И уверена, что любой банкир или олигарх с удовольствием выделит ей десяток миллионов на никому не нужное издание. Вся беда в том, что банкиры и олигархи по глупости своей и знать не знают о существовании Ларисы и ее блестящей идеи.

— Гена сказал, что договорился с одной крупной структурой, те в принципе готовы. То ли пивовары, то ли табачники, денег у них куры не клюют, осталось встретиться. Бизнес-план у меня есть, расчеты тоже, номер собран. Только денег не хватает…

Зачем пивоварам или табачникам журнал о животных, я не представляю. Тем более что эту тему охватывают несколько уже существующих изданий, пусть и неспециализированных. Хотя, может, есть и специализированные. Игорь пытался объяснить это своей бывшей жене, но безуспешно. Однако все же помог с планами и расчетами. Лариса в этом не разбирается.

Кстати, Гена — это третий Ларисин муж. Мы никогда его не видели и даже не знаем, как он выглядит. Знаем только, что ему около пятидесяти и что он хотя и не миллионер, но очень прилично зарабатывает. Еще мы знаем, что он очень любит Ларису и ее сына Сашу, который на два года старше нашего ребенка. И все.

Скажу вам по секрету, что я любопытна. Это ведь естественно, правда? Я же женщина, в конце концов. И в течение всего последнего года я периодически предпринимала усилия, направленные на удовлетворение моего любопытства. Но оно так и осталось неудовлетворенным. Попытки пригласить Ларису с мужем в гости ни к чему не приводили (Гене мешала занятость). Попытки застать его дома тоже не увенчивались успехом (Гена очень много работает).

Дошло до того, что я даже начала сомневаться в его существовании. Игорь на это заметил, что у него тоже есть подобные сомнения. Но что Гена, возможно, все же существует. Не как законный супруг, но как друг его бывшей жены, который иногда заходит к ней в гости попить кофе.

— Как там Саша? — вежливо интересуюсь я. Игорь тут же встает и сообщает, что хочет покурить на балконе. А я сижу и выслушиваю известные наизусть истории о потрясающих способностях ее сына.

Саша в свои двенадцать лет разбирается в компьютере получше большинства взрослых. Хотя в квартире компьютера я не замечала (если он и есть, это какая-то передовая разработка, отличающаяся миниатюрными размерами). Саша — лучший в секции акробатики. Хотя он довольно упитан и я бы пустила его попрыгать на батуте, только если бы решила снять комедию. Саша болтает по-английски, как англичанин. Не знаю, откуда Ларисе это известно. Сама она учила в школе немецкий.

Разумеется, Саша — лучший ученик в классе. Подлые учителя, обожающие уравниловку, периодически ставят ему четверки и даже тройки (чтобы у других детей не возникло комплекса неполноценности). Саша пишет невероятно умные сочинения, а дома сочиняет рассказы (которые вполне можно отправлять во взрослые литературные журналы). Саша потрясающе рисует. Полагаю, что это не его творения висят на стенах в коридоре и туалете (похожие на бегемотов птички и человечки из палочек вряд ли вышли из-под пера великого художника). Впрочем, он, возможно, рисовал их еще в грудном возрасте.

Перестаньте, здесь нет никакого сарказма, просто дружеское подшучивание. Практически все мои знакомые родители превозносят своих детей. И если бы не мой муж, я бы, наверное, тоже была такой. Игорь же относится к нашему ребенку и его успехам довольно критично.

Детсадовские рисунки в стиле наскальной живописи и примитивные поделки вроде открыток к Восьмому марта всегда немедленно отдавались восторженным бабушкам. А когда ребенок горделиво приносит с уроков труда нечто, вылепленное из пластилина (я-то представляю, каких усилий это стоило ему с его кривыми жирными пальчиками), Игорь окидывает творение скептическим взглядом. И спрашивает, на какой помойке это нашли. И так ли необходимо тащить домой всякую грязь.

Кстати, Игорь-младший, привыкший к критике, только иронично хмыкает. И хотя иногда Игорь-старший замечает, что это вряд ли его ребенок и скорее всего я родила его от первого мужа (просто беременность чуть затянулась), в такие моменты даже у него не возникает сомнений, чей это сын.

Песнь о Саше несколько затягивается, и я прошу разрешения отлучиться в туалет. От кофе мне всегда очень хочется писать.

— Помнишь Светку, мою институтскую подружку? — доносится с кухни. — Тут случайно столкнулись на улице, слово за слово, она так удивилась, что мы с тобой разошлись. А я ей говорю — нам просто не повезло, что мы так рано встретились. Встретились бы позже, до сих пор бы жили вместе…

Ответа не слышно. Видимо, вернувшийся с балкона муж просто пожал плечами.

Интересно, неужели она на самом деле рассчитывает его вернуть? Вы как думаете? Согласна, это полный бред. Похоже, Лариса позабыла, что они не просто полюбовно расстались. Что Игорь от нее ушел и потом они очень долго не общались. И что сейчас рядом с ним восхитительная сексуальная девушка.

Хотите напомнить, что мне уже двадцать девять? Я помню, хотя с вашей стороны это бестактно. Пусть тогда будет так — восхитительная сексуальная молодая женщина двадцати восьми лет. Извините, двадцати девяти. Но в любом случае не сорока одного.

Впрочем, я не обижаюсь ни на вас, ни на нее. Мне даже ее жаль, если честно. Я ведь всегда отлично понимала, зачем ей нужны его статьи и переводы. Вовсе не потому, что он профи экстракласса. Просто она не смогла удержать Игоря тогда, когда он был рядом, зато потом поняла, что потеряла. И эта мысль до сих пор не дает ей покоя. Кстати, в туалете у нее омерзительная серая бумага. Для моего нежного тела она чересчур груба.

Лариса при виде меня сразу отводит глаза.

— Сварить еще кофе?

Кофе у нее чересчур крепкий, и по закону подлости в следующий раз мне захочется писать, как только мы от нее выйдем. Но я все равно киваю. Тем более от Ларисиного дома до школы, где учится наш ребенок, всего семь минут езды. Без пробок. С пробками — полчаса. А до конца продленки еще целый час. Так что время есть.

— А я, пожалуй, пойду. — Муж решительно поднимается со стула. — Нам все равно скоро уезжать, а я еще обещал ребенку посмотреть книгу на французском в твоем магазине. Представляешь, он говорит по-французски, как парижанин. И откуда это берется?

Значит, он слышал, как Лариса рассказывала мне о языковых способностях своего Саши. К счастью, она все равно не понимает, что это сарказм, и принимает все за чистую монету. И как можно поверить в то, что наш сын просил ему купить книгу на французском? Он, если честно, и на русском-то ничего не читает (только учебники, и те вынужденно).

Лариса целует моего мужа в щеку. Она до сих пор не верит, что он предпочитает, когда женщины целуют его гораздо ниже. Помню, в одну из наших первых встреч (когда отношения между ней и мной еще были довольно напряженные) я воспользовалась тем, что муж вышел на лоджию покурить. И с шутливым возмущением заметила, что нам с ней очень повезло. У нее был, а у меня есть мужчина, от которого можно не бояться забеременеть. В том смысле, что заканчивать половой акт он предпочитает оральным сексом.

Лариса густо покраснела, а потом сухо заметила, что секс ей не интересен и она в нем не специалист. Мол, кто печет торты, а кто делает минет. Я, убедившись в том, что муж меня не обманывал, радостно сообщила ей, что торты у меня никогда не получались.

Кстати, насчет моего мужа. Это чистая правда. И хотя я забеременела уже через три недели после начала наших, скажем так, отношений, это произошло абсолютно случайно. Ну, если честно, не совсем случайно. Нет, не настаивайте, это уже чересчур интимно. Да и моему мужу знать об этом совсем не обязательно.

В другой ситуации я бы огорчилась, что муж меня оставил. Раньше он так никогда не поступал. Но сегодня я только за. Я ведь не случайно зазвала его к Ларисе. Я вдруг подумала, что, она что-то заметит и скажет мне, что с ним не так. Всe-таки она его знала не меньше, чем я (они познакомились, когда от было двенадцать, а ей одиннадцать). Хотя идея, конечно, не очень. Но другой, увы, нет.