Наконец Дейв собрался перекусить. Он вернулся в бортовую столовую, куда до этого заглядывал мельком.

Говорят, тараканы – неизменные спутники людей во Вселенной. Может, это и так. Но, судя по состоянию нижней палубы, как раз таки пираты были спутниками тараканов. Этих насекомых здесь было, наверное, больше, чем звёзд в Галактике. Тараканы вылезали из решёток в полу, смотрели на нового для них человека со стен, шевеля усами. Что им ждать от него? Вдруг он окажется не таким дружелюбным, как Фрагсторг Биллес?

Дейву казалось, что сейчас он чувствует на себе тысячи настороженных и презрительных взглядов. Покончить с тараканами – этот пункт дальнобойщик поставил на одно из первых мест в своём мысленном списке дел.

Пол в столовой был усеян тухлыми, заплесневелыми объедками и огрызками. Столы блестели липкими разводами и кругами от стаканов. В воздухе царил дурной запах. С потолка свисали грязные праздничные ленты и мишура, к полу прилипли бумажки конфетти и куски цветной фольги – наверное, пираты что-то праздновали недавно. Среди поблёскивающей фольги на полу мелькали овальные чёрные силуэты. Какая мерзость! Дейв был не из брезгливых людей, он привык сталкиваться с грязью и вонючими слизкими инопланетянами в дешёвых хостелах. Но это было уже слишком!

Миновав хаотично расставленные столы и стулья, он прошёл на кухню, на территорию кока. Здесь на конфорках стояли большие кастрюли, стеллажи гнулись под массой утвари. Вдоль стены стояли большие холодильники. Дейв открыл первый и поморщился от света, брызнувшего в лицо из рефрижератора. Но куда больше, чем свет, его ослепила еда: сыры, колбасы, сосиски, овощи, консервы и маринованные продукты. Дейв схватил вяленую колбаску и сразу же откусил, с упоением разжёвывая.

– Еда, чёрт возьми! – подумал Дейв. – За пару дней я прошёл столько переделок, думал, что погибну. Но я жив, и сейчас с наслаждением жую колбасу на своём собственном космическом корабле! Это же счастье!

Взгляд привлекла стальная дверь на кухне. Наверняка за ней морозильная камера. Так и оказалось. Дейв поёжился от холода, зайдя внутрь. Здесь висела дюжина туш каких-то инопланетных животных с тремя парами лап. На полках вдоль стен лежали в коробках крупные яйца – размером с мяч для боулинга и такой же идеально круглой формы. Яйца украшали бледно-голубые и розовые крапинки, как будто их окропили краской с кисточки. К скорлупе прилипли кусочки травы. Такие яйца не то чтобы редкая экзотика. Но стоят они дорого, потому что добываются с большим риском. Их собирают из гнёзд крылатых динозавров на планете Крацераптус. Динозавров невозможно приручить, тем более царей неба. Поэтому охотники достают яйца опасных хищников на свой страх и риск. Дейв такие яйца видел на межпланетном базаре – на Татаире, где попадается много всякой контрабанды и браконьерской добычи. Но лакомство, как уже было сказано, не из дешёвых, поэтому дальнобойщик никогда их не покупал. А сейчас перед ним – целый склад!

Дейв вышел из морозильника. В руках он держал здоровенное яйцо.

Сдобренная попавшимися под руку специями – перцем, молотой кожурой венерианского яцуса и солью с глубин моря Эльзы, – это была самая вкусная яичница во Вселенной. Но яичница оказалась настолько большой, что за один раз съесть её было невозможно при всём желании.

Тогда Дейв взял сковородку и отправился с ней в каюту капитана, которая стала его личными апартаментами.

Каюта Фрагсторга Биллеса была просторной, с внутренней отделкой лакированным деревом. Здесь стояли солидный диван с кожаной обивкой, кресла с деревянными подлокотниками и подставками для ног. На столе Фрагсторга Дейв приметил тяжёлую бронзовую пепельницу, изображающую экипированного в скафандр маленького ящера. Вообще-то, это была не пепельница и даже не статуэтка. А… самая настоящая статуя.

Вместе с постаментом она была похищена во время войны с городской площади Тархара планеты Дахо. Этот мемориал – высокий для обитателей Дахо и небольшой в руках человека – Фрагсторг приобрёл у торговца космическим антиквариатом. Торговцу же статуя ящера-астронавта досталась от известного в определённых кругах похитителя ценных экспонатов – Лу Яна. Но Дейв, конечно, ничего подобного знать не мог и решил, что на столе обычный антиквариат. Статуя эта изображала Црап-Царапа – первого динохура-донога, полетевшего в космос тысячу земных лет назад. Для целой империи Юстилус планеты Дахо это был величайший из героев, от подвига которого динахуры-доноги начали новое летоисчисление. Но Фрагсторг Биллес – вандал из вандалов – преспокойно стряхивал пепел в шлем, который инопланетный ящер-астронавт держал под локтем.

Что ж, несмотря на такое унижение, бронзовый динохур-доног по-прежнему взирал с гордостью и чувством собственного достоинства. Чего нельзя было сказать о грустном, похожем на земного бегемота, тедакле. Трофейная голова этого инопланетного животного взирала со стены. Жёсткие носовые хрящи, которыми тедакль при жизни срывал плоды, чтобы запихнуть в рот, торчали вверх, точно скрюченные пальцы. Этим хрящам Фрагсторг нашёл практичное применение – вешал на них одежду.

Дейву не нравились трофейные головы. Когда он заходил в бар, оформленный чучелами животных, ему всегда казалось, что они смотрят на него с каким-то укором, как будто это он их убил. Из каюты Фрагсторга предстояло выбросить много всякого хлама. С головой тедакля Дейв решил разобраться прямо сейчас. Он снял её со стены и выставил за порог.

В каюте Фрагсторга Биллеса был ещё один предмет, который особенно заинтересовал Дейва. Он даже решил, что это второе ценное приобретение после корабля, настолько для него оно оказалось важным. То был большой, занимающий пятую часть каюты, рельефный глобус Марса, окутанный голографической оболочкой, изображающей атмосферу.

Глобус медленно вращался. Он получал сигналы от далёких орбитальных спутников Марса о погоде, облачности, бурях и приливах, и всё это воспроизводил для своего зрителя. Одна половина шара была скрыта тенью, здесь горели огни полисов и трасс. На светлой стороне блестели искусственные каналы и моря. Вершины гор были скрыты голографической пеленой облаков.

Дейв любовался сферическим экраном-глобусом. Полис Новая Саванна найти несложно, тем более для его уроженца. Нужно ориентироваться по огромному вулкану Олимп, который сразу бросается в глаза. К Новой Саванне на глобусе уже приближалась линия светораздела – терминатор. И заветная точка – родной город Дейва – начинал мерцать, как будто бы тысячи населяющих его жителей зажигали огни в своих домах.

Дом. Милый дом.

В те времена Новую Саванну накрывал большой стеклянный купол. Когда Дейву исполнилось девять, местные власти объявили, что пришло время демонтировать защитное сооружение. Колонисты восстановили атмосферу на Марсе, поэтому их города больше не нуждались в герметичных конструкциях из стекла и металла. Один за другим города и колонии принимались разбирать свои защитные купола.

Марс стал первой планетой, на которой людям удалось полностью завершить терраформирование. Небо стало голубым, как на Земле. За пределами колоний, открывших над собой небо, сама собой начала появляться дикая растительность – её больше не приходилось высаживать. Подошва Олимпа близ Новой Саванны поросла молодым лесом, который питали ручьи, побежавшие со снежной вершины мёртвого вулкана. Эти же ручьи давали начало искусственным каналам, что прямыми линиями разделяли Новую Саванну на районы, и устремлялись к планетарной столице – к мегаполису Марс.

Отец Дейва Энатон Беккер работал оператором робоэскаватора в Новой Саванне и за её переделами. Он рыл каналы. То была простая рабочая профессия, но Дейв гордился папой так, как если бы тот служил мэром или работал банкиром. Энатон не имел собственного офиса в стеклянном небоскрёбе или маленькой фирмы, но зато этот честный и добрый человек все силы вкладывал в благоденствие будущих марсиан. Он верил, что его работа не менее важна, чем деятельность начальника полиса. Ведь как бы люди обошлись на новой для них планете без водяных систем? Этой мыслью о важности своей профессии Энатон тешил совесть каждый раз, когда укорял себя за бедность семьи.