— Не подумала тогда, — Мелани пожала плечами.

— Ну да, — Фин снова хмыкнул. — Я просто хочу знать, есть ли опасность для моей семьи. Надеюсь, ты намекнешь, если да.

Мелани устало прикрыла глаза. Клятва, среагировав на намерение, чуть сжала горло. Можно осторожно обсуждать королев и политику, никогда не бывших ее работой, особенно в собственном круге ведьм, и совсем другое напрямую сообщать о сути доверенного ей департаментом дела.

— Нет, — сказала она вслух, вычертив в воздухе руну «зеркало» и узнаваемый силуэт аиста, символа рода Андервиль. — Я просто хочу почтить память матери.

— Спасибо, — Фин кивнул, посерьезнев. — Когда тебя ждать?

— Завтра.

***

Циаран настойчиво пытался дозваться Мелани. Дошло до того, что он постучался к ней в сон — и только из-за предупреждения Изольды та оборвала осознанное сновидение, в котором начала клубиться такая знакомая красная магия.

Предупреждениями пророчицы не пренебрегали, независимо от того, насколько иррациональными и нелогичными те выглядели. Идею увидеться-таки с Джейкобом Перрингтоном она отмела по той же причине, хотя прощупать нового начальника хотелось жутко.

Мелани держала оборону, готовясь к поездке в родной дом. Потусторонний день закончился, а значит, закончились и выходные, которые давались на это время. Работа оставалась работой, частью независимости и свободы Мелани, давшиеся ей большой ценой. Она отправила в секретариат уведомление, что отправляется на новое задание, получила скупые классические инструкции: если попадется, то все это самодеятельность, и никаких связей с властями у Мелани не было. Умереть, но промолчать — клятву об этом брали при поступлении в департамент на должность полевого агента.

В чемодан она складывала травы, обереги и амулеты — Светомира не поскупилась — косметику и дары для духов близ семейного особняка. Мелани провела несколько ритуалов на защиту, расписала все тело рунами, используя специальные невидимые чернила, приготовленные вручную в полнолуние.

Ничего не стало бы лишним, когда речь заходила о семье Мелани. В конце концов, ее старшие сестры так и не вышли замуж, во многом по вине младшенькой. Стоило об этом задуматься, как по коже пробегали мурашки ужаса.

Кто-то верил, что светлые по направленности дара ведьмы являлись светлыми во всем. Мелани точно знала, что ее собственному коварству и подлости далеко до сестринских, хотя хорошей девочкой она перестала быть лет так с пяти.

— «Пойдешь со мной?» — спросила она духа. — «Будет опасно».

— «Конечно», — ответил тот.

Мелани провела чемодан, осмотрела всю квартиру — мало ли — еще раз проверила чемодан. Когда оправдания ее заминке закончились, она все же вышла из квартиры, закрыв дверь. Спустилась по лестнице, старательно не думая, села в самоходку, завела двигатель и тронулась.

Конечно, она пару раз пропустила нужные повороты. Естественно, что еще пару раз она остановилась, чтобы посмотреть на красивые здания в городе, а потом и на симпатичные позднеосенние пейзажи.

Но вечером все-таки показались знакомые и старательно позабытые очертания ворот с кованой оградой, овитой плющом. Несмотря на промозглость и холод, особняк зеленился всеми силами, отрицая скорый приход зимы.

У ворот ее ждал Фин в дорогом и стильном мужском пальто, на ворот которого падали редкие дождевые капли. Мелани подъехала и притормозила, выходя из самоходки.

— Привет, — сказала она. — Что, на территорию не пустишь?

— Привет. Я отправил отца на отдых, — Фин смотрел на нее внимательно. — Самоходку оставь тут, ее подберет дворецкий. Твои вещи доставят в гостевую комнату, я решил, что старая детская тебя вряд ли обрадует.

Мелани неловко кивнула, нервно сцепив пальцы.

— Хорошо выглядишь даже после долгой дороги, — Фин чуть улыбнулся, и от этого его суровое лицо стало удивительно добрым. — Рад тебя видеть, несмотря ни на что.

Мелани изумленно округлила глаза.

— Я думала, — осторожно подбирая слова, произнесла она. — Что ты… не будешь мне рад.

Фин пожал плечами.

— Тебя хотели выдать замуж сразу после первого совершеннолетия, — объяснил он. — Я не одобрял этого решения отца и не понимал его желания срочно тебя спихнуть какому-нибудь жениху с откровенно сомнительной репутацией. Другие бы на несовершеннолетнюю и не позарились бы, согласись. На твоем месте я бы тоже отказался от рода, как только смог.

Мелани слишком изумилась, чтобы внятно ответить. Повисла пауза.

— Идем, — Фин галантно предложил ей локоть. — Проведу тебя. Ты голодна? Я приказал подать ужин.

Она шла под руку с братом, про которого еще утром думала, что он ее ненавидит, и рассеянно осматривала небольшой парк перед особняком. Вот по той яблоне Мелани лазила, срывая кислые, неспелые яблоки, в те кусты свалилась, когда первый раз вылезла из окна своей детской, в симпатичном пруду чуть не утонула, пытаясь поймать лягушку.

— Ничего не поменялось, — сказала она, посмотрев вниз. Гравий шуршал под каблуками осенней обуви.

— Денег на это нет, — легко признался Фин. — Хорошо, сестренки работают.

— Они работают?

— Конечно, — Фин глянул на нее удивленно. — А ты как думала?

«Я думала, что они сидят в своих нарядах, изводят своих горничных и слуг, сидят на диетах и гуляют по балам, сплетничая обо всем и всех».

— Я не думала, — солгала она. — А кем работают, если не секрет?

— Вот у них и спроси, — усмехнулся Фин. — Тарин, загони машину моей сестры и донеси ее вещи.

— Виконтесса, — старый дворецкий Тарин, ожидающий их у дверей, чуть склонился.

— Я больше не виконтесса и даже не леди, — кривовато улыбнулась Мелани, ощутив, как в груди собирается ком. — Рада тебя видеть.

— Для меня — леди и виконтесса, — Тарин улыбнулся, и гусиные лапки на его испещренном морщинами лице стали отчетливее. — Я позабочусь о вашей машине и вещах, не переживайте.

Мелани проводила его фигуру взглядом, чувствуя, как у нее кружится голова. От поездки домой она ожидала вовсе не этого.

— Идем, — Фин потянул ее вперед. — А то промокнем.

Мелани постаралась незаметно перевести дыхание, переставляя ноги по короткой лестнице, ведущей к главному входу в дом. Сердце билось где-то в висках, от волнения вспотели ладони, а коленки подрагивали. Успокаивающие касания духа, незримо присутствовавшего, помогали двигаться и держать спину прямо.

Она вошла в особняк, рассеянно окинула взглядом холл, подмечая детали, и вдохнула позабытый запах дома и детства. Почти все осталось таким, каким Мелани видела, покидая семейный особняк на долгие и долгие годы.

— Добро пожаловать, — сказал Фин, деликатно делавший вид, что ничего не замечает. — Вначале ужин или посмотришь комнату?

— Посмотрю комнату, — хрипотца голоса выдала состояние Мелани. — Надо освежиться.

Фин понимающе кивнул и повел ее по лестнице на второй этаж. Вежливо проводил до комнаты в гостевой части и сказал:

— Я отправлю за тобой слугу через полчала. Тебе хватит?

— Да.

Наконец он оставил Мелани наедине с бурей чувств и эмоций. Она с облегчением закрыла за собой дверь и привалилась к ней спиной.

— «Он не испытывает к тебе негатива», — заметил дух.

— «Это-то и странно. И непонятно. Я всю жизнь думала, что они ненавидят меня…»

Дух промолчал.

Мелани придирчиво осмотрела комнату. Большая кровать с резными столбиками, широкое окно, закрытое тяжелыми шторами, небольшая дверь в ванную комнату, пушистый ковер — все в светлых, пастельных оттенках. Комод, шкаф, небольшой стол со стулом рядом.

— «Ничего криминального», — вынужденно признала Мелани после всех возможных проверок. — «Я в ванную, обновить макияж».

Дух мысленно вздохнул — после всех лет жизни с ней он так и не понял, к чему все эти краски на лицо и сложности с одеждой. Мелани даже не была уверена, что ее дух правильно понимал концепт наготы.

Она толкнула дверь, щелкнула пальцами, включая магические светильники, и первым заметила небольшое зеркало над раковиной. Конечно, оно было обработано должным образом для безопасности, и, конечно, этого совершенно не хватило, чтобы отражение Мелани не улыбнулось ей, буквально растянув кончики губ до ушей. Аметист под воротом платья слегка нагрелся.