— Осталось, не надо. Нет, не станет. Испытания судьбы вообще не про героизм, несмотря на то, что пишут в древних сагах, все колдуны и ведьмы через них проходят. Испытания силой, испытания мечтой и любовью.

— Нам про это не рассказывали, — Мелани нахмурилась, припоминая опыт обучения у наставницы-жрицы и в Магическом университете. — Я бы запомнила.

— Конечно, не говорят. Просто говорят азы, — Изольда чуть улыбнулась. — Ну знаете всякие глупости вроде «не оборачивайся», «не создавай себе мечты, только цели», «следи за сожалениями, виной и стыдом, они отравляют силу», «любви недостаточно», «никогда не предавай себя, и для этого знай себя».

— Оно об этом? — искренне удивилась Светомира.

— В том числе. Просто, если малолетним колдунам и ведьмам сказать, что в неизвестный момент на их пути обязательно будут испытания, да не от кого-нибудь, а от самой судьбы… Сами понимаете, все, что может быть понято неправильно, будет понято неправильно.

Мелани и Светомира синхронно поморщились, вспомнив себя в том возрасте.

— Тут не поспоришь, — кивнула Мелани. — Но потом-то…

— А потом тоже будет понято неправильно, — хохотнула Светомира. — Нет, серьезно. Если бы я точно знала, когда и какие будут испытания, я бы пропустила жизнь в их ожидании от нервов. Ты зачем мне это вообще сказала, Изольда?

Изольда пожала плечами.

— Нам уже почти сотня, одно испытание как минимум мы уже прошли, — сказала она. — И я думаю, вы обе понимаете, о чем я.

Светомира и Мелани призадумались. Мелани вспоминала, как договаривалась с духами, чтобы отвадить женихов — темная ведьма в светлой семье, конечно, позор и безобразие, но все еще ценная фигура для матримониальных планов почти-опального рода Кромвели, растерявшего все богатство и влияние, скатившихся до процинциальных виконтов в Девин, стране темных колдунов.

У женихов случались несварения, их преследовала неудача, ломались кареты, теряя колеса, их заводили в чащу духи. Отцы и матери семейств воспринимали это как знаки и отказывались — любое начинание, которое с первого визита пошло не так, лучше завершить. Во избежание. Колдовать Мелани было нельзя, слишком мала, да и учебу даже не начинала, но общение с духами всегда давалось ей легко.

Светомира тряхнула толстой пшеничной косой.

— Да, я понимаю, — сказала она. — И обсуждать это дальше не хочу.

Мелани согласно кивнула.

— Спасибо, — искренне произнесла она, обращаясь к Изольде.

Та лишь улыбнулась, мирно попивая кофе.

— Значит, Мелани помогать нельзя? — уточнила Светомира, хмурясь. — Если я правильно понимаю суть испытаний…

— Можно. Мы же помогаем, — Изольда задумчиво обвела их взглядом. — Да, ей и только ей его проходить. Но испытания судьбы… Понимаешь, это сложные вопросы, которые мир задает всем разумным существам. И там нет правильного ответа, только истинно свой и остальные. В сагах все-таки все сильно упрощали.

Светомира кивнула.

— Тогда я дам тебе амулеты. И не спорь, — велела она, решительно направляясь наверх, в свою спальню. — Не хочу искать новую ведьму в круг, знаешь ли.

Изольда хмыкнула, отставила чашку и наложила на Мелани благословение, щедро насытив его энергией.

— Потом еще духов попрошу, чтобы за тобой присмотрели, — легко сказала она.

Мелани смущенно улыбнулась, чувствуя тепло в груди.

— Спасибо.

Дома безмятежность и покой покинули Мелани, словно не бывало. Она писала уже четвертый вариант послания старшему брату, и все было не то. Слова казались неловкими, то слишком просящими, то слишком требовательными. Почерк дрожал, и она сама себе казалось жалкой.

Очередной скомканный листок улетел в мусорку, и та вспыхнула, превращая бумажку в пепел.

— «Нужна помощь?» — уточнил дух.

— «Я не знаю, что писать», — пожаловалась Мелани. — «Мы не общались с моего спешного отъезда».

— «Изгнания».

— «Не важно. Важно, что я совсем не понимаю, как начать».

— «…с приветствия?…»

— «Какой умный!»

Дух вежливо самоустранился, ощущая витающие над Мелани раздражение и уныние, а та, фыркнув, вернулась к чистому и дорогому листу бумаги.

«Приветствую, Фионелис Кромвели», — вывела она изящными буквами, и ей отчаянно захотелось выматериться. Нахлынули воспоминания о бесконечной череде гувернанток, больно жгущих искрами магии при недостаточном изяществе почерка. В голове зазвучали папашины разглагольствования о семейной чести, одновременно он пытался заключить помолвку с ее двенадцати, которая рушила остатки семейной репутации в глазах всех уважаемых семейств. Вспоминалась ругань со старшими сестрами и вечно пропадающий на обучениях и службе старший брат.

К чести Фина, он действительно пытался вывести Кромвели из ахового положения и спорил с отцом на тему продажи детей под венец в угоду краткосрочной выгоде. Сестрам повезло больше — хоть они сами так не считали, веря папаше — и их уважаемые темные семейства для ранних браков не рассматривали из-за светлого дара. Мелани прикрыла веки и продолжила:

«У меня есть к тебе дело, надеюсь на услугу. Если поможешь, можешь рассчитывать на ответную услугу в пределах разумного.

С уважением, Мелани Бесфамильная».

Откинувшись на стуле, она критично осмотрела письмо, кивнула сама себе и активировала полузабытую руну, отправляя письмо адресату.

— «Было бы солиднее, если бы я отнес», — вздохнул дух.

— «Скоро уже сможешь», — Мелани подбадривающе улыбнулась и выдохнула, расслабляясь.

В окно раздался стук. Она удивленно распахнула веки, глядя на красивого белого голубя, смотрящего на нее.

— «Уже..?» — растерянно сказала Мелани.

Дух ответил эманациями удивления. Мелани поднялась, открыла окно и запустила суща внутрь, выжидающе глядя на него. Голубь запрыгнул на подоконник, неодобрительно осмотрел классическое жилище темной ведьмы, курлыкнул и показал руну связи.

Мелани подтвердила связь, выпустив свою энергию из кончиков пальцев, с гордостью отметив, что руки почти не дрожали.

— Привет, — сказал брат, едва его фантом оформился.

Сияющий, конечно. И фантом, и брат — тонкокостный юноша со светлыми волосами, серыми глазами, высокий, с изящными и породистыми чертами лица. Мелани была совсем не похожа на Кромвели, и это в детстве тоже ей серьезно аукалось — только разрез и цвет глаз совпадали с фамильными чертами.

Брюнетка с вьющимися волосами, высокая, с узкими плечами и широкими бедрами, со смуглой кожей — она испытующе смотрела на брата, заложив руки за спину и сжав пальцы.

— Привет, — сказала она. — Я не ожидала, что ты так быстро ответишь.

— Как раз был в кабинете, разбирал бумаги и счета на особняк, — Фин также испытующе осмотрел ее. — Отлично выглядишь.

— Спасибо. Ты тоже… ничего.

Брат возмужал — она помнила его совсем юным светлым колдуном, зацикленным на правилах и правильности как таковой.

— Что за услугу ты хочешь?

— Несколько дней в семейном особняке. Хочу поискать вещи матери.

— Вот как. Насколько мне известно, отец запретил трогать ее вещи.

— Еще я хочу перенести ее могилу.

— Согласен, у храма Всеобщего отца хоронить существо неизвестной природы, но точно темное — так себе была идея.

Мелани зло прищурилась.

— Опять злишься? — Фин поднял светлую бровь. — Да брось, мы до сих пор не знаем, кем именно она была, и кто кого там на самом деле околдовал.

Мелани выдохнула, внезапно устыдившись детской реации и вспомнив откровения матери.

— Я понимаю. И да, я тоже считаю, что место ее памяти должно быть у храма Вечной матери.

Фин кивнул.

— Это все?

— Да.

Брат как-то странно хмыкнул.

— Я наводил справки о твоей жизни после, — произнес он насмешливо. — Дама полусвета, ветренная женщина, меняющая ухажеров, словно перчатки.

Настала очередь Мелани приподнимать бровь.

— И? Осуждаешь?

— Нет. Просто странно — среди семейств, претендующих на твою руку, было много родовитых и богатых. С твоими талантами ты могла выйти замуж, подчинить мужа и его родню себе и стать главой рода вначале за спиной, а потом и через право силы, сделав свое положение легитимным.