- А можешь врезать одному мудаку?

- Кому? - смотрит на меня внимательно.

- Антоше Лавренову!

- А за что?

- Он поспорил на бабки, что переспит со мной, все время крутится рядом и делает из меня дуру.

- Ну пошли, - говорит невозмутимо.

В этот раз мой пульс колотится еще быстрее. В предвкушении вендетты, адреналин в крови просто кипит. Тошик тоже живет с соседями, поэтому провожу инструктаж, чтобы Скворец не перепутал и прошу врезать не слишком сильно. Друг все таки… Но один раз получить в зубы ему полезно. Выплываем в темный коридор уже очень уверенно, показываю своему сообщнику дверь Лавренова, и на всякий случай иду назад, прятаться за поворотом. Слышу уверенный стук. К моему счастью, дверь открывается.

- Антон? - спрашивает Скворец и я корчу взволнованную гримасу.

- Да, - узнаю сонный голос Тошика.

- Привет, Антон. Как дела?

Мне хочется засмеяться.

- Нормально. Прости, братан, что-то я пока не врублюсь, кто ты…

- Сейчас врубишься, не волнуйся.

Звук удара, а следом за ним грохот повалившегося тела. Да просила же приложить его не сильно! Но не успеваю возмутиться, ведь Скворец уже хватает меня и снова тянет за собой. На этот раз идем вольготно и не крадемся.

- Кто там дальше? - говорит в полный голос, - Бывшие, настоящие, будущие?

- Не, спасибо, пока хватит! - я смеюсь.

В двери больше не стучим, но на подходе к моей комнате Скворец свистит и громко топает ногами. Завтра будет очень много разговоров! Возвращаемся к бутылке, больше он меня не притормаживает, я тоже рассказываю ему несколько историй, самых интересных из тех, что со мной случались. Когда в очередной раз идем на лестницу, расстраиваюсь, что сигарета осталась всего одна. А этот козел сразу засовывает ее в свой рот и специально дымит в мою сторону.

- Дай, - говорю капризно и выдергиваю ее из его губ.

- Не забывай про туберкулез, - говорит ехидно.

- Как-нибудь вылечимся, - я жадно затягиваюсь.

Виски почти закончился. Скворец был прав, меня развезло, судя по его голосу, его тоже. Спать больше не хочется, хочется еще что-нибудь натворить, но мои соседи скоро не выдержат и вызовут охрану. По очереди прикладываемся к бутылке и я отправляю пустую тару на пол.

- Мне кажется, я видела, у Никишиной заначку Мартини…

Поднимаюсь с кровати, но меня качает и чтобы удержать равновесие я автоматически хвастаюсь за плечо Скворца, но он уже успевает ухватить меня за корпус. Вместо того, чтобы отпустить меня, он встает и кладет ладони на мою талию, притягивает к себе, и одной рукой медленно ползет к моему лицу. Я навожу фокус и внимательно всматриваюсь в его лицо.

- Только не говори, что собираешься меня поцеловать, - шепчу с усмешкой.

- Конечно нет, - говорит тихо, с придыханием, и наклоняется ниже.

Я замираю и не шевелюсь, все еще держу его за предплечья.

- Ты слишком капризная… - он скользит языком по моей нижней губе, - Злая…, - скользит по верхней, - Сука…

У меня перехватывает дыхание.

- А ты оборванец… - я его прикусываю и оттягиваю его губу на себя, - И нищеброд…

Скворец сминает мои губы и толкается в меня языком. Не понимаю, что со мной происходит, вместо того, чтобы дать ему пощечину и оттолкнуть, я хищно целую его в ответ и прогибаюсь от каждого движения его пальцев на моей коже. Он подхватывает меня под бедра и я висну на нем, обхватывая его ногами, царапаю его шею, а потом ерошу его волосы. Господи… Что я делаю?

Ладно, у меня есть чуть больше месяца, чтобы натворить каких-нибудь глупостей.

Нищеброд наглый. Не стесняется и лезет пальцами под мой свитер, гладит мою спину и вгрызается в меня еще сильней. Из груди вырывается томный, приглушенный стон, а потом я вздрагиваю. Звонит мой телефон. Спрыгиваю на ноги и хватаю трубку. Это моя соседка Катя Гришина.

- Алло… - меня немного трясет.

- Стелла, ты не спишь? У нас что, опять свет вырубили?

- А где вы? - говорю испуганно и смотрю на Скворца, который замер в странной позе посередине комнаты.

- Поднимаемся, - мое сердце обрывается.

- Да, вырубили, я вас жду, - тараторю очень быстро и бросаю трубку.

Резко хватаю влажную куртку и телефон Скворца и швыряю ему в руки, он не успевает сказать ни слова, я толкаю его к двери, суетливо выставляю его наружу, пока он смотрит на меня круглыми, растерянными глазами. Собираюсь хлопнуть дверью перед его носом, но в последний момент высовываю голову в коридор, и под взволнованное биение своего сердца, кручу головой направо и налево, чтобы убедиться, что девчонки еще не поднялись на наш этаж, так же резко притягиваю Скворца к себе и быстро, но крепко чмокаю в губы. Вот теперь дверью можно хлопнуть.

Упираюсь спиной в стену, закрываю глаза и облегченно выдыхаю. Это пиз*ец!

Скворец

- Да ты можешь наконец раздуплиться, где ты летаешь? - Хмурый стучит ногой по моему ботинку, - Война на носу!

- Ага, война… - я не отрываю взгляда от полупустой тарелки гречки.

- Надо вообще всех подтягивать, даже скорлупу! Пусть вникают по-тихому.

- Не надо скорлупу, еще маленькие. Сами справимся.

- Селяне в последнее время совсем бешеные, - Хмурый закипает, - Хотят отжать все, что за Переделкино.

- Разберемся… - я ковыряю вилкой подсохшие, коричневые крупинки.

- Блондинку твою видел…

Я мгновенно напрягаюсь и смотрю на Егора.

- Чесала куда-то через поле. Не понял куда. Там только кладбище и коттеджный поселок. Может живет где-то там.

- Может быть, - я опять возвращаю глаза к тарелке и делаю вид, что мне не интересно.

Второй день я не знаю, что мне делать. Наверно, мне нужно ей позвонить, но что сказать, я не знаю. Скорее всего она, как обычно, нахамит или скажет, что мне все это приснилось. Или будет пищать, что была пьяная, а я нищеброд и негодяй ей воспользовался. Я прямо ярко представляю ее лицо в этот момент и как капризно она дует губы и злобно щурит глаза. А позвонить все равно хочется. Мне с ней было весело. И целуется она просто отлично. Стелла совсем другая, не похожая на девчонок, которых я до этого встречал. От нее пахнет роскошью, а на лице написано, что такая кошечка вам не по зубам, поэтому она и воображает. Почему в таких вопросах я просто дебил? Не могу найти ни одной причины, чтобы набрать ее номер и не могу найти себе места. Ни о какой предстоящей войне вообще не думаю. В голове только тревожные мысли о мелком Сереге, который опять отправился в больницу и о сексуальной сучаре, которую можно признать официальным лицом слова «Унижение».

К вечеру мне вообще не сидится спокойно.

Ладно, пусть опять грызется, разберемся на месте, главное, чтобы была дома и подняла трубку. В голову приходит совершенно идиотская мысль купить ей какой-нибудь цветок, но мне кажется, она будет смеяться надо мной до истерики, поэтому покупаю пачку ее любимых сигарет. Это повод, вернуть то, что взял. Прыгаю на нашу старую развалюху, которую мы собирали по деталькам почти всем интернатом и еду выслушивать новую порцию говна в свой адрес. Паркую мотик между деревьев и иду к заднему входу, тянет махнусь через забор, но сегодня слишком людно. Набираю номер Барби и больно закусываю губу. Не берет трубку. Жду пару минут и звоню еще раз, отбивая ботинком быстрый ритм.

- Что? - сразу ядовито гаркает в трубку.

- Ты у себя? - говорю важным тоном, хотя капец как нервничаю.

- У себя!

- Спускайся.

- Что ты хочешь, Скворец? - шипит злобно.

- Хватит выеб*ваться, давай спускайся! - я напряженно вздыхаю.

- Ты ох*ел? - кажется от возмущения она подавилась.

- Да. Поставишь меня на место?

- С удовольствием! - чеканит железно.

Сбрасываю вызов и улыбаюсь, слегка пританцовывая головой. Вываливается она только минут через десять, заставляя меня немного понервничать. Красивая. Нарядная. Злая. Всё как всегда. Агрессивной походкой от бедра летит к забору и грозно хмурится.