Впрочем, начальство всегда старается приурочить очередную вечеринку к какой-нибудь дате. Сегодняшняя, например, посвящена отмечанию Хэллоуина. До Хэллоуина вообще-то еще десять дней, и он приходится на ночь с воскресенья на понедельник. Но это мало кого волнует. Не думаю, что многие знают, что такое Хэллоуин, зато есть отличный повод бесплатно побеситься.

Красочный плакат, висящий в коридоре, извещает, что сегодня не просто отмечание Хэллоуина, но и маскарад и конкурс костюмов. Может, поучаствовать? У нашего ребенка имеются на этот случай великолепные зеленые когти и почему-то тоже зеленые свиные уши (которые ему великоваты и плохо держатся на его собственных ушах). В наличии также имеется майка с летучей мышью, которая мне в самый раз, и маска тыквы. Но надевать все это молодой эффектной женщине как-то несолидно.

Может, вырядиться проституткой? Красные туфли на высоком каблуке, черные чулки в сеточку и длинное пальто, под котором только черное кружевное белье? Эффектно, но слишком откровенно. В этом наряде я приезжала в гости к мужу, изображая дорогостоящую девочку по вызову.

Не уверена, что они выезжают на вызовы именно в таком виде. Но если представить, что мы не в Москве, а где-нибудь в Париже, — почему нет? В стране, где видов сыра больше, чем дней в году, такое, конечно, вполне возможно.

Все же для данного случая лучше выбрать что-то более скромное. Например, кожаные шорты и кожаный топик. Да, еще закрывающая глаза маска. Разумеется, чуть побольше косметики, и образ завершен. Что посоветуете? И назвать все это — Аннет с пляс Пигаль. По-моему, великолепно. Тем более что я все равно собиралась заехать домой, чтобы оставить машину у подъезда. Ладно, я подумаю.

Кстати, можно было бы еще набросить сверху норковый полушубок для полноты образа. Не знаю, конечно, носят ли норку девушки с пляс Пигаль (в этом у меня есть глубокие сомнения), и даже не знаю, стоят ли они там вообще. Но это не так важно. К тому же мой новый полушубок чересчур буржуазен. А вот старый был бы в самый раз. Но, увы, я убила его своими собственными руками.

Вас интересуют обстоятельства этого преступления? Не знаю, не знаю… Впрочем, ладно. Только не надо смеяться.

Муж привез мне этот полушубок из Нью-Йорка года через полтора после начала нашей совместной жизни. Короткий белый полушубок, сшитый из кусочков. Когда я увидела его, то мне показалось, что я сойду с ума. Передо мной была та самая мифическая норка, о которой я даже не мечтала. И какой красоты!

Было лето, я никак не могла его надеть, зато каждый день мерила его, нюхала и гладила. Это была произнесенная мечта. Верх совершенства, фантастика, ставшая реальностью. Нечто неземное и невероятное.

Меня не смутил даже рассказ мужа о том, что он купил его всего за 600 долларов в крошечной еврейской мастерской, а в магазине бы он стоил максимум вдвое дороже. Какая разница, кто сшил эту красоту и сколько за нее пришлось отдать? Для меня он стоил всех сокровищ мира. Хотя, отмечу, по тем временам 600 долларов были суммой весьма немаленькой.

Когда наконец пришла зима, я надела шубку только потому, что на этом настоял муж. Будь моя воля, я бы держала ее под стеклом, как священную реликвию. Ходить в ней представлялось мне кощунством.

Но как же это оказалось приятно! В ней я преображалась и становилась еще эффектнее и сексуальнее. Грудь сама по себе выпячивалась вперед, бедра начинали сильнее раскачиваться при ходьбе, на лице появлялось томно-порочное выражение.

Я берегла ее, как… как не знаю что. Сравнения с зеницей ока либо с национальным достоянием слишком жалки и не отражают истинного положения вещей. Я ухаживала за ней, как за долгожданным ребенком. Я сдувала с нее пылинки и вешала в самый лучший чехол на самую лучшую вешалку.

На следующие два года зима стала моим самым любимым сезоном. Я неохотно снимала шубку весной, когда в ней уже становилось слишком жарко, и сразу начинала мечтать о ноябре. Но даже когда я не носила ее, я все равно о ней помнила. И с предвкушением ждала момента, когда мы снова сольемся в единое целое.

Увы, наше счастье было не слишком долгим. Наверное, оттого, что оно было чересчур сильным. Третья зима нашего с шубкой союза была в самом разгаре, когда в один прекрасный день я вернулась домой и обнаружила на рукаве гигантское зеленое пятно. На двери подъезда висело предупреждение, что покрашены стены. Но разумеется, я его не заметила. И хотя я возвращалась домой в абсолютно трезвом состоянии и меня не шатало от стены к стене, на белом рукаве появилась огромная клякса мерзко-зеленого цвета.

Нет, вы не можете представить себе мое состояние. Это был не шок, не ужас, а нечто гораздо более сильное и глубокое. Что только усиливалось и углублялось по мере того, как попытки очистить рукав одна за другой заканчивались крахом. К счастью, мужа не было дома. Я боялась, что, когда он увидит, во что я превратила свою очаровательную шубку, его гнев будет ужасен. И тут мне в голову пришла гениальная идея постирать рукав.

Я аккуратно погрузила его в тазик с теплой водой, постаравшись, чтобы остальная шубка не намокла, а потом долго терла его мылом. И пятно сошло. Берусь утверждать, что человека счастливее меня в тот момент не было во всей Вселенной. Найди я на улице кейс с миллионом долларов (если представить, что какой-то идиот оставит этот кейс на моем пути, а я его увижу), я бы так не обрадовалась.

Мужу я с улыбкой сообщила, что шубка висит в ванной на вешалке, потому что она намокла от снега и я решила ее посушить. И предвкушала, как завтра снова надену свое бесценное сокровище. Однако наутро меня ждало неприятное открытие. Постиранный рукав усох сантиметров на десять и стал жестким и твердым. Вдобавок ко всему кусочки, из которых он был сшит, начали расползаться по швам.

Нет, я, конечно, носила шубку еще какое-то время. Мне было жаль с ней расставаться и было страшно признаться мужу в совершенном преступлении. Хотя в итоге он, конечно, заметил, что рука слишком высовывается из пострадавшего рукава. И сказал, что ему даже в голову не приходило, что я до сих пор продолжаю расти. Я же, изобразив на лице скорбь, сообщила, что шубка пострадала от мокрого снега. Что во всем виноваты те, кто ее шил. Я же есть лицо ни в чем не виновное. И более того, пострадавшее.

Игорь мне, естественно, поверил. Более того, успокоил меня, сказав, что если шубка за 600 долларов прожила два с лишним года, это прекрасно. И что у нас достаточно денег, чтобы купить мне новую. Что мы и сделали через несколько месяцев, увидев в комиссионке совершенно новый полушубок с неотрезанными бирками всего за тысячу у.е.

Конечно, позже я призналась в совершенном преступлении. Но у мужа это вызвало не ярость, а только смех. Тем не менее, я регулярно вспоминаю безвременно почившую шубку и бережно храню ее в шкафу. Просто на тот случай, если что-то случится с новой. Не дай Бог, конечно. Такая вот печальная история. Надеюсь, вы прослезились?

В кабинете я обнаруживаю совершенно трезвого Ванечку, который с умным видом что-то пишет. Несмотря на то, что в понедельник мы по его просьбе доставили его домой, во вторник на работе он так и не появился. И никакие учредители в поисках Ванечки по этажам, разумеется, не бегали. Зато в день зарплаты он, конечно же, пришел.

— Ты мой пакет не принесла?

Не знаю почему, но вопрос не вызывает у меня улыбки. Обычно я очень терпима, но сегодня мне кажется, что это уже слишком.

Муж бы сейчас молча посмотрел на Ванечку внимательным и тяжелым взглядом. И я совершенно неожиданно делаю то же самое. Ванечкина наглость обычно не знает пределов. Он привык, что он всеобщий любимец и потому ему все сходит с рук. Но сейчас он как-то съеживается, глаза начинают бегать, а затем утыкаются в стол. Словно перед ним не я, а мой супруг. А может, он вспомнил, чья я жена.

— Три дня дома лежал с температурой. — Ванечка, судя по всему, пытается оправдываться. — Три дня дома один на один с матерью — это ж пытка. Даже написать ничего не смог. Теперь вот строчу в номер…