Быстро переодеваюсь в привычную одежду, которая скрывает все следы на теле, и лечу вниз по лестницам, как раз кубарем слетаю, когда мощный мужчина входит в дом, за ним появляется еще один, который вносит навороченное кресло-каталку и раскладывает.
Мужчины усаживают маму, затем скупо прощаются и исчезают, беззвучно прикрывая за собой дверь.
– Мамочка, как ты?! – лечу к ней с вопросом.
– Все хорошо, Мелина, вот видишь, какая у тебя мама бедовая?!
Пытается пошутить, улыбается, а я обнимаю ее сильно-сильно, сразу же знакомый цветочный аромат в ноздри заползает и дает какое-то потерянное чувство уюта и защищенности…
– Девочка моя, ты чего ревешь?! – спрашивает мама, прижимая меня к себе, лаская, проводя пальцами по моим волосам.
Маму бы мы с Каролиной никогда обмануть и провести не смогли. Она нас отличает по одному взгляду…
– Не знаю, – отвечаю и крепче к маме прижимаюсь, – за тебя испугалась…
– Да ты чего?! Я отделалась легким испугом, только и всего, тут и гипс поставили скорее просто чтобы перебдеть, так сказать, все же мы теперь родственники правящих, с меня чуть ли не пылинки сдували и боялись не так посмотреть, словно я хрустальная…
Мама все шутит, а сама в лицо мое вглядывается, словно считывает меня, будто чувствуя, что мне плохо.
– Что тут случилось пока меня не было? – наконец задает вопрос. – Тебя обижали?
Сразу же тигрицей становится, а я улыбаюсь и вспоминаю, что отец рассказывал про Каролину.
– Нет, просто расстройство, видимо, было, я тоже лежала, почти из комнаты не выходила, но сейчас получше.
Отвечаю улыбнувшись, но тревога не исчезает из маминых глаз.
– Все точно хорошо было, милая? – мама прищуривается, словно еще что-то хочет спросить, но в этот момент появляется Каролина… в моих вещах…
В тех самых, в которых я пришла от шейха.
– Мама! Мы так рады, что все обошлось!
Тоже подходит, обнимает, и мама смотрит на сестру, сжимает ее руки.
– Ты как? – спрашивает и вглядывается в ее лицо все так же тревожно…
– Все хорошо, мам, я вернулась с дарами и благодарностью от шейха… – скромно улыбается, даже веки опускает и слегка краснеет…
А я… я вдруг дикую ревность чувствую, ярость, коктейль недопустимых чувств.
Прикусываю губу, но никто не замечает моей реакции.
Появляется отец.
– Аглая! Почему не предупредила?! Мы хотели за тобой ехать…
Отец подходит и на мать смотрит с высоты своего роста, опускается на корточки, чтобы зрительный контакт был, и притрагивается к ноге выше гипса.
– Ты как?! Не болит?
Так странно… но отец… когда этот вопрос задает… я будто ощущаю его тепло, которое волной к маме идет, и… не знаю… мне все время кажется, что у них не отболело… не умерло…
– Все хорошо… – отвечает, прикусывает губу, и на мгновение пауза повисает, какая-то тягучая, многозначительная, а мама и папа будто взглядами общаются…
Глаза в глаза друг другу смотрят…
И у меня сердце сжимается и хочется прокричать:
– Мам, давай уедем отсюда! Уедем далеко-далеко, ведь здесь… здесь у нас только сердца разбиты…
Глава 16
Я не знаю, в каком бреду проходят еще два дня. Меня просто валит с ног. Я заболеваю, вроде не кашляю и не сморкаюсь, а вот температура поднимается.
Маме отдают единственную гостевую спальню на первом этаже и, хотя мамулечка очень меня просит остаться в этой комнате, но… я отказываюсь.
Она у меня слишком проницательна, все поймет по одному взгляду, и… я не смогу лгать, скрывать свои мысли. Поэтому отшучиваюсь, говорю, что мне нужно отлежаться и побездельничать перед грядущими экзаменами. В общем, я скрываюсь наверху, в комнате, куда и Каролина начинает меньше захаживать. Сестра предпочитает заниматься с Фатимой традиционной готовкой, чтобы вернуться в дом шейха с ответными гостинцами.
Тяжко. Очень и очень тяжко.
Поэтому спальня становится моим временным убежищем, чтобы зализать свои раны, но, скорее всего, я просто прячусь от реальности. В мыслях уношусь далеко-далеко. Вспоминаю своих подруг, студенческие посиделки, смех…
Кажется, что я умела смеяться и веселиться где-то в прошлой жизни. Между мной прежней и нынешней будто огромный провал, непреодолимый путь, который состоит только из барьеров.
Думаю, что больше никогда не улыбаться мне так же искренне и весело шуткам друзей…
Радость утекла словно вода из сомкнутых ладоней…
Все веселье словно осталось в прошлой жизни. Где-то далеко-далеко…
И мне отчаянно хочется вернуться в свою жизнь, чтобы забыть, что есть и другая реальность, есть страна, которая живет по иным законам, и в этой стране я повстречала мужчину, с которым нам не по пути…
Всякое бывает. Может, моя история и уникальна, но я пытаюсь убедить себя, что скоро вернусь в свой дом, в свой город, в университет и… все забудется…
Я даю себе надежду, потому что иначе…
Так можно сойти с ума. Я почти ничего не ем и не пью. Ничего не хочется. Просто лежать и смотреть в сторону балкона, где вдали виднеется кусочек ярко-синего неба…
– Ты должна спуститься к завтраку, – неожиданный голос заставляет вздрогнуть, и я поворачиваю голову, вижу, как в комнату входит Кара.
Она бросает на меня обеспокоенный взгляд. Прикусывает губу.
– Мел, так нельзя, – выговаривает с горечью.
– А как можно? – спрашиваю улыбнувшись, но в собственном вопросе слышу едкость и колкие нотки.
– Вот так, как ты, нельзя точно. Быстро одевайся и спускайся. Отец и мать волнуются. Они могут начать что-то подозревать!
Глаза сестры вспыхивают.
– Ну… я поддерживаю легенду… ты же тоже после моего отъезда слегла…
– Пора выздоравливать, сестра, – отвечает резко, – ты же хочешь уехать в свою снежную страну?!
Вопрос сестры заставляет приподняться на локтях и посмотреть на Каролину.
– Да. Конечно!
Отвечаю с жаром, четко понимая, что здесь, в этой стране, я умру. Просто не выживу. Я буду все время думать и вспоминать, а возможно, меня с семьей обяжут присутствовать на каком-нибудь мероприятии и… увидеть Аяза с сестрой…
Стоит только подумать, как острие ревности прокалывает грудь. Причем такую боль ощущаю, что вскрикиваю, прикладываю ладонь.
– Что?! Мел! Только не попади в руки к врачам! Тебя не должны обследовать!
Вновь повышает голос сестра.
– Что?!
Не сразу понимаю, почему она так переживает.
– Почему?!
Закатывает глаза и проходит вперед, а я подмечаю, что на ней очень красивая одежда, брендовая…
Позже доходит, что со мной был собран гардероб, и вполне логично, что Кара ходит в дарах шейха.
– Как «почему»?! – голос сестры отвлекает от мыслей. – Неужели ты такая наивная? Или реально не понимаешь?!
Сестра подходит к кровати и смотрит на меня с высоты своего роста, явно раздражаясь все больше.
– Если бы понимала – не спрашивала бы, – отвечаю весьма корректно. Хотя самой кричать хочется.
– На твоем теле следы. Они вызовут вопросы у врача. Если направят вдруг к гинекологу, проблем будет еще больше – врач может понять, что ты потеряла девственность на днях…
Вскидываю брови в изумлении.
– У тебя там рана. И в течение недели или двух можно будет понять, что ты лишилась целостности недавно, затем уже все заживет и…
– Откуда ты все это знаешь?! – спрашиваю в полнейшем шоке и на сестру во все глаза смотрю.
– Изучала информацию, Мел. Ты ведь понимаешь… чем все может обернуться. – Вновь начинает ходить по комнате. – Сейчас… ты должна встать, сестра… и спуститься к завтраку, чтобы отец не начал опять разговоры, что тебя нужно показать врачу. Ты понимаешь, что будет?!
Прикрываю веки. Меня от всей этой ситуации уже трясти начинает.
– Я устала от вранья…
Неожиданно сестра меняет тактику и уже не нападает на меня, садится на кровать и берет руку, сжимает мои ледяные пальцы.
– Прекрати, Мел. Нам обеим очень сложно, но мы должны с этим всем справиться, мы должны… рука об руку пройти все эти сложности… осталось совсем чуть-чуть – и ты вернешься в свою жизнь, уедешь, но… если сейчас отец исполнит свою угрозу и вызовет врача, нам конец, сестра и жертва твоя была напрасной…
