сыска невозможно поставить в тупик. – Мор животных начался вследствие сильной засухи, да и саранча потрудилась, съев всё что могло шевелить листиками на ветру. Ну а нарывы… это всего лишь следы укусов от жал комаров и слепней.

– Ай да Назир Абд аль-Хаммам, ай да местный умник, – продолжал веселиться неунывающий фараон. – Мне бы такого головастого как ты главой финансов. Пойдёшь, если предложу?

– Нет, к сожалению, я с прискорбием буду вынужден отказаться от столь щедрого предложения?

– Но почему?

– Ибо всей душой и сердцем принадлежу к своему любимому государственному сыску.

– Верно, – кивнул владыка Египта, – ты действительно незаменим. Сколько дел ты раскрыл, а ну напомни?

– Пятьсот сорок пять, – без запинки отчеканил сыщик. – А самые знаменитые из них: «Смерть на Ниле», «Десять кушитов», «Загадочное происшествие в Фивах», «Убийства по иероглифам», «Пять тапиров», и «Убийство в пирамиде Джосера».

– Ну а проиграл?

– Ни одного! Кстати, считаю своим долгом донести до тебя владыка, что всеми этими неожиданно совпавшими случайностями обязательно попытаются воспользоваться твои враги, дабы сеять смуту и разлад в твоём государстве.

– Да знаю я… знаю… – несколько беззаботно отмахнулся фараон, – народ бурлит, требует хлеба и зрелищ. Всё как обычно, справлюсь и на этот раз. Что мы о политике с тобой да о политике… скукотище… Лучше расскажи мне, что за срочное дело привело тебя в Фивы?

– Ну, во-первых, моё ведомство очень скоро полностью переедет сюда в старую столицу из Раамсеса. Так что видеться мы теперь будем значительно чаще… Ну а во-вторых, уже довольно продолжительное время я иду по следу очень хитроумного и изворотливого иудейского преступника, ускользающего каждый раз как только я его уже как будто бы настиг.

– Да? – невероятно оживился фараон. – Как интересно. И кто же он этот невероятно одарённый злодей? Наверное настоящий гений преступного мира?

– Ну что-то в этом роде, – немного смутившись ответил Абд аль-Хаммам. – Его имя Моисей и он приёмный сын дочери прежнего фараона, богатый жрец, некогда влиятельнейшая столичная фигура.

– Никогда о таком не слышал.

– И не удивительно, ведь он ударился в бега бросив абсолютно всё ещё при твоём предшественнике, и теперь я вынужден преследовать его, хотя и не имею на руках неопровержимых улик.

– А каково злодеяние этого без сомнения неординарного человека?

– Он вероломно убил египетского надсмотрщика.

– Ну… наверное, у него были на то довольно веские основания… – задумчиво потрогал заплетённую в длинную косу бороду фараон.

– В том то и дело… – сыщик нервно прошёлся по залу. – Его поступок… это преступление, оно постоянно сбивает меня с толку, ибо оно совершенно не мотивировано и лишено всякого смысла.

– Значит, у него не было причин для убийства?

– В том то и дело. Решительно никаких причин.

– Так может быть он простой сумасшедший?

– Нет, он совершенно нормален, как я или вы.

– Мысленно представляю ваш поединок во всей красе, – владыка Египта зловеще усмехнулся. – Гениальный сыщик против гениального изворотливого преступника. Две горы сошлись в долине Мегиддо. Как жаль, что я не смогу лично наблюдать за разыгрывающейся криминальной драмой. Тем не менее, обещай, что будешь постоянно держать меня в курсе всех событий.

– Всенепременно! – поспешил заверить фараона Назир с чем и откланялся.

Разумеется, несмотря на свой феноменальный талант, Абд аль-Хаммам не мог предвидеть недавнее явление Моисея под чужой личиной во дворец фараона. Тем не мене сыщик-виртуоз был уверен, что бывший жрец не просто так убил того надсмотрщика. Он это сделал, дабы бросить вызов всей системе.

Да именно так! И дополнительно бросить вызов не кому-нибудь, а именно ему Назиру Абд аль-Хаммаму по прозвищу Неутомимый.

Но зачем он это сделал?

Возможно, что и от скуки.

Ведь у него было ВСЁ! Власть, богатство, красивые женщины на любой вкус, благосклонность самого фараона. Да-а-а-а… этот Моисей играл с размахом, поставив на карту всё и, в конце концов, всего лишившись. Что и говорить весьма достойный противник. Самый достойный из всех достойнейших. Действительно гений, причём гений с большой заглавной буквы.

– Ну что ж посмотрим – посмотрим… – тихо рассмеявшись, потёр руки знаменитый сыщик, доставая из складок одежды папирус с выводами криминальной экспертизы, касающейся отпечатков колёс колесницы убийцы.

Тем временем Моисей, не подозревая о тех грозовых тучах, которые снова сгущались над его головой, готовил иудейский народ к Великому Исходу.

Как оказалось «казни египетские» были нужны вовсе не для устрашения египтян, ибо те на внезапно посыпавшиеся бедствия абсолютно никак не реагировали. Дети по-прежнему купались в Ниле, нанизывая на палки многочисленных лягушек. Предприимчивые торговцы продавали всевозможные целебные мази от укусов и отпугивания насекомых, что оказалось делом невероятно прибыльным. Ну а резкое сокращение светового дня подняло спрос на напольные масляные лампы. Так что многие из египтян даже слегка заработали на обрушившихся на их головы «казнях».

На самом деле все эти внезапные беды понадобились для того, чтобы как следует напугать именно иудеев, многие из которых не отличались «яростью львов», предпочитая более безопасную «кротость ягнят». Израильтяне быстро смекнули, что ловить в египетских землях им больше решительно нечего. Жить тут стало, скажем так слегка невмоготу и тогда ломанулись иудеи как можно дальше от египетских земель. Тут-то и появился у них словно выскочивший из масляной лампы демон решительный предводитель, называвший себя Аароном – устами и ушами некоего Великого Моисея.

О Великом Моисее раньше никто из израильтян слухом не слыхивал, но тем не менее могучий Аарон утверждал, что он действительно реально существует и его главное предназначение вывести свой народ из нищеты и привести его в землю обетованную. Многие тут же естественно возразили, почему у этого Моисея имя точь-в-точь как у одного беглого египетского жреца-уголовника. На что Аарон отвечал, что сие ведомо лишь высшим небесным силам и не простым смертным ставить под сомнение имя Великого Пророка. Тут кто-то вспомнил что этот беглый Моисей, убил в старой столице Египта злобного как пёс надсмотрщика, издевающегося над рабами-иудеями. Беглецы воспряли духом, а Аарон стал укорять их, мол, а вы мне, тупицы, не верили.

Так вот и родилась легенда о великом пророке Моисее, спасителе Израиля.

Сам же пророк предпочитал до поры до времени сохранять интригующее инкогнито, говоря с народом исключительно через своего посредника Аарона. Так было безопасней, поскольку иудеи, конечно, ребята что надо, но огромное вознаграждение за голову беглого жреца ещё никто не отменял. Мало ли там как оно ещё повернётся? Поэтому хитроумный Моисей очень ловко затерялся в толпе соплеменников, изображая странствующего торговца пряностями по имени Моше Фигман.