Прежде чем она уходит, я обхватываю ее запястье своей рукой, останавливая ее. Она вырывает его из моей хватки, как будто обожглась.

— Не трогай меня, — кипит она.

— Прости. Я не хотел, чтобы ты чувствовала себя неловко. Мне нужно поговорить с тобой.

Ее глаза сужаются:

— Мне нечего тебе сказать, и мне неинтересно слушать то, что ты мне скажешь. Если хочешь, я могу попросить менеджера клуба найти кого-нибудь, кто развлечет тебя сегодня вечером, чтобы ты мог отпраздновать победу. Он также может пригласить твоих друзей. Тебе нужна одна, две или три девушки в комнате?

Моя челюсть сжимается от раздражения.

— Я хочу всего, что могу с тобой сделать.

Она извивается.

— В моем списке только один человек, и он не делится.

Упоминание мужчины в ее списке VIP, с которым она, должно быть, трахается, заставляет меня краснеть. Ревность поднимает свою уродливую голову, потому что я знаю, что это тот придурок Итан Картер.

Вызывающе ухмыльнувшись, я говорю:

— Тогда, полагаю, ему придется сделать исключение.

Ее глаза сверкают в мрачном вызове.

Джейкоб возвращается, и его глаза расширяются, когда он замечает Бри.

— Привет, — нервно говорит он ей.

— Привет, Джейкоб. — Говорит она, когда мужчина, который, должно быть, является менеджером, подходит к ней.

Она смотрит на мужчину, который, должно быть, является менеджером, а затем на меня, зная, что я уже опередил его. На мне черная толстовка с капюшоном, я закатываю рукав и показываю ему проблеск своей татуировки, и его глаза расширяются. Он узнает ее, как я и думал, потому что, как я уже сказал, мы знаем, кто на самом деле управляет этим типом клубов.

— Коко, Джейден Кипр почтительно запросил комнату для приватного танца.

— Без проблем, Маркус. Пожалуйста, дай Итану знать, что я увижу его завтра. — Мое лицо искажается от ярости, когда она называет мужчину по имени.

— Пойдем, Чемпион. — Говорит она.

Она не обращается ко мне по имени, и мой желудок падает. Черт. Поднявшись со своего места, я следую за ней, пока она скользит в сторону длинного темного коридора с кроваво-красным ковром и темно-коричневыми деревянными молдингами. В этом районе не пахнет затхлыми сигарами, а скорее дизайнерским бутиком с дорогими духами и шампанским.

Она открывает укромную комнату, которая ведет в комфортную зону с бархатным диваном и минималистичным столом. Слева находится личный танцевальный шест. Также есть шезлонг, достаточно большой, чтобы лечь, и я окидываю взглядом комнату, которая также оборудована кнопкой тревоги. Я внутренне вздыхаю с облегчением, что она, по крайней мере, могла бы позвать на помощь, если бы она когда-нибудь вернулась сюда и кто-то пытался причинить ей боль. Она жестом предлагает мне сесть на диван, и раздается стук в дверь. Она подходит, чтобы открыть ее, и входит женщина с подносом, ставит его на маленький столик сбоку от дивана и быстро уходит.

— Не хочешь ли выпить, прежде чем мы начнем?

— Нет. Я хочу поговорить.

— Мне не интересно ничего из того, что ты скажешь, если только это не касается правил. Если тебя не интересует танец на коленях, я могу привести кого-нибудь другого или тихо уйти.

Мышцы моей челюсти напрягаются быстрее. Кровь в моих венах кипит, но, если я хочу оставить ее здесь, а не там, я получу удовольствие от того, что она будет на мне.

— Каковы правила? — Спрашиваю я.

— Твои брюки должны быть надеты, но ты можешь снять рубашку. Ты можешь прикоснуться ко мне, если я разрешу.

— А ты разрешишь?

— А что уже должна?

Я ухмыляюсь.

— Позволь мне прикоснуться к тебе. Ты была очень нервной, когда я схватил твое запястье, и я не хочу нарушать правила. Поскольку это другая обстановка. Я хочу убедиться, что тебе комфортно, когда я прикасаюсь к тебе. — Говорю я, оглядывая комнату на то, что она может предложить.

Ее дыхание учащается, когда она обдумывает свой следующий ответ. Выражение ее лица пустое, когда она стоит передо мной, глядя вниз, в то время как я сижу и смотрю на нее снизу вверх.

Ее светлые глаза темнеют, и это не от похоти или желания. Это та же холодность, которую я видел ранее, когда она была на сцене.

— Я бы предпочла, чтобы ты меня не трогал.

Игнорируя ее безразличие, я хватаюсь пальцами за подол рубашки и стягиваю ее через голову. Ее глаза тут же ласкают мою раскаченную мускулистую грудь до самого живота. Моя голова наклоняется, когда она молча снимает халат, и я почти шиплю вслух, потому что ее тело безупречно. Ее пышная грудь, тонкая талия, которую я могу обхватить руками, с расклешенными бедрами, опасный изгиб ее задницы и самое красивое лицо, на которое я когда-либо смотрел. Она еще красивее, чем я помню. Мой член твердеет, привлекая внимание женщины, которую он жаждал последние три года.

— Везде. Я хочу прикасаться к тебе везде.

— Это то, чего они все хотят.

Не тот ответ, который я ожидал. Заставляет меня задуматься, сколько людей пытались прикоснуться к ней. Сколько людей пытались заставить ее, и ярость, которую я держал в цепях, близка к тому, чтобы вырваться на свободу соблазняя меня перекинуть ее через плечо и унести отсюда.

Начинает играть музыка, и она подходит и садится мне на колени. Ее запах ванили пропитывает воздух вокруг меня. Мои руки касаются ее талии, и я располагаю ее над своим твердым членом, чтобы она могла почувствовать, насколько твердым она меня делает. Мои губы находят место между ее грудей, и она выгибает спину, держась за мои плечи. Когда она удерживает мою голову на месте, я вдыхаю аромат ее кожи, целуя ее. Она задыхается, когда я поднимаю ее в воздух, и садится на мою талию, не обращая внимания на правила.

— Ты забыла одну вещь, детка. Я не следую правилам, когда дело касается тебя. Я их нарушаю.

Усадив ее на удобный шезлонг, прежде чем она успевает возразить, я оказываюсь между ее ног, потирая своей твердой эрекцией ее закрытую киску.

Моя голова опускается, чтобы покусать ее ухо, пока я вжимаюсь в ее киску, потирая ее клитор. Она смотрит на меня без эмоций. Ее реакция на меня сбивает с толку, она не стонет и не улыбается, как я помню. Ее киска не мокрая, как раньше. Это кажется странным и таким неправильным. Я останавливаюсь, и когда мой взгляд находит ее, ее глаза выглядят мрачными и несуществующими. Это не она. Это не моя девочка. Эта девочка пуста. Ее ноги расслабляются, и она отворачивается от меня.

— Ты закончил? — Хрипит она.

Мое сердце замирает. Я тяжело сглатываю, потому что впервые чувствую, что принуждаю ее. Она не жаждет меня или моих прикосновений. Она напрягается, когда я встаю с нее, и пытается прикрыться руками, быстро ища халат.

— Прости. — Все, что мне удается сказать. Что я могу еще сказать? Я облажался, и я ничем не отличаюсь от любого мужчины в этом месте. Пользуюсь ею и ее положением. Я никогда не чувствовал большего отвращения к себе.

— Пожалуйста, не ищи больше встречи. Ты проделал большую работу, оставаясь в стороне и забыв обо мне. Я не хочу ничего, кроме того, чтобы так все и оставалось. — Говорит она.

— Бри. Я-я не могу. Я не собираюсь оставаться в стороне. — Говорю я ей, прижимая ее к стене. Мой палец приподнимает ее подбородок, чтобы она могла посмотреть на меня. — Мне так жаль, детка. — Ее руки падают по бокам, и халат распахивается, обнажая ее нежную кожу.

Мои пальцы быстро находят края шелковой ткани, и я закрываю ее, оборачивая и связывая, накрывая ее. Ее взгляд все еще устремлен на меня, она стоит неподвижно, ее пухлые розовые губы слегка приоткрыты.

Тыльная сторона моих пальцев нежно обводит ее мягкую щеку. Опуская голову к ее губам, мои губы мягко касаются ее губ.

— Я скучаю по тебе. — Говорю я, шепча, прежде чем мой язык находит ее язык в поцелуе. Наш поцелуй. Поцелуй такой мягкий и нежный, она кладет руки мне на голую грудь, и когда я думаю, что она собирается оттолкнуть меня от себя, она кладет ладони на мою разгоряченную кожу. Мое сердце ускоряется, когда она встречает мой поцелуй. Поцелуй, который я не забыл, потому что я, возможно, и трахал случайных цыпочек, но я никогда не целовал их в губы. Она единственная женщина, которую мне когда-либо нравилось целовать. — Ты такая красивая. — Говорю я, отстраняясь и прерывая поцелуй. — Прости за то, что так обращался с тобой. Мне правда жаль. — Она отводит взгляд. — Бри, пожалуйста, посмотри на меня.