- Ну и че ты плачешь? - спрашивает шепотом.
- Я хотела духи… - отвечаю капризно, хнычу и выпячиваю губу.
- Сучара, - слышу, что улыбается, потом целует меня в макушку.
- Я тоже оставлю тебе ключ, можешь приходить, пока меня не будет…
- Зачем? Что мне здесь без тебя делать?
- Не знаю, но когда я вернусь, ты должен быть дома!
- Ладно, - он целует меня в висок.
- С каким-нибудь таким же уродским веником!
- Ладно, - Скворец целует меня еще раз и больше мы ни о чем не разговариваем.
Глава 12
Стелла
Мой Новый год прошел просто феерично. Зинин сын, Николя, словил белочку и носился за ней с ножкой от табуретки. Но нам удалось его скрутить, я даже с радостью вломила ему в челюсть, вспомнив уроки самообороны от Скворца. Потом мы с Зиной сидели на кухне, ели мандарины и пили брагу, она рассказывала мне всякие истории из детства моей мамы, теперь понятно в кого я такая отбитая. Оказывается, в семнадцать лет она сбежала из дома с каким-то воришкой и пол года бегала с ним по друзьям и общежитиям, а потом вернулась домой. Насколько я помню, отца она встретила в двадцать. Забавно, что я могла быть дочкой уголовника, видимо, страсть к босякам и преступникам передалась мне через мать.
Интересно, чем занимается мой гопник? Прошло всего пару дней, а мне без него очень скучно. Хоть мы подолгу висим на телефоне, мне этого не хватает. Я не знаю, что будет дальше. Я решила жить одним днем. Пашка пока не объявился, поэтому у меня есть еще немного времени. А вообще, я думаю, что мама горячится, надо рассмотреть вариант продажи производства в Туле более серьезно. Можно же нанять какого-то оценщика, заработать и нанять. Часть долгов это закроет. Я написала об этом в письме, но ответ пока не получила.
Четвертого числа я увидела на экране незнакомый номер и вздрогнула, долго не решаясь поднять трубку, но все таки это сделала.
- Солнышко, привет, - взволнованный голос мамы сразу принес мне облегчение.
- Привет, мам! - говорю радостно.
- Представляешь, выбила для нас свидание, приезжай завтра, только не забудь паспорт.
- Хорошо! - я не могу поверить своему счастью, - Тебе что-нибудь принести?
- Нет, ничего не нужно, у меня всё есть… Я не могу долго разговаривать! Буду тебя ждать!
- До встречи! Целую!
Я начинаю расхаживать по комнате из стороны в сторону. Как же долго я ее не видела, даже не верится, что я скоро снова на нее посмотрю! Надо приготовить пару подбадривающих заготовок, что она похудела и вообще прекрасно выглядит. Еле доживаю до следующего дня.
Меня сразу убивает внутренняя обстановка. Сотрудники СИЗО грубые и хамоватые, вокруг странные, маргинальные люди с баулами, все толпятся, галдят и ругаются из-за очереди. Помещение темное, бедное, стены с потрескавшейся штукатуркой давят тревогой, пахнет сыростью и подвалом. Что же тогда внутри… Я вся извелась в двухчасовом ожидании, а потом меня пропустили в комнату. Как в кино, я подошла к разделительному стеклу, опустилась на обшарпанный стул и стала ждать маму. Когда наши глаза встретились, я вздрогнула. Ее вела какая-то женщина в форме, на маминых руках были наручники, как у настоящей преступницы, но когда они приблизились, ее отстегнули. Меня поразило, как умело, отработанными движениями, двигаются их руки. Мама тоже опустилась на стул и мы одновременно подняли телефонные трубки. Мы молчали. Я смотрела на ее абсолютно седую голову, острые, выпирающие скулы, желто- зеленые пятна от заживающих синяков на подбородке и совсем свежую ссадину на щеке.
- Откуда это? - говорю дрожащим голосом.
- Стелла… - мама отводит глаза.
- Тебя тут что, бьют? - мне снова хочется заплакать, но я держусь, чтобы ее не расстраивать.
- Нет, но бывают конфликты…
- До синяков? - я грустно свожу брови.
- Стелла, я сижу вместе с убийцами, наркоманками и воровками…
Боже… В груди сжимается тревожный комок и меня начинает знобить и лихорадить.
- Пашка не звонил?
- Еще нет…
Мне не нравится, что у нас постоянно возникают какие-то неловкие паузы и мы не может поговорить нормально при посторонних людях.
- Что говорит адвокат?
- Что с банками будет намного проще, можно подать на банкротство, а вот с другими долгами тяжелее. Если отдать Минаеву пять миллионов и он напишет, что не имеет больше претензий, у меня хорошие шансы получить условное наказание… Останется еще семнадцать, но с несколькими людьми удалось договориться на рассрочку, им выгоднее, чтобы я отдавала частями а не сидела. Минаев самый говнистый…
- А производство в Туле сколько стоит? - смотрю на нее с надеждой.
- Меньше… Да и времени нет, это неликвид, если продавать за полную стоимость, это займет целую кучу времени, если сбрасывать цену, нам это ничем не поможет.
- И что мне делать? - я нервно кручу пряди волос у лица, - Просить денег у Абрамовых?
- Ни в коем случае! - мама мотает головой, - Не унижайся! Но на всякий случай, перед Пашкой поплачь, пожалуйся, мужики падкие на женские слезы.
- А что если он так и не позвонит…
- Позвонит, я с Григорием разговаривала. Девятого числа прилетает.
- Мам… - я тревожно вздыхаю.
- Что? - говорит тихо, а я все смотрю, как же сильно она постарела.
- Ничего…
Моя бедная, милая мамочка. А я просто идиотка… В этот день я Скворцу не звонила и на следующий тоже. Все, не могу больше! Надо вернуть ему ключ и бросить! Пусть ищет себе новый дом, я тоже бездомная.
Мой настрой немедленно его бросить, слабеет под натиском его телефонных звонков. Разговариваю с ним через зубы, но все таки разговариваю. Вот он не мог быть каким-нибудь мажором, чтобы не было никаких проблем, обязательно было быть таким нищим! Меня бесит моя бесхарактерность! Если на одной чаше весов стоят Скворец и мама, то, что тут думать! В этот раз я брошу его железно! Пусть хоть обплачется или расскажет мне все самые печальные истории в мире!
Пашка и правда объявился девятого числа, думала позвонит, но прямо с утра в наш двухкомнатный клоповник доставили гигантскую корзину роз, которая сразу заняла половину моей комнаты. Думаю, Николя завтра будет торговать ими у магазина.
К цветам шла записка, что Пашка вечером приглашает меня в ресторан и я сразу расстроилась, что это случится так скоро. Вечером мне нужно вернуться в гимназию, завтра начинается учеба.
Я довольно тщательно собиралась, надела свое самое красивое платье и сделала боевой раскрас- мне предстоит клянчить пять миллионов. После пяти мне пришло смс, Пашка спрашивал, заехать за мной или отправить такси. Параллельно трубку обрывал Скворец, но его вызовы я сбрасывала. Я лечу из Франции бросать его. Написала Абрамову, что почти собралась и он может прислать такси к подъезду к шести часам вечера. Телефон на всякий случай я отключила. Всю дорогу до города нервно смотрела в окно и кусала губы. Сто лет не ездила бизнес классом. В селе нет такого такси, оно приехало из города. Пашка не поскупился и на ресторан, выбрал самый дорогой и я гордой, уверенной походкой зашагала внутрь, вспоминая свою прошлую, богатую жизнь.
- Привет, - я мягко опускаюсь на кресло и смотрю на Пашку.
Ничего не изменилось, такой же чудик. В принципе, он вполне ничего, у него светлые волосы и светлые, большие глаза. Наши девчонки сказали бы, что он симпатичный, а мама права, его оторвут с руками и лучше не щелкать.
- Привет, - говорит смущенно.
Да Господи! Соберись, мужик! Поплыл, как наивная школьница!
- Ну что, Пашка, когда женимся? - я начинаю заводиться и ехидно на него смотрю, Абрамов еще больше стесняется и покрывается красными пятнами.
- Зачем ты так сразу…
- Ну а что тянуть? - я смотрю на него, как удав на кролика, - Предлагаю тебе сразу сделать мне предсвадебный подарок- пять миллионов!
- Ты меня похоже не поняла… - он отводит от меня глаза.
