- Знаток хренов, - фыркнул я.

- Послушай, аниран, - Фелимид чуть повысил тон. – У меня нет к тебе ненависти. Ты – самый способный из всех, кто на слуху. Но на кону стоит куда больше, чем твоя жизнь. Стоит жизнь моего мира. Я признаюсь, что просил парня быть внимательным. Просил наблюдать за тобой и быстро завершить твой путь, когда он заметит то, о чём я ему рассказывал. Я не хотел причинять тебе боль. Но больше всего я не хочу, чтобы мой мир был сожжён в огне. Я всё ещё надеюсь, в отличие от церкви, я всё ещё верю в спасителя. Я надеюсь, что один из тех аниранов, о ком мы ещё не знаем, сможет справится с самим собой. Сможет побороть то, что принёс в мой мир, спустившись с небес. Я надеюсь, что кто-то из вас окажется достаточно крепок духом, чтобы спасти нас не только через поступки, но и победив самого себя. Если самым достойным анираном окажешься ты, - Фелимид, по классике, прислонил руку груди и поклонился. – Я буду только рад. Но если ты не справишься, расплачиваться будут другие. Расплатится мой мир. И я, как один их тех, кто мог хоть как-то повлиять, но не повлиял… Поэтому я просил Иберика быть внимательным к твоему поведению. И если случится то, чего я опасаюсь, сделать то, что я просил. А затем твоё тело бы мы укрыли в склепе, ждали бы и надеялись, что когда-нибудь за божественным даром придёт более достойный… Прости, аниран. Я всё ещё верен тебе. Но мой мир для меня намного важнее.

Наконец-то Фелимид раскрыл карты. Наконец-то всё рассказал до конца. Не скажу, что я жрал, причмокивая, но выдержал мужественно. И даже находил рациональное зерно.

Но конкретно в данный момент чхать я хотел на это зерно. Я сразу уловил общий знаменатель в речи Фелимида – если придётся, положить труп на полку, чтобы затем пришёл кто-то более достойный и забрал метки. Те же самые надежды, которые когда-то лелеял старейшина Элестин, приказывая двум неудачливым братцам закопать мне поглубже и отметить место флажком. Возможно, будь я на месте Фелимида или Элестина, мысли бы мои двигались примерно в таком же направлении. Но я на месте противоположном. А значит, положить себя на полку обязан никому не позволить. Я сам кого угодно положу на полку, если чужие руки потянутся к меткам.

И совсем не согласен, что я обречён. А вот хрен вам всем! Разным хитрожопым Фелимидам, прошаренным святым отцам и командирским голосам в голове! Я – всё ещё я. Ладно, пускай сражаться с собственной яростью мне всё сложнее и сложнее. Но я справлюсь. Я не позволю этому долбанному эмбриону подчинить меня. Я не превращусь в драксадара. Я продолжу идти по намеченному пути, консолидирую чужой для меня мир, отыщу всех трусливых аниранов и заберу их метки. А потом… А потом я встречу эту триединую тварь. Схвачу за длинную бороду и не выпущу, пока не узнаю, как исцелить мир от бесплодия.

Пусть попробуют. Пусть меня остановят.

- Фелимид, может тебе кажется, что сейчас я пылаю от ненависти и едва сдерживаюсь, чтобы щитом не снести твою предательскую башку? Ты уже видел это однажды… Но спешу тебя разочаровать, - я действительно говорил спокойно и уверенно. Не пылал и не трясся от избытка адреналина. – Мыслей таких у меня нет. Я знаю тебя давно, ты полезный и опытный кадр. Ты переживаешь за страну, переживаешь за свой мир. И пусть ты не переживаешь за конкретно мою успешность, всё же не отрицаешь, что я иду верной дорогой. Ведь пока только мне удалось сделать столько, сколько не смогли сделать все остальные анираны вместе взятые. То есть ты умный и прагматичный человек. Но ты – мерзавец. Мерзавец потому, что возложил такие испытания на плечи неискушённого парня, который безгранично мне предан. В отличие от тебя и твоей лживой церкви, он верит, что я могу спасти ваш мир. А ты заставил его сражаться с собственной совестью, приказав нанести подлый удар в спину тому, кто для него практически божество. Ты готов был убить не только меня, но и принести в жертву Иберика. Морально уничтожить его. И этого я тебе не прощу.

Фелимид молчал. Стоял под моим суровым взглядом, сжимал губы и отводил глаза. Пока сказать ему было нечего.

- Но я тоже стараюсь быть прагматичным. Мне нужны все необходимые ресурсы. Даже такой ресурс, как ты. Ты полностью утратил моё доверие, я никогда больше не повернусь к тебе спиной и не назову другом. Но ты весьма способный ресурс. И у нас с тобой общая задача. Мы должны спасти чужой для меня мир, где на пьедестале мерзавцев даже такой мерзавец, как ты, находится не в первой десятке. В этом мире хватает тех, кто даст тебе фору. Поэтому - хочу я этого или не хочу - нам придётся сотрудничать. Но отныне – только через посредников. Из моего окружения ты выпал. Ожидать от тебя подлого удара я не собираюсь. Да, возможно, ты опять сможешь кого-то подговорить. Но, по крайней мере, сам никогда больше не подойдёшь на расстояние удара.

- Аниран, я тебя прошу, пойми. Всё, что я хочу – лишь спасти мир. Ты должен понимать, что когда идёт речь о тысячах тысяч жизней, нет места чувствам. Я не могу допустить, чтобы запылал мир. Я должен знать, что аниран справится и не ступит на путь драксадара.

- Тогда тебе стоит пойти в услужение к Эвенету. Вот он точно справится. Не обладая ничем божественным, он спасёт ваш мир. Верь этому. Верь ему.

- Это глупости, аниран! – Фелимид опять повысил голос. – Величие застилает глаза Эвенету. Он глупец и грезовидец. Но мы-то с тобой знаем, что никого он не спасёт. Лишь кто-то из вас способен на это.

- Тогда ты просто обречён помогать анирану. Помогать и надеяться, что именно тот аниран, убить которого ты планировал чужими руками, всё же тебя спасёт. Тебя и твой мир.

Фелимид промолчал.

- Его Высочество дал тебе пять дней… пять рассветов, чтобы вытрясти информацию из иноземцев. Всех хватай за шкирки и тащи к выжившим гессерам. Чтобы в озвученные сроки ты добыл хоть какую-то информацию. Это – твой долг. Твоё искупление передо мной.

- Постой, Иван, - Фелимид сделал порывистое движение. Но я не испугался, потому что нападения не ожидал. – Пойми… Да, я виноват. Но я должен думать о том, что будет завтра. Что если ты не справишься? Что если божественный дар, собравшись в тебе, тебя подчинит? Что если ярость станет твоей новой реальностью?

- Об этом мы узнаем, когда это случится... Если случится.

- А если тогда уже будет поздно?

- Тогда ты скажешь самому себе: «А всё же я был прав». Скажешь, пойдёшь выкопаешь себе могилку и тихо загнёшься, пребывая в счастливом согласии, что оказался прав… А пока... Пока ты продолжишь исполнять свой долг. И постараешься вернуть моё уважение.

- Хорошо, аниран. Я всё сделаю, - Фелимид опустился на одно колено. – Я оказался никудышным другом и плохим соратником. Но навыки я не утратил. Я обещаю, что не подведу тебя хотя бы в этом. И постараюсь заслужить искупление.

- Твои слова отныне ничего не значат для меня. Значат лишь твои поступки. Как жаждал ты поступков анирана, так жажду я их от тебя. Иди, исполняй.

- Спасибо, аниран. Спасибо, что дал мне шанс.

- «Спасибо» скажи, что я не отправил тебя туда, откуда ты когда-то вытащил меня, - фыркнул я. – Не показывайся мне на глаза без свежих вестей. Всё, ступай.

После общения со мной Фелимид, казалось, завял. Удалялся на полусогнутых и прожигал глазами пол. То есть страху я нагнал прилично. Надеюсь, к планам подло окончить жизнь потенциального драксадара, он никогда не вернётся.

Но не помешает закрепить полученные знания.

- Фелимид, - негромко окликнул я. – Ты же действительно неглуп. Ты понимаешь, что тебя ожидает, если решишь вернуться к собственным планам. И, поверь, в следующий раз милосердия никто не дождётся. Поэтому скажу тебе, как говорил когда-то принцу Тревину: пожалуйста, избегай совершать ошибки. Иначе ты действительно увидишь драксадара.

Фелимид опять ничего не сказал. Опять склонил голову и стал сдавать назад.

А я печально смотрел ему в спину: как не крути, а в этом мире у меня минус один друг. Ладно, назвать другом такого друга язык не поворачивается. Но всё же это был человек, которому я когда-то доверял. И теперь, боюсь, меня ожидает не менее неприятный разговор с Мириам. С моей колокольни, она должна знать, чем планировал меня угостить её муженёк. Надеюсь, у неё хватит ума понять, как сильно он ошибался.