Сломанный квадрик решили забрать на обратном пути, чтобы сэкономить топливо. Лера подняла в воздух Клювика, который разведывал местность и помогал нам вовремя менять маршрут, если впереди оказывалось озеро, или непроходимый овраг. С таким навигатором ехать было куда проще, и до берега Камы мы добрались всего за полчаса.

— Вижу турболёт! — воскликнула Шилова, принимая картинку от сокола. — Метров триста южнее, а затем прямо без поворотов!

Квадрик пришлось оставить метрах в пятнадцати от берега, чтобы не завязнуть в грязи. Кама широко разлилась, и до упавшего турболёта пришлось бы проплыть метров тридцать.

— Я достану! — вызвалась Рыбакова и взмыла в воздух. Обратно девушка вернулась, сжимая в руке семь небольших кнопок с приборной панели. — Я так подумала и решила, что каждому захочется запомнить этот день. Брать что-то большое на память нелогично, а такая вещь не будет обременять и мешаться.

Обратно мы возвращались на нашем квадрике. Повреждённый транспорт взяли на буксир и посадили за рулю Лёню. Правда, за двенадцать километров до нашей базы топливо всё-таки кончилось, и пришлось разделиться. Мы с Ариной и Лерой пошли пешком на базу, а остальные студенты остались охранять транспорт.

Произошедшее я списал на тренировку, поэтому эта выходка обошлась без последствий для студентов. Правда, нашим артефакторам пришлось немного повозиться, чтобы привести квадроцикл в порядок.

Экспедиция прошла идеально. Мы получили массу положительных впечатлений, завели массу новых знакомств и проделали большую работу. Думаю, в академии нами должны быть довольны. Вот только стоя на палубе экспедиционного корабля, держащего курс на Мурманск, я заметно нервничал, и было почему. Приближалось время другой экспедиции, которую я запланировал на время отпуска. Новосибирские острова ждут нашего возвращения. Тайна координат на поверхности металлического диска должна быть раскрыта.

В первый же день отпуска я сорвался с места и улетел в Дудинку, а оттуда на машине направился в Норильск. Приехал сюда я всего на день раньше нужного мне срока, поэтому в городе особо не засиделся, но рассмотреть его успел. Обычный промышленный город, если не считать загрязнённого воздуха и осадков в виде чёрной пыли, которая покрывает подоконники, скамейки и дороги, забивается в нос и лёгкие и мешает дышать. Сюда я приехал по своей инициативе, потому как хотел увидеться с одним человеком и переговорить с ним с глазу на глаз. В условленное время я взял такси и направился к рудникам. Машину попросил остановить у самых ворот и принялся ждать.

— Знакомого ждёте? — поинтересовался таксист, бросив на меня презрительный взгляд.

— Нет, врага, который может стать другом.

Теперь водитель смотрел на меня с удивлением, но не стал расспрашивать, а предпочёл промолчать. Через несколько минут распахнулись ворота, а оттуда вышел парень моего возраста с измождённым лицом и впалыми глазами.

Три года каторги оставили на Никитском неизгладимый след. Находясь в ужасных условиях, он здорово осунулся, но не растерял крепости мышц, а наоборот немного поднабрал благодаря тяжёлой физической работе. Я вышел из машины и махнул ему рукой, привлекая внимание. Он явно не ожидал меня увидеть, но всё-таки подошёл ближе.

— Чижов? Пришёл поквитаться за старые обиды?

— Брось, Федь! Какие могут быть обиды? Я изучил историю твоей семьи и прекрасно понимаю почему ты якшался с Кисловым. Теперь, когда нет ни Платона, ни его отца, Кисловы больше не указ вашему дому.

— Знаю, что не указ. Вот только и я теперь Никитский только по фамилии. Семейство поспешило вычеркнуть меня из своей истории и забыть, словно я пятно на репутации нашего дома.

— Это мне тоже известно, именно поэтому я приехал сюда.

— Не похоже, чтобы ты любил злорадствовать и потешаться над поверженным врагом. Или за три года что-то изменилось?

— Жаль, что ты считаешь меня врагом, Фёдор. Я ведь здесь для того, чтобы помочь. Как вижу, никто даже не пришёл тебя встречать. Ты никому не нужен.

— А кому нужен бывший каторжник? Куда меня возьмут? Разве что дворы мести, или в порту работать, да и то с опаской. Нет, Арс, жизнь моя закончилась.

— Рано же ты сдался, Федя! Или каторга сломала твой дух? В общем, не буду тебя задерживать пустыми разговорами, и перейду сразу к делу. Есть предложение, которое поможет тебе восстановить доброе имя и стать на путь исправления. Разумеется, это дело опасное. С большой вероятностью мы можем не дожить до конца путешествия. Если тебе интересно, прошу в машину, и поговорим по дороге. Хотя, в любом случае приглашаю в такси — не топать же тебе пешком до самого города.

— Знаешь, я не особо хочу влезать в дворянские дела, а я слышал, что ты впутался в разборки аристократов. Если хочешь предложить мне грязную работу на манер Кислова, я сразу пошлю тебя в тундру.

— Нет, дворянские дела здесь не имеют значения. Мне нужен крепкий боец для экспедиции, в которой придётся драться с негодяями. Думаю, ты подходишь идеально для этой задачи, только я хочу знать, могу ли я доверять тебе?

— Если сможешь реабилитировать моё имя хотя бы посмертно, я согласен, — произнёс Никитский, а в его глазах мелькнул огонёк надежды. Неужели парень действительно готов пожертвовать жизнью, чтобы о нём забыли, как о каторжнике и заговорили, как о спасителе Арктики? Федя никогда не умел врать и не думаю, что научился этому за три года каторги, поэтому мне кажется, что я приехал сюда не зря.

В Мурманск мы возвращались уже вдвоём. Фёдор пока поселился у меня, и в первый же вечер я представил его Уваровым. Кеша хмурился и смотрел на Никитского с недоверием, но руку ему всё-таки пожал. Правда, как только выдалась свободная минутка, поспешил высказать своё мнение о госте:

— Арс, ты уверен, что пускать его в свой дом — хорошая идея? — забеспокоился Кеша. — Как бы он не сломал тебе шею ночью.

— Да, Никитский теперь с нами. И поверь, у него мотивация не меньше нашей. Я помню его ещё по первому курсу, ещё тогда он был с Кисловым только из-за угрозы своему дому. Теперь ему терять нечего.

Кеша хмыкнул, пробормотал что-то невнятное, наподобие «Делай, как считаешь нужным» и больше эту тему не поднимал.

Утром следующего дня ко мне домой наведался ещё один гость. Этот мужчина вышел из такси, позвонил в звонок и терпеливо дождался, пока я открою ворота и приглашу его войти в дом.

— Виктор, — представился мужчина, пробежав по мне холодным взглядом. — Я от господина Сальникова.

— Вот оно что! А я…

— Мне отлично известно кто вы, господин Чижов, можете не продолжать. Когда мы отправляемся в экспедицию?

— Через два дня.

— Почему так долго? — немедленно задал мне вопрос мужчина.

— Потому как аренда нашего судна начнётся только через два дня, оно ещё даже не вернулось в порт. Но не волнуйтесь, за это время мы успеем докупить всё необходимое и собраться в полном составе.

— Я не волнуюсь, а лишь хочу убедиться, что всё идёт по плану, и не произойдёт никаких накладок. Сами понимаете, господин Сальников этого не любит.

Да, намаюсь я с этим навязанным гостем. Может, он хоть что-то умеет, раз уж идёт с нами дополнительным участником?

— Может, посвятите меня в свои планы? — произнёс Виктор, прежде чем я успел озвучить свой вопрос.

— Нет. Мы с господином Сальниковым чётко договорились, что он даёт деньги на экспедицию, в которую мы отправимся с целью узнать что находится по известным мне координатам. Всё, что мы там найдём, будет принадлежать ему. Участники экспедиции получат лишь благодарность в размере, который определит ваш хозяин.

— Это меня и смущает. Какой вам интерес тащиться туда?

— Научный! — мгновенно ответил я заранее заготовленный ответ. — Вы разве никогда не слышали об экспедициях Лаптева, Дежнева, Седова и других полярников? Эти люди бросали вызов природе и самим себе…

— Господин Чижов, можете не заливать мне эту ерунду, я всё равно не поверю в это, — спокойно ответил Виктор. — Давайте остановимся на том, что мы едем в экспедицию и найдём там нечто важное. Со всем остальным разберёмся на месте.