Не дает мне прийти в себя, резко разворачивает, ставит на четвереньки, откидывает мои волосы, затем и вовсе на кулак их наматывает, тянет на себя, заставляя выгнуться так, как хочет того мужчина и вновь таранит мое тело и у меня перед глазами вновь звезды, пока рука Аяза оплетает меня, поддерживает под грудью…
Он заставляет меня встать на колени, и я спиной чувствую его литую мускулистую грудь, его губы на моей скуле, зубы царапают кожу, и вновь сильная рука оживает и проводит дорожку вниз по моему животу, накрывает с какой-то нежностью и трепетом, будто лаской фиксирует и я вновь всхлипываю…
Чувствую себя такой свободной и вместе с тем в оковах… мое наслаждение вновь просыпается накатывает на меня волнами, когда длинные пальцы мужчины вновь накрывают меня в самом низу…
- А-я-я… - выстанываю имя своего единственного мужчины на грани слышимости, но мой зверь и это слышит…
- Еще… назови… еще… - выговаривает резко и каждое слово сопровождает глубоким толчком…
Я же закидываю руки за спину, накрываю затылок мужчины и держусь за него изо всех сил… он словно мой якорь в этом ураганном вихре…
- Хочу твой голос… Джамиля… Зови еще…
Кусает в шею, и я не выдерживаю, прикрываю веки и с пиком своего наслаждение выстанываю на одной ноте:
- А-я-з…
Глава 42
Аяз
- Ты понимаешь, чем тебе грозит вся это?!
Голос отца набирает децибелов.
- Ты знаешь, что должен сделать со всем этим родом?!
Кулак ударяется о стол, великий шейх смотрит на меня исподлобья, испепеляет своим праведным гневом.
- Я знаю.
Отвечаю спокойно, принимая истерию отца.
Хотя…
Сейчас я намерен сломать все каноны, все выкорчевать и перевернуть.
- Так. Делай. Уничтожь. Камня на камне не оставляй. Сила правителя. Его власть основывается на почтении, а нам плюнули в лицо!
Отца трясет. Не много случаев в истории было, чтобы великий шейх позволил себе вот так вот из себя выйти.
- Ты обязан наказать…
- Я знаю что я должен делать, все законы впитаны с молоком матери, - встречаю пламя взгляда отца и отвечаю ровно так же.
Однажды я взойду на престол и буду правителем. Поэтому характер вымуштрован с пеленок. Я никогда и никому не подчиняюсь.
Даже отцу. Именно поэтому я просто ушел жить в пустыню. Бунтуя против правил. Против всего и этот мятежный дух никуда не испарился. Он до сих пор во мне.
- Ты должен эту суку пустить…
Поднимаю руку. Прерываю великого шейха, но тема для меня чрезвычайно болезненная и поднимать вопрос моей Джамили, вернее Мелины я никому не дам…
Мелина… это имя подходит той девушке, которая пришла в мою постель. Каролиной язык не повернулся ее назвать.
Интересная странность.
- Если тебе понравилось иметь вторую сестру – сделай ее наложницей, либо если совсем уж приспичит - второй женой и все!
Отец не перестает бушевать. Желваки вздуваются, на шее жилы проступают, а я встречаю разъяренный взгляд и задаю один единственный вопрос:
- Почему, когда была жива моя мать ты не брал второй жены? Наложниц и то всех разогнал, когда взял в жены чужеземку с золотыми волосами?!
Отец сжимает губы в тонкую линию и глаза льдом полыхают.
- Не сравнивай. Это другое. Это… Твоя мать!
- почему же другое, отец?! Проблемы у власть имущих всегда. Ты мог решить вопрос с нашими западными соседями, кровными узами, но вместо этого было столкновение…
- Ты. Мою жену. Великую Шейхиню! Сравниваешь с кем?! Одумайся, сын!
Отец рявкает так, что в ушах громыхает, вскакивает с кресла и кулаки упирает в стол.
- Аяз!
Поднимаюсь и так же опираюсь, встречаю взгляд разъяренного тигра, которого боль еще не отпустила. Не смотря на столько лет…
Я помню все. Помню, как отец мать мою любил, помню, как по ней с ума сходил, но… его любовь… как и мою – сложно вытерпливать…
Мать с трудом справлялась… а моя Джамиля? Она справится?!
- Для меня девушка, которая подменила сестру, которая пожертвовала своей честью, чтобы скрыть блядство собственной близняшки и спасти от позора семью – стала особенной…
Выговариваю слова спокойно, в глаза отца смотрю. Великий шейх хмурится. Что-то проскальзывает в его темных глазах.
Возможно понимание, но может быть это и ярость, потому что конкретно сейчас я рушу все многовековые традиции.
- Аяз. Ты с катушек слетел.
- Пусть так. Но я не собираюсь топить в крови всех и вся. Мои люди уже занимаются расследованием и очень много будет вскрыто. Конкретно сейчас у меня так же есть сомнение и относительно Каролины. Учитывая факты, которые легли мне на стол утром – девчонку жестко подставили.
- Аяз, - отец выдыхает все еще пытаясь мне перечить.
- Задумайся, отец. Что если на месте этой девчонки оказалась Малика…
- Сын! Ты свою сестру теперь… - ревет зверем.
- Нет. Я говорю о том, что, если твою родную кровь подставили бы так, что невинная по всем фронтам девушка оказалась бы виновата так – что лучшее, что с ней может случиться – быстрая смерть.
- Твоя “невинная” обвила вокруг пальца всю систему безопасности и шейха поимела. Не ты ее, Аяз, а эта девка тебя! Во всех смыслах!
Прикрываю веки. Топлю в себе ярость. Зверь внутри бесится. Рвет и мечется. У нас с моей Джамилей будет долгий разговор. Очень долгий и пожар в моей груди ей придется тушить…
И я не знаю когда мои демоны перестанут рвать в клочья душу, но. Это мои вопросы, и никто другой в них вклиниваться не смеет.
Что и как я буду делать со своей Джамилей – решать только мне.
У меня в груди все вспыхивает, но голос – чистый лед:
- Классно поимела. Никто не смог. А вот ей – удалось. Девчонке, которая свою девственную кровь оставила на моих простынях.
Выговариваю спокойно, встречая взгляд отца, полный удивления.
- Всю систему безопасности. Встряска не шуточная. А значит есть брешь. Раз девочка – припевочка смогла ее пробить – то, что говорит о подготовленных людях, прошедших спецподготовку.
- Расчет именно и на них. Удар пошел откуда и предположить не могли.
- Это отговорки. Брешь есть брешь – отец. И прежде, чем рубить с плеча – вспомни, что ты сделал, чтобы моя мать твоей стала, вспомни, как пошел против собственного отца, когда привел в дом чужестранку при этом не жалкой наложницей сделал, а возвысил до собственной жены. Единственной. Нарек своим сердцем – Къальби… ты имел все законы и вертел на одном месте, когда понял, что хочешь и кого! А я – твой сын. Если не примешь мою волю – можешь смело передавать власть другим, потому что я не прогибаюсь. Потому что я – Аяз без Назир аль Макадум. Великий шейх. И моя воля – закон.
Замолкаем. Тишина все длиться и длиться. Перестрелка взглядами не затихает.
Великий шейх наконец – то успокаивается. Ярость с паром выпуская, теперь прищуривается и смотрит на меня в упор.
Кивает своим мыслям, а затем занимает свое кресло и смотрит на меня. Слегка приподнимая левый уголок твердых губ.
- Забавно. Ты пришел ко мне, сын, вроде как на поклон, принимая меня и мою власть… Но… я более, чем уверен, что у тебя уже есть план действий. Я ведь прав, Аяз?!
Глава 43
Слова отца заставляют растянуть губы в улыбке:
- Конечно, отец, куда же без него…
Великий шейх буравит меня взглядом, затем кивает.
- Это твоя война, сын. В любом случае, я уверен в тебе, как в себе…
- Благодарю, великий шейх, это многое для меня значит.
Вновь отец смотрит на меня внимательно. Задумчиво как-то. И в глазах что-то проскальзывает, теплое и болючее.
- Ты похож на меня, сын. Сейчас, как лев защищаешь свою женщину. То, что именно она твоя – я уже понял, только… ты на меня очень похож и… вот тебе мой совет. Не сломай своей любовью девушку, которую выбрало твое сердце.
Больше ничего не говорит шейх. Скобок не открывает. И не надо. Я сам понимаю, что мне нужно время на “остыть”.
