Это была не его форма. Это было не его тело. Это был не он.
Его сердце билось достаточно сильно, чтобы заставить пульсировать все его тело, включая все еще торчащий член, который блестел в лунном свете.
Фальтирис сжал кулаки, когда его замешательство сменилось яростью. Этого не может быть. Это просто один из многих снов, которые он видел во время своего десятилетнего сна, и он все еще был в безопасности в своем логове, свернувшись калачиком на песчаном ложе в своем естественном состоянии.
Поддаться Красной комете было достаточно постыдно, но это? Могущественный Фальтирис в свое время видел, как рушатся человеческие города и рушатся цивилизации; люди не могли унизить его, не говоря уже об одной женщине.
Люди были миниатюрными существами. Крошечные, слабые, хрупкие. Немногим больше, чем насекомые для таких, как Фальтирис. Даже на пике своего могущества столетия назад, когда они обладали оружием и организацией, необходимыми для убийства дракона, люди были для него не чем иным, как незначительным раздражителем, с которым легко справлялись при необходимости — и легко игнорировали остальное время.
«И теперь я один из них».
Огонь разгорелся в его груди, заставляя чешую светиться оранжевым. Он поднял взгляд на человека.
— Что ты со мной сделала?
Она села, и ее длинная черная грива рассыпалась по плечам, касаясь гладкой, мягкой кожи. Ее темные глаза встретились с его, и ее губы изогнулись в улыбке.
— Я сделала тебя своим.
Ее ответ сам по себе привел бы его в бешенство. Драконы были высшим видом в этом мире, самыми могущественными существами, самыми доминирующими. Фальтирис не мог принадлежать никому. Такие, как он, были правителями, независимо от того, признавали это эти ничтожные смертные или нет. Но в сочетании с тем, что он чувствовал в глубине души — она права, он принадлежал ей, — это вызвало в нем ярость, которая горела сильнее, чем все, что могла испустить драконья погибель.
Фальтирис наполнил легкие воздухом и взревел, не обращая внимания на то, насколько слабее был звук, издаваемый этим телом. Женщина отпрянула, ее глаза расширились от удивления. Она раскинула руки в стороны и лихорадочно провела пальцами по траве.
Фальтирис направился к человеку. В ее глазах мерцали неуверенность и страх, но она выдержала его взгляд, когда сложила руки вместе, что-то хрустнув между ними. Фальтирис оскалил зубы и потянулся к ней.
Человек поднял руку ладонью вверх и подул на нее.
Пыль с ее ладони брызнула в лицо Фальтирису, как только он вдохнул. Он отшатнулся, зажмурив глаза. Его нос натянулся и горел. Резко тряхнув головой, он снова заставил себя податься вперед и издал глубокое рычание.
Это рычание оборвалось, когда он чихнул достаточно сильно, чтобы согнуться пополам. Жжение в носовых пазухах усилилось в десять раз.
— Человек, — прорычал он, выпрямляясь, но он пересилил себя и отшатнулся назад.
Его хвост дико качнулся в сторону, еще больше угрожая его равновесию, но его руки внезапно стали тяжелыми, когда он выбросил их, чтобы противодействовать своему хвосту. Одной только силой воли он заставил одну из своих ног двинуться вперед. Он тяжело опустился, как будто весил не меньше горы. Его голова, напротив, казалась легкой, как облако.
Он заставил себя посмотреть на человека, когда тот споткнулся и упал на одно колено.
— Что… ты…
Она наклонилась вперед и осторожно подползла ближе, держась вне его досягаемости.
— Ты всего лишь поспишь. Я буду присматривать за тобой.
Фальтирис фыркнул, внутренне потянувшись к своему сердцу, к своей ярости. Он не поддастся этому человеку дважды. Но его огонь не загорелся. Собрав все свои оставшиеся силы, Фальтирис бросился к ней.
Он приземлился лицом на землю, прямо там, где смешались трава и песок. К счастью, пустота поглотила его, погасив его сознание, прежде чем он смог быть раздавлен собственным стыдом.
Сердце Эллии бешено колотилось, когда она смотрела на мужчину, спящего на земле перед ней.
— Я… сделала это.
Она заявила права на дракона и вышла за него замуж.
Если бы не болезненность между ее ног и его все еще влажное семя на ее бедрах, она бы подумала, что это сон.
Когда он впервые вошел в нее, это было больно, но она ожидала этого, приготовилась к этому. Но она не ожидала удовольствия, которое пришло во время их спаривания.
Или что он нападет на нее, когда это будет сделано.
Эллия нахмурилась, пробежав глазами по его телу. После того, как он подарил ей свое семя, он почти благоговейно обвился вокруг нее, прижимая ее к себе. Хотя это было удивительно, она чувствовала себя комфортно и наслаждалась ощущением его тяжелого веса на ней, его жара, обжигающего ее, и его члена, наполняющего ее. Это казалось таким правильным.
Все это улетучилось в одно мгновение, когда он посмотрел на нее с такой… яростью.
Она не понимала. Они были связаны, соединены, и Эллия чувствовала свою связь с этим мужчиной, как будто это была физическая вещь в ее груди. Все старые истории о драконах говорили о таких узах, о том, что драконы яростно защищают своих женщин — об их непоколебимой преданности.
Так почему же он собирался напасть на нее?
Вытерев руки о влажную траву, чтобы смыть остатки сонной пыли, Эллия подползла ближе к дракону и нерешительно провела кончиками пальцев по изгибу его распростертого крыла. Когда он не отреагировал, она придвинулась еще ближе, чтобы коснуться кожистой плоти, которая охватывала промежутки между относительно тонкими, похожими на пальцы частями, спускающимися с этой арки. В то время как остальная часть его тела была твердой, чешуйчатой и немного грубой, его крыло было мягким и гибким, как хорошо выделанная шкура.
Эллия осторожно приподняла его крыло и сложила его у него за спиной. Оно двигалось плавно и легко, опровергая огромную силу, которая, она была уверена, в нем заключена.
Она нахмурилась еще сильнее, когда заметила, что его лицо прижато к траве. Просунув руки под него, Эллия приподнялась, намереваясь перевернуть его. Он не сдвинулся с места с ее первой попытки. Как один мужчина может быть таким тяжелым?
Она сдвинула ноги, чтобы обеспечить себе более прочную опору, стиснула зубы и попыталась снова, кряхтя от напряжения. Его тело оставалось расслабленным во сне, одна рука свисала, когда она, наконец, перевернула его на бок.
Эллия за свою жизнь видела всего несколько мужчин, один из которых был всего лишь мальчиком, а другой — всего лишь младенцем. Этот был не похож ни на кого из них, и его отличали не только чешуя, когти, крылья, рога и хвост. Он был больше, чем кто-либо, кого она когда-либо видела, крупный и сильный, с широкими, мощными плечами и мускулами, которые были хорошо очерчены, несмотря на чешую, покрывавшую его тело. Он был совсем не похож на человеческих мужчин. Он был… больше.
Он принадлежал ей.
Она скользнула взглядом дальше по его телу к паху. Его длинный, толстый чешуйчатый член частично ушел в щель. Эллия прикусила нижнюю губу и снова сдвинула ноги, потирая бедра вместе и чувствуя, как сжимается ее сердцевина. Он заставлял ее чувствовать себя странно. Он… возбудил ее.
Она чувствовала только намеки на удовольствие, когда прикасалась к себе, но они всегда исчезали так же быстро, как и появлялись. Эти ощущения и близко не подходили к тому, что этот мужчина заставлял ее чувствовать. Ощущение, которое он пробудил у нее между ног, эта боль, еще не исчезла. Один только взгляд на него вызывал у нее желание забраться на него и принять его член обратно в свое тело, чтобы снова почувствовать это растяжение, эту полноту, ощутить это ошеломляющее, волшебное ощущение, когда он двигался внутри нее.
Испустив долгий, громкий, разочарованный вздох, Эллия обратила свое внимание на его лицо. Она откинула в сторону длинные светлые пряди его волос, заправив их за заостренное ухо. Она улыбнулась, проведя по его кончику, другой рукой касаясь своей округлой раковины. Она никогда не видела таких ушей, как у него. И она никогда не видела таких волос, как у него — у всех в ее племени были темные волосы, кроме старейшин. Его бледно-золотистые локоны резко контрастировали с толстыми черными рогами, торчащими из черепа.
