При этом она прекрасно знает, что никаких дел в воскресенье вечером у папы нет. Разве что распечатать на новом принтере сотню календарей или визиток со своим или ее изображением (или, что куда хуже, с моим). Увы, для этих целей папа отбирает самые удачные, на его взгляд, снимки, а наши взгляды в данном вопросе совсем не совпадают.
Заставить себя ограничиться десятком визиток или календариков папа не может. Он делает сотню и потом торжественно вручает свое произведение искусства тому, кто на нем изображен. Таково его последнее хобби.
В отличие от папы у нас нет столь убедительной отговорки. Никто не поверит, что наше затянувшееся присутствие у бабушки может отрицательно повлиять на судьбу страны. Так что мы остаемся и с притворным интересом выслушиваем мнения окружающих о политике и экономике (и прочих животрепещущих, но совершенно безразличных нам темах). Когда наконец большие бабушкины часы хрипло бьют семь вечера (что означает, что мы провели тут ровно четыре часа), я шепотом сообщаю мужу, что теперь мы вполне можем покинуть этот гостеприимный дом.
Игорь счастлив, хотя этого, разумеется, не показывает. Ребенок, напротив, опечален. На столе только появились привезенные нами торты, и он считает своим долгом их протестировать. Наверное, мы с Игорем не самые хорошие родители, но сегодня проявляем полное понимание. Конечно, нашему ребенку торты не особенно полезны, но мы охотно позволяем ему выполнить добровольно возложенные на себя обязанности дегустатора.
Следующие полчаса муж предусмотрительно проводит на балконе, а я помогаю маме мыть посуду. По истечении получаса раздувшийся и, кажется, уже засыпающий ребенок сообщает бабушке, что ему на понедельник задали кучу уроков. Торты после общения с ним напоминают развалины Дрездена после налета союзной авиации, но в голосе ребенка все же слышны некоторые колебания.
Кажется, он размышляет, не задержаться ли еще на какое-то время, чтобы повторить налет. Но потом все же понимает, что для того, чтобы впихнуть в себя хотя бы немного, придется не просто расстегнуть джинсы (их он предусмотрительно расстегнул, когда мы только сели за стол), но снять их совсем. А это в его возрасте уже несолидно. Так что прощается он довольно решительно.
И в самом деле — что делать в гостях, когда больше не можешь есть?
Похоже, что сегодня воистину прекрасный день. Еще утром мне казалось, что нас ждет куда более опасное мероприятие, но все прошло гораздо проще, чем я предполагала. Игорь пребывает в отличном настроении. Похоже, он счастлив, что мы так легко отделались.
— Ребят, а у меня скоро день рождения…
Ребенок произносит это как бы невзначай. Просто чтобы поддержать разговор. Мы втроем сидим в гостиной и пьем чай (к огорчению успевшего все переварить ребенка — безо всякого торта). И обмениваемся впечатлениями от сегодняшней поездки.
Все как раньше. Мы втроем, мы дружная семья, нам всем весело, и мы смеемся. Немного подзабытое, но жутко приятное ощущение.
— Так что с моим днем рождения?
Вопрос не ко мне, а к мужу. Именно он всегда придумывает программы праздников и меню. Подарки выбирает тоже он. И никогда не ошибается.
— Тебя, нечисть, угораздило родиться в канун Хэллоуина.
Так как смысл Хэллоуина — тыква, накупаем много больших тыкв и устраиваем пир. Суп из тыквы, тушеная тыква в качестве основного блюда, тыквенное варенье и тыквенные семечки на десерт…
Кстати, несмотря на то, что Игорь-младший действительно родился накануне Хэллоуина, на нечисть он совсем не похож. В нем нет ничего дьявольского или демонического. Для привидения он слишком тесен. В отличие от вампиров не любит мясо с кровью. Колдун бы из него не вышел (ему было бы лень запоминать рецепт зелий и снадобий). В общем, на молочного поросенка он смахивает куда больше, чем на представителя нечистой силы.
Ребенок смотрит на отца с немым укором.
— 31 октября — это воскресенье. С одной стороны, хорошо — не надо идти в школу, с другой — опасно: нагрянут все родственники, которые в состоянии передвигаться. Это минус, но в то же время и плюс. Родственники — значит, подарки. Чем больше гостей, тем больше подарков. Хотя и не обязательно качественных…
Ребенок задумывается. Насколько мне известно, он уже заказал моей маме новый «геймбой» («хотя бы» с двумя-тремя картриджами). Бабушка редко выполняет такие заказы, почему-то на день рождения она предпочитает дарить нашему ребенку вещи совершенно ненужные. Но он все равно вырвет из нее то, что ей заказал. Таков уж этот мальчик.
Опять же, насколько мне известно, Серёне он заказал новый мобильный телефон. Серёня, или иногда Серега, — это мой папа. Немного фамильярно, но папе нравится. Почему-то от слова «дедушка» он приходит в полнейшее негодование.
Подарок от Томы мы всегда покупаем сами. Как говорит мой муж, даже если бы у Томы были деньги и она могла бы ходить по магазинам, все равно она подарила бы нечто непотребное. Например, игрушечного медведя (а за такой подарок наш ребенок может перегрызть горло).
Что подарим мы, сомнению не подлежит. Ребенок серьезно болен «Властелином колец». Нет, книгу он, разумеется, не читал, поскольку читать он не любит в принципе. И это при том, что у него накопился десяток вариантов этих самых «Властелинов» в различных переводах и с различным оформлением. Однако он предпочитает раз за разом пересматривать фильм.
У него есть все три серии плюс полные режиссерские версии всех трех серий. С момента выхода первой части прошло почти три года, и полагаю, что за это время наш сын посмотрел это кино примерно сотню раз. Он способен воспроизводить длинные монологи и диалоги (а вот на заучивание трех абзацев французского и даже русского текста у него уходит почти целый вечер). Он мастерски пародирует голоса и манеры всех главных героев и обожает перевоплощаться. Особенно в самые неподходящие для этого моменты. Например, в машине, несущейся по окружной. Или во время делания уроков.
Все игрушечные копии всех героев у него давно уже имеются. На наше и его счастье, хитроумные производители в погоне за прибылью выпускают все новые и новые варианты. Опять же ко всеобщему счастью, неподалеку от нас находится магазин коллекционных игрушек, где продаются огромные наборы крошечных солдатиков все из того же «Властелина» (правда, просят за них просто непристойные суммы).
— Сережа с Аленой пусть приезжают, — милостиво разрешает ребенок. — А кто еще?
— Еще Володя — должен же он привезти подарок от себя и Томы, — замечает муж (Володя — это его отец, а Алена — моя мама). — Вот и все, наверное. Поэтому план такой: утром встаем и часов в двенадцать идем гулять. Куда захотим. Возможно, в «Макдоналдс»…
Ребенок мечтательно закатывает глаза и сглатывает слюну.
— Часа два гуляем и часам к трем возвращаемся домой. Заранее маринуем мясо для шашлыка, покупаем овощи, достаем шашлычницу. Еще нужны будут пирожные или большой торт. Часов в шесть гости уходят, и мы снова идем гулять. И снова куда-нибудь заходим…
В комнате воцаряется напряженная тишина. Ребенок, как следовало ожидать, не выдерживает первым.
— Куда? Куда, пап?
— Например, в нашу кофейню. Там отличный горячий шоколад и очень вкусный тирамису. Вы едите сладкое, я беру с собой фляжку с виски. Ирландского, тем более двенадцатилетней выдержки, там все равно нет. Часам к десяти возвращаемся, ты изучаешь свои подарки и ложишься спать. Как тебе план?
Ребенок раскрывает рот, но потом просто молча кивает. Слов у него явно нет, зато в глазах восхищение. Похоже, для него это идеальный день рождения. «Макдоналдс», посещение кофейни, большой торт дома плюс шашлык и подарки. Чего еще желать от жизни?
— Великий план великого папочки, — наконец произносит он. — Величайшего папочки…
«Великий папочка» — это высшая степень одобрения. Теперь уже появился «величайший». Видимо, план действительно пришелся ему по вкусу.
Мне тоже кажется, что план великолепен. Для нашей прошлой жизни.
