У меня снова есть деньги. Пашка перекидывает мне на карточку и больше не присылает цветов, как я и просила. В целом, он терпимый. Чтобы мне было не так горько, я пытаюсь представлять, что он мне нравится, пытаюсь найти в нем что-то привлекательное. Мы видимся только на выходных и у меня словно две параллельных жизни, которые схлестнутся только двадцатого марта, после небольшой поездки в свадебное путешествие. Надеюсь, я утону в море.

***

Черный тонированный, спортивный Мерседес въезжает на парковку нашего корпуса. Мне не нравится, что Пашка сам привозит меня домой в воскресенье вечером, но я не в том положении, чтобы спорить. Мы останавливаемся на асфальтированной площадке и я равнодушно смотрю в свое окно. Метрах в пятнадцати, между деревьев стоит Скворец, наверно звонит мне на отключенную трубку.

Пашка кладет ладонь на мое колено, спрашивает куда я хочу съездить в следующий раз. Я вяло поддерживаю разговор, все смотрю, как он ходит туда-сюда и не знает, что между нами всего пятнадцать метров и тонированные стекла. А потом Пашка тянет меня за подбородок и целует. Он ужасно хреново целуется… Но даже это не так паршиво, как мои ощущения в груди. Выйти бы сейчас и во всем ему признаться. Он рассвирепеет, будет кричать, изобьет Пашку, возможно даже меня и мы расстанемся. Но я не хочу делать это так, не хочу делать ему больно. Я уже придумала легенду. И еще я хочу чтобы наш последний день был особенным.

- Давай еще немного покатаемся, - бросаю холодно.

- Давай, - Абрамов отвечает радостно, - А куда ты хочешь поехать?

- Куда угодно, главное поскорей.

Машина трогается с места и мы уезжаем с парковки, когда проезжаем мимо Скворца, я поджимаю губы и снова хочу разрыдаться.

Прости меня, пожалуйста…

Скворец

В этом году аномально ранняя и теплая весна. Снег полностью сошел в первых числах, несколько дней лили дожди, а потом вылезло солнце. В моей душе тоже весна, я счастлив, весна очень скоро закончится и наступит новая, большая жизнь. Мы со Стеллой не обсуждали, что будем делать дальше. Мне все равно, главное, что вместе. Несколько дней мы не виделись, моей мегере не до меня, ведь приехала ее мама, которая болела и проходила лечение, но как говорит Стелла, самое страшное уже позади. Зато мы договорились встретиться сегодня, я греюсь в теплых солнечных лучах и как обычно жду ее у забора.

Дверь черного входа открывается и появляется моя сучара. Красивая. На ней короткое белое пальто. Она останавливается в тамбуре и несколько секунд широко мне улыбается, а потом медленно идет к забору. Цепляется пальцами за основания пиков и замирает, задумчиво смотрит в сторону, нервно хмыкает, а потом шкодно смотрит мне в глаза.

- Это моя последняя вылазка через забор, - говорит немного взволнованно, сначала медлит, а потом карабкается вверх.

- Почему? - я помогаю ей спуститься.

- На днях камеры поставят. Так что и твоя тоже, - она целует меня в губы.

- Чем займемся?

- Немного погуляем.

Мы идем держась за руки, сквозь сухие сломанные ветки и прошлогоднюю сухую траву.

- А на пустыре кто-нибудь есть? - спрашивает Стелла.

- Скорее всего нет, еще рано.

- Хорошо… Может сходим?

- Можно.

По пути ведем себя, как дети, толкаемся, обнимаемся, виснем друг на друге и останавливаемся чтобы поцеловаться. У Стеллы хорошее настроение, она выглядит очень счастливой, я люблю, когда она такая, моя душа сразу расцветает.

Как только подходим к кострищу, она сразу садится на бревно, задирает голову, закрывает глаза и подставляет лицо солнцу. Я опускаюсь рядом и смотрю на нее с улыбкой, наслаждаюсь тем, как она сейчас прекрасна.

- Хорошо, да? - говорит мечтательно.

- Да… очень хорошо, - мы переплетаем наши пальцы.

- Сейчас бы немного покусаться, - она хихикает.

Стелла остается неизменной себе, я смеюсь, а потом протягиваю этой белобрысой вампирше запястье. Она сразу жадно вцепляется в меня зубами, причмокивает от удовольствия и оставляет на мне глубокие следы. Потом мы целуемся и я думаю, когда же мне уже надоест. Пока совершенно не надоедает, только хочется еще и еще. Сегодня она совсем в ударе и я опять схожу с ума от того, как быстро меняется ее настроение. Стелла, то очень пылкая и страстная, и готова зацеловать меня до смерти и обнимать до ломоты в костях, то слишком милая и нежная. Она гладила меня по голове, перебирала мои волосы и очень трогательно и тепло смотрела в мои глаза. Даже сказала, что я у нее очень красивый. Потрогала все мои старые мелкие шрамы на лице и костяшках.

Мы долго сидели в обнимку, болтали о всякой ерунде и пружинили ладонями. Когда солнце стало медленно садится, мы пошли обратно.

В полумраке поцелуи жарче, гулять мне больше не хотелось. Я напомнил Стелле, что и в лесу мы этого тоже не делали, но она сказала, что у нее есть для меня сюрприз. Любопытство взяло вверх. Осквернить лесную чащу своим присутствием, мы всегда успеем, а вот сюрпризов мне никогда не делали.

- Только не радуйся слишком сильно, ладно? - Стелла тянет меня за собой по школьной парковке, смеется и смотрит через плечо, - Это не навсегда, только на один день!

- Ладно! - мне уже не терпится увидеть, что там.

- А вот и он! - сияет Стелла и показывает рукой на очень крутой, черный спортивный байк.

У меня мгновенно загораются глаза и очень хочется его потрогать. Примерно так же у меня горят глаза на мою стервозину. Я не знаю, кто из них шикарней. И это охрененный комплимент мотоциклу.

- Взяла покататься у Гофмана.

- Он очень крутой! - я осторожно веду рукой по холодному, серебряному хрому.

- Обещай, что однажды купишь себе такой же! - Стелла виснет на моем плече.

- И прокачу тебя, - я целую ее в макушку.

- И прокатишь меня…

- Прыгай скорее, мне не терпится!

Она занимает свое обычное место, передо мной и мы медленно выезжаем на дорогу. Это не байк, это настоящий зверь, я ощущаю под собой огромную мощь и силу. Радуюсь, как дурак, Стелла сегодня тоже удивительно спокойна, хотя на нас снова нет шлемов. Когда выезжаем на трассу, мне хочется прибавить скорость, я выжимаю газ и мы почти взлетаем. Светлые волосы треплет ветер, иногда они даже взмывают в вверх, Стелла визжит, только не от страха, а от восторга. А потом она отрывает руки от руля и широко разводит их в стороны. Облокачивается на меня и летит, как птица. Я хочу запомнить этот момент какого-то абсолютного счастья. Кричу, что люблю ее, наверно, она тоже, но наши слова уносятся в темноту.

Я сворачиваю к полю. Есть риск застрять в мокрой земле, но Стелла говорит, что если придется толкать мотоцикл, из этого тоже выйдет отличное приключение, в итоге едем не плохо, правда медленно. Останавливаюсь примерно в том же месте, что и прошлый раз, чтобы опять немного поцеловаться. Она переворачивается ко мне без лишних разговоров, смешно морщит нос и опять гладит меня по волосам и лицу.

- А что глаза такие влажные? - я целую ее в нос.

- Ветер… - она шмыгает и широко улыбается.

- Ты сегодня какая-то особенно красивая! - накручиваю растрепанные пряди на пальцы и снова ее целую.

- Я старалась! - смотрит на меня хитро.

- И милая…

- Я очень старалась!

Не могу стереть с морды счастливое, идиотское выражение лица.

- Ну что, повторим наш смертельно опасный номер? - я играю бровями.

- Повторим, - из груди Стеллы вырывается тяжелый, глухой всхлип, она проводит пальцем по моим губам и снова сверкает белоснежными зубами, - Только на этот разгонись, пожалуйста, посильней…

Стелла

На мне был белый брючный костюм и бежевые туфли. В руках короткие красные гвозди́ки. Траурные цветы. Маму успели покрасить и нарядить. В ресторане рыба была пересолена. Больше ни одно событие этого дня и этой ночи в своей памяти я не сохраню.