Глаза Жизель расширяются, как и у парней. Она поворачивается ко мне с выражением яростной решимости и говорит:

— Ты должен что-то сделать. Я не собираюсь сидеть здесь, пока он подвергает опасности моею подругу.

— Я этим займусь. Поверь мне, с ней ничего не случится. Даю тебе слово.

19

БРИАНА

Я ложусь, моя голова с грохотом ударяется о подушку, и мой мобильный звонит. Когда я смотрю на того, кто звонит, я вижу, что это Джейден. Я отвечаю на звонок, закрывая глаза.

— Алло?

— Открой дверь. — Рычит он.

Я сажусь, выскакивая из кровати в своей простой белой футболке и кружевных трусиках.

— Что?

— Если ты не хочешь, чтобы я влез в твою квартиру, предлагаю тебе открыть дверь.

Я заканчиваю звонок и поспешно открываю входную дверь, и Джейден стоит там, заполняя открытый дверной проем своей широкой фигурой, выглядя греховно привлекательным в рубашке, натянутой на груди, а его спортивные штаны свисают низко на талии. Он поднимает бровь, когда замечает, что я пялюсь на него.

— Пожалуйста, не давай мне еще одного оправдания. Почему ты открываешь дверь в таком виде?

Моя голова опускается к моим голым бедрам и черным кружевным трусикам, видимым, но едва прикрывающим мою киску. Подол моей белой футболки едва прикрывает резинку моих трусиков. Когда я поднимаю голову, он входит внутрь, закрывая входную дверь с грохотом и щелчком засова. Я скрещиваю руки на груди без бюстгальтера, пытаясь скрыть свои твердые соски от его взгляда. Его взгляд скользит по моим рукам, прикрывавшим мои предательские соски.

— Я не приглашаю мужчин в свою квартиру.

— Единственным мужчиной, которого пригласят в эту квартиру, должен быть я, — шутит он.

Я поднимаю подбородок в вызове.

— Или что? — Огрызаюсь я.

Он сбрасывает ремень своей спортивной сумки, о которой я не знала, что она висит у него на плече, потому что я слишком занята восхищением его идеальной грудью и выпуклыми мышцами, которые я хочу обхватить своим телом.

Он движется, чтобы поднять меня, и мои ноги обхватывают его талию, пока он ведет нас обратно к моей кровати.

— Или мне придется убить каждого мужчину, который войдет в эту дверь с намерением прикоснуться к тебе. Никто не смеет тебя трогать. — Говорит он, прижимая меня к своему телу обеими руками держа мою голую задницу.

Мои трусики едва прикрывают щеки моей задницы, а кружево не очень-то скрывает мою кожу под ними. Мои руки обхватывают его шею, и его чистый, пахнущий океаном одеколон пахнет как экзотическое место, в котором я хочу потеряться. Мои глаза прослеживают его точеную челюсть, прямой нос и серые глаза. Его светло-каштановые волосы вблизи выглядят растрепанными, как будто он провел по ним пальцами от разочарования.

Это только делает его сексуальнее, и я бы солгала, если бы сказала, что не хочу его. Моя прикрытая кружевом киска касается кожи, обнаженной чуть выше пояса его спортивных штанов, испуская палящий жар. Он, должно быть, чувствует это, потому что не решается положить меня на кровать спиной к матрасу.

Его глаза полны похоти, смешанной с глубокой потребностью, которую я осознаю. Он хочет меня трахнуть. Он очень сильно хочет меня трахнуть. Но я не могу этого допустить, потому что это все, что когда-либо будет, только секс. Секс с Джейденом всегда был мучительно горячим. С тех пор, как он впервые коснулся меня, он заставил меня почувствовать себя в безопасности. Я могла спокойно исследовать свою сексуальность с ним. Находясь с Джейденом, я могла исследовать секс новым способом, и я не боялась. Ему всегда удавалось заменить плохие воспоминания о мужчинах, которые насиловали меня, воспоминаниями, которых жаждет женщина. Он никогда не заставлял меня делать то, чего я не хотела.

Тепло между моих ног начинает скапливаться, и он чувствует это. Я должна это прекратить, потому что я не могу усложнять его и мою жизнь. Джейден может быть очень решительным, опасным и очень собственническим.

Он улыбается, когда его взгляд устремлен на мои губы, медленно двигаясь, чтобы моя обтянутая кружевом киска была раскрыта на его нижней части живота.

— Пожалуйста, скажи мне, почему твоя киска горячая и мокрая, умоляет меня вставить в нее свой член?

Он слегка скользит вниз, туда, где его член натягивает его спортивные штаны, и я закрываю глаза, наслаждаясь ощущением, когда он проводит кончиком головки по моей щели. Его грудь быстро поднимается и опускается, когда он трёт свой член о мой клитор. Он кладёт меня на кровать, и я понимаю, что он хочет моего разрешения скользнуть внутрь меня. Мои глаза расширяются, а руки сжимают его мускулистые плечи.

— Я хочу тебя, — шепчет он.

— Я знаю, что хочешь.

— Тогда в чем проблема?

Я хмурюсь.

— Ни в чем.

Он скользит руками по моим рукам, лаская их, но я вздрагиваю, когда он достигает болезненного места, которое вызвало синяк, когда Крю схватил меня. Его лицо смотрит на мое лицо, а затем на место, которого коснулась его рука. Когда он поднимает руку и смотрит на злобный синяк, образовавшийся на моей руке, гнев и ярость, овладевающие его чертами, не вызывают сомнений.

— Бри?

— Да, — шепчу я.

— Больно?

— Только когда ты к нему прикасаешься.

Я вздыхаю и смотрю на его красивое лицо, полное гнева.

— Джейден, пожалуйста, не делай ничего, что может принести тебе неприятности из-за меня. Мне и так достаточно того, что я должна смотреть, как ты дерешься.

— Ты смотрела, как я дерусь? — Спрашивает он, потрясенный тем, что я все еще смотрю его бои после того, как он причинил мне боль и выкинул меня из своей жизни.

Я киваю, признаваясь, что наблюдала, как он сражается, и каждый его удар был словно воздух, покидающий мои легкие, когда я пыталась дышать. Мне хотелось войти в клетку вместе с ним и царапать его противника за каждый удар, который он наносил Джейдену. Но, конечно, Джейден выигрывал все свои бои.

— Я смотрела твои первые три боя, и больше смотреть не смогла.

Он хмурится.

— Почему?

— Потому что каждый нанесенный удар, по твоему телу был словно борьба за дыхание, зная, что это причиняет тебе боль. Жизель рассказывала мне ужасные истории о Нейте после того, как он сражался. Она говорила мне, что даже если Нейт победит, ночью будет боль. Кровь, капающая изо рта. Опухшие порезы и боль от принятия душа. Борьба за еду со всеми порезами и синяками, вызывающими жжение каждый раз, когда была сделана попытка глотнуть. Я могла представить себе боль и худшую часть… меня не было рядом, чтобы помочь тебе. Меня не было рядом, чтобы заботиться о тебе, и это было больно, но больше всего ранило то, что ты не хотел меня.

Одинокая слеза сбегает по моей щеке, и я пытаюсь не позволить себе плакать перед ним, потому что какой в этом смысл? Он не любит меня, и это так чертовски больно.

Он наклоняется и целует мокрый след слезы на моей щеке, а затем в шею.

— Прости, детка. Я ненавижу, что заставляю тебя плакать, но я могу обещать тебе, что мне не будет больно. Я знаю, что делаю, и что бы ни случилось, я всегда буду защищать тебя. Мое обещание тебе всегда будет в силе. Со мной ты в безопасности, и я сделаю для тебя все. — Хрипит он мне в шею.

Он обнимает меня и накрывает черным одеялом наши тела. Прежде чем сон заберет меня из жара его объятий, последнее, что я помню, как он шепчет мне на ухо:

— Нет ничего, чего бы я не сделал для тебя, и я никуда не уйду.

20

БРИАНА

Пятница, вечер, Жизель и я сидим за нашим столиком на девичнике с Завьером. Я так рада, что наконец-то смогу пообщаться с друзьями. С тех пор, как мы с Итаном выходили в свет, я не могла спать. Хорошо то, что он не связывался со мной с того вечера, и я благодарна. Это был быстрый жесткий секс, смешанный с гневом и потерей. Никаких эмоций. То, чего я никогда не делала, и было приятно контролировать ситуацию.