— Нельзя за пятнадцать минут объяснить людям, что они проглядели, как целый континент ускользнул под власть нацистов, — сказал Смок. — Это слишком масштабная идея, чтобы принять её без подробных доказательств. Люди склонны слепо верить Сети, её медийщикам, и если СМИ не сообщают о случившемся, значит, этого и не было вовсе. Отсюда и возникает миф о всеобщем новостном покрытии, о том, что СМИ проникают повсюду и обо всём докладывают. Миф этот существует с конца прошлого века. И все в него верят. Перед лицом этого мифа нам потребуется по меньшей мере час, чтобы подступиться к доказательству. О Господи, да что там, — на подготовительную работу.
— У вас уже будет базис, — ответил Хэнд. — Показания перед сенатской комиссией. Они привлекут повышенное внимание медиа...
— Чушь собачья, — сказал Смок. — Президентша увильнула от импичмента. Видите ли, она провела страну через военное время, и поэтому они даже слышать не хотят о её возможных связях с горсткой праворадикалов. Ну да, могут они сказать, немножко в панику ударилась, зашла слишком далеко, Третья мировая война, с каждым могло случиться. Так что давайте оставим эти грязные измышления насчёт фашистского заговора и поведём страну в светлое будущее... бла-бла-бла, я это двести раз слышал.
— Возможно, они не так уж далеки от истины? — Так психотерапевт мог бы задать вежливый вопрос пациенту.
— Это ещё большая чушь. Это обычное отрицалово, Хэнд. Американские медийщики и американские дипломаты прячут головы от правды в песок, потому что устали от конфликта и, не исключено, надеются, что эти мерзавцы решат за них проблему эмигрантов из стран третьего мира.
— Ну, вы уж совсем в паранойю впадаете. Корпоративные функционеры Второго Альянса либо в тюрьме, либо депортированы, либо вынуждены бежать из страны, Смок. Трудно поверить, что от них ещё может быть какая-то угроза. Я оставляю за вами преимущество сомневаться, и мы осветим историю с вашей точки зрения, но...
— Трудно поверить?! Да они уже заправляют делами во Франции и Германии. На очереди Италия и Англия.
— Англия? Я был там. Транспортные маршруты только что открылись, и я не видел никаких беженцев. И тем более концлагерей.
— В Англии это только начинается. Почему, как вы думаете, иностранцам не разрешили наведаться во Францию, Италию...
— Говорят, что это последствия войны. Аэропорты ещё не функционируют, там холера, всякие другие болезни, банды изголодавшихся отчаянных...
— С каких это пор подобные ограничения останавливают медийщиков? Что стряслось с бесстрашными военными корреспондентами?
— Послушайте, у нас тут полно годного материала, нужно же его на камеру выдать. Давайте посмотрим, куда нас это заведёт, хорошо?
Хэнд задал вопрос с предельно открытым, победным выражением. Вопрос отскочил от Смока, точно мыльный пузырь, и Хэнд позволил ему повиснуть в воздухе. Лицо его стало непроницаемым.
— Да или нет?
Смок хмыкнул.
— Давайте попробуем. А вдруг вы поймёте?..
Хэнд кивнул оператору, затем поднял руку в знак паузы. Вытащил ручное зеркальце, проверил макияж и медиафлеш, убрал зеркальце и указал в камеру.
— Поехали, — сказал техник.
Хэнд вёл интервью, стараясь органично сочетать лексику для A- и C-зрителей.
— Мистер Смок, пиарщики вашей организации утверждают, что... — он заглянул в лежащую на коленях распечатку, — в Западной Европе продолжается апартеид, который быстро переходит в геноцид масштабов Холокоста. — Он поднял взгляд на Смока. — Ремикс Второй мировой?
— Разумеется, это не повтор Второй мировой, если не считать аспектов геноцида, и даже они отличаются. Идеологические основания его скорее относятся к сфере искажённой социобиологии, нежели к старомодной фашистской расовой доктрине. И вновь я подчеркну, что корни этого явления уходят в экстремистскую форму христианского фундаментализма. Что же до воплощения в жизнь, то размах его неизмеримо шире. Им охвачены обширные массы арабских, персидских и пакистанских иммигрантов, индусы и мусульмане из Индии, чёрные, геи и евреи. Конечно, число обычных жертв нацистов во Вторую мировую превосходит число погибших евреев, но размах...
— Но погодите, каким же образом могут подобные леденящие кровь события происходить прямо на виду у правительств и медийщиков Западной Европы или американских войск, которые по-прежнему расквартированы вдоль линии фронта, а главным образом на виду у Израиля?
— Эти действия не прошли незамеченными. О них сообщают альтернативные станции, социальные сети, о них много где говорят. Мейнстримные же СМИ рассматривают эти сведения как теорию заговора. Но это не так. Мы получили показания сотен военных, в том числе пятидесяти двух офицеров, которые возмущены методиками апартеида в исполнении Второго Альянса и ОРЕГОСа...
— Организации Европейского Государственного Самоуправления...
— Да. Симпатиков Второго Альянса в НАТО на высоких постах достаточно, чтобы не дать хода этим отчётам, не пустить их в Конгресс или ООН. Цензуру в такой ситуации легко оправдать.
— Медийное затемнение над целым континентом? Это сложновато принять.
— Не обязательно над целым континентом. Когда вы в последний раз получали из Франции коммюнике, подписанные не военными США и не, скажем, правительством Ларусса? Большинство коммуникационных линий отключены. Несанкционированные спутниковые трансляции заглушены, провода перерезаны, сотовые вышки обрушены. Свобода перемещений по-прежнему ограничивается, «пока не будет наведён порядок». А вопрос вот в чём: какой именно порядок это будет?
— А Израиль сидит сложа руки, пока евреев загоняют в...
— Израиль неоднократно требовал расследования показаний о новых лагерях смерти и этих так называемых «центрах обработки беженцев». Им трудно добиться своего в одиночку и установить истинное положение дел, не нарушая международного законодательства. Они нам кое в чём помогают. Они могли бы пойти и намного дальше.
— У нас тут новый американский сенатор, — перебил его Хэнд, возвращаясь глазами к распечатке, — по фамилии Егер, который заявляет, цитирую: Эти НСовцы попросту пытаются раздуть опасную послевоенную истерию, и, если хотите знать моё мнение, намерены лишь привлечь финансирование от леваков. Как вам такое? В смысле, разве не было бы, Джек, логично в вашем положении привлечь финансирование, рассказывая людям о новом Холокосте?
Смок боролся с гневом, пока не почувствовал, что уже не нужно держать язык прикушенным. Наконец он ответил:
— В наших интересах остановить Холокост, Норман. Компания сенатора Егера производит егернауты, которыми пользуются ВАшники для уничтожения зданий и убийства тысяч человек. Едва ли мнение сенатора можно счесть непредвзятым. Почему ООН так и не предъявили проекта конституции ОРЕГОС?
— А, это. Ну, я полагаю, там всё более или менее так, как было в довоенном Интерполе, и...
— Нет. Это военный союз, по образу и подобию которого в дальнейшем, как я уверен, будет создано новое фашистское государство объединённой Европы.
— Если правильно помню, цели их «конституции» сводятся к выявлению террористов и саботажников-коллаборационистов...
Смок заскрежетал зубами от ожесточения.
— «Саботажники-коллаборационисты» — дымовая завеса, ничего не значащая фразочка, которую мы слышим всякий раз, как им приспичило от кого-то избавиться. «Саботажники», предположительно помогавшие Советам во время вторжения, по странному стечению обстоятельств неизменно оказываются евреями, мусульманами, социалистами, анархистами или оппозиционно мыслящими интеллектуалами. ВА арестовывает любого, кто...
— Так-так, не спешим. Вы продолжаете считать ВА идентичным организации, которая патрулировала военные зоны несколько месяцев назад. По наилучшим доступным данным, функции ВА ныне сведены к обыденному полицейскому патрулированию на уровне ЧВК.
Смок изумлённо воззрился на журналиста.
— Вы чё, серьёзно?
— Наши данные указывают...
