— Я останусь на ночь. Пожалуйста, не меняй свой распорядок дня ради меня. Это все, о чем я прошу, и я буду держаться подальше от тебя как можно дольше.

Его губы ласкают верхнюю часть моего уха.

— Я хочу, чтобы ты была в моей постели и в моем пространстве прямо рядом со мной. Как думаешь, ты сможешь это сделать?

Тишина затягивается, пока мой разум принимает решение за мое тело, стоящее неподвижно и неподвижно, слушающее его слова.

Боже, он так приятно пахнет. Закрывая глаза, мое тело говорит «да», но моя душа кричит в темной агонии, а мое сердце болит. Закрываясь в своей тишине, пока я кричу внутри, зная, что, когда я засну, демоны из моих воспоминаний придут и заберут меня.

— Я не могу, Джейден. Я не могу снова пройти через это с тобой. М-мне жаль, — говорю я, отворачиваясь и бегу в ванную комнату, примыкающую к комнате, закрывая дверь и запирая ее.

13

ДЖЕЙДЕН

Глядя на закрытую дверь ванной, в которую забежала Бриана, прежде чем запереть ее, я провожу пальцами по прядям волос. Слышу звук льющейся воды, и я, по крайней мере, знаю, что она принимает горячую ванну.

То, как она смотрит на меня с такой болью и печалью, болью, которую она прячет внутри, это так отчаянно, что меня это сокрушает. Нет ничего, чего бы я не сделал, чтобы это прошло. Я не жду, что она простит меня или побежит ко мне с распростертыми объятиями.

Вибрация ее телефона на кровати привлекает мое внимание, и я не из тех, кто шпионит, но он вибрирует во второй раз, экран загорается уведомлением. Когда я беру трубку, это сообщение от Итана. Ублюдок.

Итан: Ты, должно быть, уже поняла, что я рассказал Джейдену Кипру о нашем соглашении, и я знаю, что было неправильно с моей стороны вторгаться в твою личную жизнь. Он, должно быть, уже связался с тобой, и мне жаль. Я сделал это, потому что я глубоко забочусь о тебе, и он пришел ко мне обеспокоенный и не хотел, чтобы ты волновалась или, что еще хуже, твоя лучшая подруга Жизель. Я знаю, что я сказал тебе никаких эмоций, но правда в том, что я влюбился в тебя в тот момент, когда увидел тебя, и твоя тьма позвала меня. Когда ты танцуешь, это самое прекрасное, что я когда-либо видел, ты как ангел тьмы. Я знал, что должен был заполучить тебя любым способом. То, как ты раскрепощаешься на моих губах, было самым прекрасным подарком, который ты мне сделала. Я скучаю по тебе, Бриана.

Я роняю телефон, как будто он обжег мне руку. Вот сукин сын. Я сказал ему оставить ее в покое. Ярость внутри меня кипит, и я выхожу из комнаты, словно в моей заднице огонь. Единственный человек, которого я должен винить, это я сам, потому что, если бы я не отпустил ее, ничего бы этого не произошло, если бы не тот факт, что я не знал, что она что-то скрывает, а я никогда этого не замечал, потому что в моих объятиях она спала как ангел, и я был тоже спокоен.

Мы были в нашем собственном мире, и я выбросил это, потому что я трус, который не знает, как любить женщину, которая полюбила меня так легко и бескорыстно. Я погасил оставшийся свет в ее прекрасных глазах.

После холодного душа я лежу в кровати и слушаю. Надеясь, что сегодня ночью она сможет спокойно спать. Пытаясь не заснуть, я пару раз засыпаю, но шлепаю себя, чтобы глаза оставались открытыми, надеясь, что она придет в себя и ляжет со мной в постель.

Через некоторое время я заглядываю в телефон, замечая, что сейчас два часа ночи. Убедившись, что она должна спать, я закрываю глаза, надеясь, что мои демоны пощадят меня сегодня ночью.

Меня поглощает темнота, и руки пытаются удержать меня от того, чтобы я добрался до кровати звуками хныканья. Когда я пытаюсь увидеть, что находится на кровати, я вижу, что там темно, и единственный свет исходит от грязного матраса размера «двуспальный», запах гнилой мочи и сигарет бьет в мои чувства.

Я пытаюсь увидеть обнаженную фигуру на кровати, но руки продолжают удерживать меня, царапая меня, я не могу говорить, я не могу кричать. Я слышу только всхлипы боли и агонии, смешанные с диким смехом. Я пытаюсь увидеть фигуру на кровати, но когда меня внезапно отпускают, голос, который я не могу узнать, говорит: «Ты хочешь увидеть, что мы с ней сделали? Ты думаешь, что сможешь ее спасти? Никто не может ее спасти. Она должна заплатить свой долг тем единственным, на что она годна». Меня бросают вперед, я шатаюсь, встаю на ноги, и то, что я вижу, заставляет меня кричать. На кровати лежит Бриана, сильно избитая и окровавленная. Ее ноги покрыты следами гневных рук, грязные от крови и мочи. Ее лицо неузнаваемо, а на ее нежной коже много синяков, и очевидно, что ее изнасиловали. Ее голова падает набок, она скулит от боли, приходя в сознание и теряя его. Нет, нет, нет, детка! Я кричу, но потом ничего не выходит. Затем оглушительный звук тишины.

Я резко просыпаюсь, и меня обнимают.

— Тсс. Тсс. Все в порядке. — Бриана держит меня, пока я лежу прямо, дверь в мою комнату открыта, и она лежит на кровати, обнимая меня. — Все в порядке. Я здесь. Я с тобой — тихо говорит она.

Мои глаза горят, а горло саднит. Мои руки тянутся, чтобы коснуться ее мягких рук. Я хватаю ее и сажусь, притягивая ее на свои колени, проверяя ее руки, ее лицо, ее ноги. Когда я убеждаюсь, что с ней все в порядке, я касаюсь ее лица пальцами.

— Мне приснился кошмар, где причинили тебе боль… очень сильную боль. Кто причинил тебе боль?

Ее глаза широко раскрыты, и затем я замечаю, что она так и не спала. Она полностью бодрствует, и когда я смотрю на свою тумбочку, я вижу, что моего телефона и рамки для фотографий там нет. Они, должно быть, упали, когда я дергал руками во сне. Она замечает это и двигается, ставя ноги на край кровати, чтобы достать мой телефон. Она находит его и протягивает мне, и когда я проверяю время, 3:34 утра.

Ее руки берут фотографию, и когда она переворачивает ее, ее глаза находят мои. Свет от экрана телефона и стеклянного окна от пола до потолка, ведущего прямо к бассейну, бросает светящийся свет в спальню. Она смотрит вниз на фотографию в рамке и хмурит брови, узнавая себя на фотографии. Фотография была сделана, когда она не смотрела, она улыбалась после того, как я пошутил. Я помню тот день. Это был день, когда я понял, что заставил ее улыбнуться.

Она поднимает на меня взгляд, и энергия в комнате потрескивает, как электрический заряд. Она осторожно ставит рамку обратно на место на тумбочке и замечает, что это единственная фотография в комнате. Единственная фотография во всем доме стоит на моей тумбочке, и на ней Бриана.

— Кто тебя обидел? Мне нужно имя. — Спрашиваю я ее.

— Это неважно. Это ничего не изменит. Ты достаточно сделал для меня. Ты не можешь рисковать своей карьерой или будущим ради меня. Мне жаль, но я не могу тебе сказать.

— Я узнаю, Бри. Когда я это сделаю, даже дьявол не сможет им помочь.

Я имею в виду каждое слово. Кем бы они ни были, смерть постучится, и это не будет быстро. Это будет больно. Боль, которая будет нанесена в десять раз сильнее, чем боль, которую она перенесла за все время, что она страдала вместе взятое. Ничто и никто не сможет остановить меня.

Она дрожит, и я поднимаю одеяло с кровати, чтобы она могла залезть под него. Она скользит рядом со мной, и я начинаю стягивать с нее шорты для сна и топ. Спуская мои боксеры вниз по бедрам, мы снимаем одежду, пока мы оба не оказываемся голыми в моей кровати, чтобы я мог обнять ее, кожа к коже.

Когда мы были вместе, мы никогда не спали в одежде и всегда спали голыми. Мы чувствовали тепло нашей кожи, запах друг друга, пока я молча молился, чтобы сон пришел и нашел меня. Теперь я понимаю, что она молча молилась о том же. Прижимая ее к груди, я вдыхаю ее ванильный аромат, пока сон, наконец, не забирает нас обоих.

14

ДЖЕЙДЕН

Я бью по мешку в спортзале, злясь, что она ушла до того, как я проснулся. Она не взяла ни одну из машин, которые я ей предложил из гаража. Ее сумка исчезла, потому что она уехала с намерением не возвращаться. Проверив камеры, я увидел, что она уехала на такси в семь утра. Она направилась на учебу, как и обещала.