Аксана, пусть редко, но смотрела на Арсена своими васильковыми глазами заворожённо, выбивая из него дух и путая мысли одним своим взглядом, жаль, что совсем ненадолго — сразу прятала взгляд. На Егора и эльфёнка она отреагировала хорошо, с каким-то детским любопытством и одобрением. Это его тоже волновало, как отнесётся она к его вновь обретённому сыну. И в душе поселилось благодарность, что не выразила ни одной негативной эмоции, его добрая девочка.

Мальчишки тоже косились на гостей исподволь, но пока не подали чай, все ели молча.

— Мы путешествовали с отцом, — выдал Егор на доброжелательный вопрос Гарика «Как жизнь, молодёжь?». — По магическому миру. Только сегодня вернулись.

— На пегасе? — загорелись глаза у Зотова.

— Ага, — чуть улыбнулся сынок с затаённой гордостью. — У нас такая повозка для пегаса, что там жить можно. Скажи, Кир.

— Очень… — напряжённо выдал эльфёнок. — Здорово!

И улыбнулся с облегчением, когда Егор кивнул одобрительно.

Пошли расспросы, где побывали, да что видели. Егор отвечал обстоятельно, несколько даже вальяжно, когда спрашивали девушки. У Сани глаза горели неподдельным восторгом, и Арсен в который раз подумал, что с ней путешествовать надо обязательно.

— Доски отец нам купил, — Егор не удержался от хвастовства. — И сменные кристаллы тоже. Будем во дворе и над озером тренироваться.

— Покажешь? — живо спросил Зотов. — У меня кристалл весь выдохся, так я старую доску дома оставил. Ещё отцовская.

— Я тоже хочу посмотреть! — поддержала куратора Саня. — Можно, Егор?

Арсен поймал вопросительный взгляд сына и кивнул — почему бы и нет?

— Сейчас принесу, — кивнул он серьёзно. — Пап, мы во дворе потренируемся?

— Вперёд! — кивнул Арсен, заметив, что все уже доели десерт и выпили весь чай. — Начнём тогда осмотр со двора. Аксана, можно тебя на пару слов?

Девчонка чуть напряглась, но согласно кивнула. Поднялась из-за стола и послушно пошла за ним к кабинету.

Арсен распахнул дверь в своё логово, предлагая ей зайти первой. И старался изо всех сил гасить порывы «хочу-не-могу» и желание прижать её к себе крепко и не отпускать.

Саня замерла посреди кабинета, как стойкий оловянный солдатик, только развернулась к нему, подняв на него вопросительно-мятежный взгляд. От греха подальше Арсен остался у двери, прислонившись к ней спиной.

— Ну, привет, — мягко произнёс он, невольно разглядывая малышку с головы до пят. Ему понравилось, что волосы её отросли, но похудела, одни глазищи на бледном лице. Маленькая и желанная до кончиков длинных пальцев, беспокойно теребящих край свитера. — Как ты, Саня?

— Здравствуй, — ответила тоже приветствием. — Хорошо поживаю, отец у меня появился самый лучший, братья теперь есть.

— Братья? — не смог скрыть удивления.

— Рязанцевы, — кивнула с улыбкой. — Они больше не опекуны, но сказали, что я для них сестрёнка, ведь делились со мной магией и кровью.

Арсен усмехнулся пронырливости своих волков, но вслух высказался коротко:

— Логично, — и добавил, увидев, что она переступила с ноги на ногу: — Присаживайся в кресло, пожалуйста.

Указал на два удобных кресла у камина, в котором весело трещал на поленьях живой огонь. Полумрак кабинета как нельзя лучше подходил для этого разговора.

— Ты сказал «на два слова», — слабо запротестовала Саня, но всё же прошла к креслам и заняла правое.

Арсен прошёл ко второму креслу, радуясь, что она на «ты». Это слегка обнадёживало. Он бы предпочёл, чтобы Аксана устроилась у него на коленях. Она трогательно сидела на краешке кресла, положив локти на колени и сцепив пальцы, и смотрела теперь на пламя в камине, а не на него. Зато он мог свободно любоваться ею, её тонкими пальцами, маленьким ушком, блестящими трепетными губами и длинными ресницами.

— Мы давно не виделись, — произнёс он хрипловато. — Столько всего произошло в твоей жизни. Не хочешь мне рассказать?

Не отрывая взгляда от камина, покачала головой.

— Долгий рассказ, — пояснила своё нежелание. — Ребята ждут.

— Ребята заняты летающими досками, — усмехнулся он. — Они и не заметят твоего отсутствия.

— Я тоже хотела бы посмотреть! — поглядела мятежно.

— Какая ты ещё девчонка! — не удержался он от усмешки. — Посмотришь, конечно, это развлечение надолго. У тебя, я слышал, есть альтернатива получше — собственный грифон.

— Гарик сказал? — её счастливая улыбка заставляла его сердце сжиматься от нежности. — Его зовут Хагари, и он замечательный. Я летела на нём из дома отца до Академии.

— Одна? — удивился Арсен.

— Друг отца меня сопровождал на своём грифоне, — ответила сдержано, уже без улыбки.

— Горский — друг твоего отца? — тут же сложил два и два Чернов. Недаром мужики трепались, что грифон есть только у Горского.

Саня поглядела хмуро.

— Да, — ответила коротко. — Но это не моя тайна и я бы не хотела, чтобы вы кому-то рассказали об их дружбе.

— От меня не узнают, — Арсен впился в неё взглядом, ощутив досаду — снова на «вы», а внутри поселилось неприятное ощущение… злости или ревности? — Что тебе этот Горский?

Оглянулась на него с удивлением.

— Мы немного общались, — ответила, словно подбирала слова. — Он интересный человек.

— Человек он непонятный, — не согласился Арсен. — Точнее — ведьмак, обличённый нешуточной властью. Не покупайся на его сладкие речи и простоту в общении.

— У тебя тоже власть, — поглядела возмущённо. — Разве это недостаток?

— Это куча обязанностей и головной боли, — Арсен откинулся на спинку кресла, продолжая за ней наблюдать. Словно, отвлёкшись, он тут же её потеряет. Исчезнет, и окажется, что это всего лишь его фантазии. — Он тебе нравится?

Саня усмехнулась и тоже глубже села в кресло, приняв расслабленную позу и положив руки на подлокотники. Арсен её понимал — кресла на редкость удачные, в них так и хочется расслабиться, а то и вовсе заснуть. Мебель ему на заказ делала артель медведей, где главный — Тарас Сумаров — старинный друг его отца.

— Мне многие нравятся, — спокойно ответила Саня. — И Данила тоже.

— А я? — спросил небрежно. — Можно узнать, что ты чувствуешь ко мне?

Прикрыла глаза и насупилась.

— Нет!

— Нельзя узнать?

— Нет, — повторила упрямо.

— Сань…

— Я не готова отвечать на этот вопрос, — совсем тихо произнесла она и поглядела на него потемневшим взглядом. — А ты что чувствуешь ко мне?

— Хочу тебя, — ответил честно. Мог бы сказать, что любит, но это проклятое слово застревало в глотке, словно зачарованное. — Думаю о тебе постоянно. Тоскую по тебе.

Слушала, широко раскрыв глаза. А потом отвернулась к камину, осознав, что продолжения не будет.

Как он оказался на коленях возле её кресла, сам не понял. Схватил её безвольную руку, поцеловал каждый пальчик.

— Подыхаю без тебя, — выдавил ещё одно признание. — Саня, Санечка, не отталкивай меня, прошу.

Руку она не отнимала, упорно глядя в камин. А он гладил её пальцы, не смея отважиться сейчас на что-то большее. Чтобы не спугнуть, не оттолкнуть. Потому что осознал уже, какое сокровище перед ним, не какая-то безголовая веда, а маленькое цельное существо с древними корнями. Чем-то её судьба была схожа с судьбой его сына — оба нашли отцов слишком поздно. И каково им от этого — трудно представить. Если его самого так кроет от осознания, что мог найти ребёнка давным-давно, что столько пропустил в его жизни.

— Мне надо к ребятам, — тихо сказала Саня, попытавшись отнять свою руку. Он отпустил, и она прижала к груди свою кисть. — Можно, я пойду?

— Хоть немного ты думаешь обо мне? — спросил ласково, хотя внутри росло разочарование — слишком хорошо держит себя в руках, никакого волнения от его признаний.

— Да, — ответила отрывисто и вскочила с кресла, всплеснув руками. — Отпусти, пожалуйста! Ты обещал, что до нового года не станешь спрашивать.

Легко поднявшись, кивнул. Он помнил своё обещание, тут она совершенно права.