Мне не хочется кокетничать и не хочется вина.

— А может, виски?

А ведь неплохая идея, черт возьми! Я не такой тонкий ценитель, как муж, особой разницы между шотландским и ирландским я не вижу. Тем более пить больше нечего, а тут выдержанный напиток и наверняка дорогой. Почему нет?

Где-то внутри появляется мысль о том, что делать этого совсем не стоит (хотя бы потому, что я уже выпила бокал вина). А еще потому, что так я могу напиться и сказать что-нибудь не то. А в нашей и без того напряженной ситуации это может послужить толчком к разрыву. Но я киваю.

Господи, ну и гадость! Как же можно такое пить?! Хотя мне сразу становится тепло. В клубе огромные окна, я тут все время мерзла. А сейчас мне хорошо. Еще глоток, и становится еще лучше. А потом еще глоток. И еще.

Когда муж возвращается, мне уже совсем хорошо. Я с кем-то о чем-то беседую и игриво смеюсь. И потешаюсь над Левой, который суетится, с озабоченным видом рассаживая гостей. Мы с Игорем, естественно, оказываемся за столом для близких друзей, коллеги по работе сидят отдельно. Еще один огромный стол — для знакомых, не относящихся ни к друзьям, ни к коллегам.

Сбор был назначен на семь, а сейчас уже полдевятого, но не хватает примерно половины приглашенных. Лева принимает гениальное решение оставить один стол для опоздавших, а остальные пусть рассаживаются кто куда хочет.

Естественно, грудастая тварь оказывается по соседству с моим мужем. А то я сомневалась! Гиви усаживается рядом со мной. Я хрипло хохочу над его не слишком смешными шутками и закатываю глаза. Хватит мне ревновать мужа, пусть он меня ревнует. Только покажу ему, что мне плевать на эту дуру, и перестану обращать на нее внимание.

— Ты нас не представишь, милый?

Муж внимательно смотрит на меня, а потом на стоящий передо мной стакан с виски.

— Да, конечно.

Он поворачивается к своей новой знакомой и молчит. Кажется, он не запомнил, как ее зовут.

— Оля, — наконец подсказывает та.

— Разумеется, я помню. — Муж мило ей улыбается (вот мерзавец!). — Это Оля, она работает вместе с Левой. Это Анна, моя жена.

Грудастая скотина отводит глаза. Наверное, понимает, что конкурировать со мной глупо. И правильно.

— Скажи ей, что голову надо мыть не только в выходные, — мстительно шепчу я на ухо мужу.

— Обязательно передам. Но попозже. Пока мы для этого недостаточно знакомы…

— Так познакомься поближе, разве я мешаю?

Игорь смотрит на меня с укоризной. Кажется, он хочет что-то сказать, но в этот момент Гиви встает и начинает произносить тост. Увесистый и длинный грузинский тост, который почему-то кажется мне необычайно остроумным (хотя это и не так). Я смеюсь, но немного невпопад. Ну и черт с ним. Мне весело, и ни к чему это скрывать.

Я выпиваю еще немного виски, а потом еще. Время начинает вести себя как-то странно. Оно сжимается, а потом разжимается. Я воспринимаю происходящее не целиком, а отдельными вспышками.

Лева уничтожает очередной бокал вина и приглашает меня на танец. Он пока все еще великий фотограф, который не пожалеет кучи денег, чтобы собрать на свой день рождения друзей. Потом я танцую с Гиви. Потом я стою и смотрю, как мой муж танцует с грудастой скотиной (которая нагло к нему прижимается!).

— Ну и как она? — громко интересуюсь я у мужа, когда танец заканчивается.

-; В каком смысле?

Игорь подчеркнуто холоден. Наверное, его злит, что я мешаю ему развлекаться.

— Во всех, милый, во всех. Или ты еще не успел это узнать?

Игорь смотрит на меня так, словно перед ним чужой человек.

— Разумеется, успел. Спасибо, что спросила.

— И как это было?

— Это делают, но об этом не говорят. Но вообще-то неплохо. Весьма неплохо.

В глубине души я понимаю, что надо остановиться. Но не могу.

— Надеюсь, она доставила тебе удовольствие?

— Неоднократно. На столе, под столом, в женском туалете, в мужском туалете. Возможно, я что-то забыл…

— Минет я делаю лучше, чем она?

Господи, что я несу!

— Боюсь, сейчас ты бы перепутала мой орган с бутылочным горлышком…

— О, тебе не нравится, что я выпила?!

Муж отворачивается и куда-то уходит. А между прочим, не отвечать на вопрос очень невежливо. Королева Елизавета была бы им сейчас очень недовольна. Надо будет отправить ей е-мейл с жалобой на его неджентльменское поведение. И пусть обсудят это на экстренном семейном сборище в Букингемском дворце. Примут меры.

Прежде чем время успевает снова сжаться, я внимательно оглядываю зал. Левины гости увлеченно пьют и едят. На именинника, кажется, никто не обращает внимания, хотя он мечется от стола к столу с бокалом вина. Затем я вдруг замечаю, как он снимает очки и протирает их бумажной салфеткой, часто-часто моргая покрасневшими глазками.

Как там говорит мой муж? Ах да, вспомнила. «Что было, то и будет, что творилось, то и творится, и нет ничего нового под солнцем. Бывает, скажут о чем-нибудь — смотри, это новость. А уже было это в веках, что прошли до нас». Экклезиаст, между прочим. Ой, я икаю. Какое свинство!

Вот и тут, похоже, все идет как всегда. Лишь с тем отличием, что я умудрилась напиться в то время, как мой муж относительно трезв. Хотя если верить этому изречению, то и такое уже было. И если оно действительно правдиво, то завтра утром я проснусь и меня будут ждать улыбающийся муж и завтрак. И все конфликты и ссоры будут забыты, словно их и не было.

Интересно, почему я в это не верю? Наверное, мне надо еще выпить…

Вам никогда не случалось трезветь посреди гулянки? А вот со мной такое иногда случается.

На часах два ночи. В клубе довольно пусто, хотя и несколько часов назад народа было немного. И по виду в основном небогатые студенты. Актеры и представители богемы, очевидно, пожалуют завтра.

Количество Левиных гостей тоже уменьшилось. По крайней мере за столом близких друзей нас всего шестеро. Стол коллег пуст, а третий, предназначенный для запоздавших гостей, девственно нетронут. Опоздание затянулось довольно сильно.

Я абсолютно трезва. У меня разваливается голова, и очень хочется пить. Прежде чем я соображаю, что делаю, я хватаю стоящую рядом с мужем бутылку «Хайнекена» и выпиваю как минимум половину.

Игорь сидит рядом, его знакомой не видно. Напротив нас скорчился печальный Лева. В дальнем углу стола обосновалась какая-то троица, два парня и девица.

— Не, Игорек, ни хрена это не друзья! — Разумеется, Лева употребляет более грубое слово. — Одни даже не позвонили, другие пришли, пожрали и свалили. Вот вы — друзья, а остальные — хрен знает кто…

Муж возражает, муж явно пытается поднять Леве настроение. Хотя, как и я, знает, что это уже почти нереально. Муж напоминает ему о тех, кто регулярно появляется на Левиных днях рождения. О его соседе по дому, Гиви, каких-то Валерке с Андрюхой.

Лева машет рукой. Он уже в роли непризнанного гения, всеми преданного и брошенного.

— Ни хрена себе друзья! Сосед работает в конторе, которая окна вставляет, я, когда делал ремонт, к нему обратился. Содрали кучу денег, а вставили кое-как. Дважды пришлось вызывать, чтобы переделали. А он еще и обиделся. Гиви две штуки отдает уже года три, а сам деньги ищет на новое издание, а мне хоть бы слово сказал, от чужих узнаю. Валерка с Андрюхой раньше постоянно работу подбрасывали, я всякие тусовки снимал у них в казино, а потом им съемка не понравилась. Я говорю — я здесь ни при чем, это напечатали плохо. А они мне — начальство, мол, недовольно, придется нанять другого фотографа…

Далее следует рассказ про неизвестного мне Вадика, который занимает высокий пост в турагентстве и постоянно бесплатно летает за границу. Однако сделать бесплатный тур своему старому другу Леве ему почему-то не приходит в голову. Затем вспоминается главный редактор Левиной газеты, который приехал в «Огородник» в нетрезвом состоянии, выпил за полчаса бутылку водки, не произнес ни единого тоста и уехал.

— Платит ведь копейки, полторы штуки зарплаты и никакого гонорара. А я пашу как бобик, каждый вечер какую-нибудь тусовку снимаю. Денег на стороне не могу заработать, я же все время занят. Говорю ему — Валь, подкинь еще хотя бы штуку в месяц. А он мне — Лева, меня весь фотоотдел просит тебя уволить, а ты еще денег просишь. Завидуют мне, суки, вот и копают под меня…