Некоторое время в трубке царила полная тишина. Затем послышались какие-то отдаленные голоса, всхлипывание, плач, крик сквозь слезы: “Я боюсь!” Наконец услышала в трубке сопение и шмыгание носом. Спросила:

Наталья Михайловна?Д-д-а.Не бойтесь меня, я не кусаюсь! Тем более через трубку это сделать никак невозможно! Не извольте так волноваться. Я,наоборот, хочу подружиться с вами. Мне вас порекомендовали как очень хорошую купеческую дочь. Толковую, разбирающуюся в производстве и торговле. Хотела бы познакомиться с вами поближе. Можно мне приехать к вам, скажем так, через два часа?Но отца нет дома, он уехал по делам в Коломну, а маменька в Киеве, на паломничестве в Лавре.А кто у вас сейчас главный на хозяйстве?Тихон Семёнович Воропаев, старший управляющий.Зовите к аппарату!

Очевидно, что старший управляющий стоял рядом, потому что взял трубку почти сразу.

Воропаев у аппарата!Тихон Семёнович! Вас беспокоит великая княжна Александра Николаевна! Тут такое дело: ваших хозяев нет дома, а мне необходимо поговорить с Натальей Михайловной. Приеду часа через два. Это неофициальный, частный визит, не надо никаких встреч и обедов. Только найдите место, куда заехать и где поставить две мотокареты. Договорились?Да.Тогда пусть Наталья Михайловна ждёт! – и положила трубку.

Вылеживаться в постели приятно, но надо вставать. Позвала горничных, Елизавету. Та озаботилась подарками для купчихи. Адьютанту Адлерберга я позвонила, чтобы заказали две мотокареты. Мальчикам-пажам тоже приказала быть готовым к поездке. Наши мотокареты так и стояли привязанные на платформах, а мы поехали на тех, что прислал генерал-губернатор. В одной мотокарете поехали я, Юлия Броун и Лиза Карамзина. В другой – пажи.

Где находилась усадьба купца Королева губернаторские шофера прекрасно знали. Поэтому наш кортеж прямо заехал во двор через распахнутые ворота и подрулил к красным коврам, разложенным у крыльца. Там же стояла одетая в парадные купеческие женские одежды девица ростом с меня, но гораздо более упитанная. Там же были ещё несколько человек, мужчин и женщин. Я безошибочно выделила среди них старшего управляющего и женщину в летах. Как потом выяснилось, здесь были экономка, управляющие и приказчики.

Шофер открыл мои двери и я ступила на ковер. Поняла, почему расстелили ковер: во дворе было всё-таки немного грязи. Боялись, чтобы я не запачкала туфли и подол платья. Экономка поднесла каравай с солью на рушнике. Я отведала, а потом отведали и мои сопровождающие. Подошла к Наташе, обняла её. Шепнула:

Веди меня сразу в свою комнату, а они пусть тут себе разбираются!

Потянула девицу в дом. За нами проследовали двое из пажей, а остальные пажи не дали остальным присутствующим при встрече идти за нами.

Аппартаменты Наташи находилась на втором этаже, в самом конце коридора. Пажи зашли вслед за нами, осмотрелись. Я махнула им рукой. Они вышли, будут караулить, стоя по бокам двери. А мы присели на край Наташиной постели.

Комната представляла собой образец купеческой безвкусицы: нагромождение занавесок, мебели, сундуков, очевидно, с приданным. Дорогие обои никак не шли к разноцветным шторам и занавескам.

Я довольно долго тщетно пыталась разговорить купеческую дочь. Наташа была очень замкнутой, боязливой. Больших усилий я приложила, чтобы хоть как-то её оживить, заинтересовать. Я пыталась говорить о её семье, о куклах, стоявших у неё на комоде, о церковных праздниках. Всё напрасно! Наташа с напрягом, односложно отвечала на все вопросы. Но когда заговорили про обувь, то девочка вдруг резко преобразилась, изменилась до неузнаваемости. Она с воодушевлением стала рассказывать о женских эскарпенах. У нее в одном из сундуков оказалась целая коллекция этих туфель. Экскарпены, как пояснила Наташа, - это лёгкая и очень мягкая мужская или женская обувь, которую дворянство носило на балах. Для мужчин изготовлялись обычно черные лаковые экскарпены, сочетавшиеся с фраком. Дамы же имели экскарпены всевозможных цветов, дополненные бантиками, завязками и прочими красивыми мелочами.

И кто же изготовляет такое чудо? – поинтересовалась я, держа в руках пару башмачков из розового атласа.А это у нас на фабрике есть мастера! Шьют как по индивидуальному заказу, так и на магазин. А вообще-то наша обувная фирма “Королев М.Л. и братья” занимается в первую очередь пошивом и поставкой сапог для императорской армии, для солдат. А для офицеров тоже шьём сапоги, но уже по индивидуальному заказу. Не кожаные, а юфтовые. Юфть – это особо выделанная кожа комбинированного дубления.

Поначалу застенчивая и боязливая Наташа постепенно преобразилась в говорунью, способную увлеченно рассказывать долго и увлекательно. Да так, что прервать, остановить её речь было проблематично.

Купеческая дочь рассказала все подробности производства и сбыта обувной продукции, охарактеризовала все проблемы производства. Рассказала как ведёт бухгалтерские книги.

Потом очень долго и увлечённо рассказывала и показывала всё своё кукольное хозяйство. На комоде у неё, оказывается, сидели не все куклы. В углу спальни были оборудованы целые игрушечные " меблированные комнаты", где "жили" десятки красивых кукол с фарфоровыми лицами и разноцветными платьями из дорогих тканей.

Я вспомнила, что привезла для Наташи подарки, и мы вышли в гостиную, где за обеденным столом вовсе уже чаёничала моя свита. Мы с Наташей присоединились к ним. Потом я приказала принести подарки - Наташе они очень понравились.

Прежде, чем “выйти в народ”, я решила основательно к этому подготовиться. Васятка Ульянин, помощник приказчика, которого Наташа Королёва мне порекомендовала, был отпущен в моё распоряжение лично Михаилом Леонтиевичем Королёвым. Сам купец, прознав про мой визит в его усадьбу, мгновенно бросил все свои дела в Коломне и на автомобиле примчал домой. К сожалению, меня уже не застал. Тогда он позвонил на мой телефон (номер я дала Наташе) и нижайше попросил нанести мне свой визит в любое удобное для меня время. Я назначила на восемь часов следующего утра.

Купец привез мне уйму всяких подарков. Видно, что долго расспрашивал дочь, чем интересовалась великая княжна. Слуги внесли в общее купе десяток огромных мешков, а купец выворачивал их содержимое на стол и комментировал. Среди подарков были десяток пар женской обуви, все под размер моей ноги (Не зря Наташа снимала мерки!). Это были и изящные лайковые и атласные туфельки, экскарпены, мюли, тапочки для комнаты. Это были и сафьяновые сапожки, полусапожки. Среди подарков были и десятки юбок, платьев, платков, головных уборов мещанских, купеческих. Были и дорогие меха, меховая песцовая шубка и белый полушубок.

Я от души поблагодарила Михаила Леонтьевича за такие ценные подарки и одарила его фотокарточкой с моей подписью и золотой табакеркой. Купец остался очень доволен, особенно когда пригласила его на чай. Мы долго беседовали за самоваром о купеческой жизни, о товарах, о торговле, о новинках промышленности. Уезжая от меня в хорошем расположении духа, Королев настаивал, чтобы я посетила его усадьбу ещё раз, сокрушался, что в его отсутствие управляющий и дворня не встретили меня должным образом.

А с Васяткой Ульяниным я просидела много часов, беседуя о Москве и делая у себя в блокноте необходимые пометки. Этому 19-летнему парню пришлось испытать все “прелести”, московского “дна”. Он был и учеником пекаря, и продавцом газет, пирожков, и строителем, и грузчиком. А сейчас был на перспективной должности помощника приказчика у купца Королева, куда парня определил сам купец, видя его ум, смекалку, трудолюбие и честность.

В процессе беседы, как я уже говорила, делала пометки у себя в блокноте. Да, забыла сказать, что в беседе принимали также участие пажи Костя и Андрей, а также Елизавета и приехавшие по этому поводу Ксения Сыромятникова и Наташа Королёва. В конце беседы мы по этим пометкам составили схему маршрута. Правда, на следующий день, когда планы стали воплощаться в реальность, то оказалось, что мы упустили ещё множество достопримечательностей и интересных мест. Это сделало наши хождения по городу ещё более приятными и полезными.