Стоит только подумать об этом, как оказываюсь на этаже, и наша дверь открывается. Мама при полном параде, уже без гипса, правда в кроссовках смотрит на меня в удивлении.
- Пришла. Ну как экзамен? – с порога интересуется и обеспокоенно смотрит на меня.
- Все хорошо, мам, отлично!
Отвечаю, пожалуй, слишком бодро и прохожу домой, при этом пячусь так, чтобы мама не дотянулась до рюкзака.
Да это глупо. Но… я ничего поделать со своим страхом не могу.
- Вот и умница! А я к Маринке зайду. У нее юбилей, а я и запамятовала, представляешь?!
Мама весело говорит, поправляет сумку и бросает на меня взгляд через плечо:
- Мелишка, а хочешь со мной? Только собираться времени нет, так пойдешь…
От понимания, что мне придется оказаться в окружении маминых подруг мне на мгновение дурно становится и я отрицательно качаю головой.
- Ма, я устала, отдохнуть хочу, поспать, да и голова болит. Давай без меня… и возьми зонтик…
Мама окидывает меня внимательным взглядом.
- Ладно, роднуль, ты права, отдыхай и дверь на щеколду тогда не закрывай, если спать будешь, чтобы я тебя не будила…
Киваю с улыбкой, и мама уходит, а я сразу же скидываю обувь и иду в ванную. Вот там действительно закрываюсь. Хотя в доме одна. Но страх быть пойманной не отпускает.
Я сажусь на ванную и достаю из рюкзака тесты, внимательно читаю инструкцию, исходя из которой тест нужно сделать утром, для более четкого результата…
Я верчу в руках розовую коробочку и понимаю, что до утра просто не дотерплю.
- Так. Ладно. Хорошо…
Выговариваю едва слышно и выдыхаю.
Бросаю взгляд в зеркало на бледную девушку с горячечным блеском в глазах.
- Один тест сделаю сейчас, а контрольный уже утром. Чтобы убедиться, что я не беременна! Это все нервы… нервы…
Убеждаю себя и приступаю к процедуре, а потом… сижу, зажмурившись в ожидании ответа и время мне кажется бесконечным.
Сердце бьется в груди через раз, а когда я распахиваю глаза и наконец цепляю тест дрожащими пальцами…
Мне кажется. что у меня в глазах темнеет…
Потому что… я не готова к тому, что вижу…
Глава 31
Аяз аль Макадум
- Где. Моя. Жена?!
- Я…
Начинает дрожать голос и по щекам слезы текут.
- Даже не думай продолжить и сказать, что ты и есть моя жена…
Выговариваю зло и рука сама тянется к тонкой шее на которой бешено бьется жилка…
- Ты – не она…
Девушка, которую держу в своих руках начинает захлебываться слезами, ее бьет крупная дрожь и мне кажется, что она сейчас в обморок шлепнется.
Встряхиваю девицу так, что зубы клацают.
- Сжальтесь, господин… прошу… сжальтесь… я очень боюсь…
На мгновение ярость захлестывает. Все начиная от повадок и заканчивая интонацией, даже обращением – не то!
Это не моя жена. Не та нежная и трепетная девушка, которую я брал ночь на пролет. Которая отпечаталась в сердце…
Когда меня ранили… когда был в отключке… я ее видел… Когда лежал на грани жизни и смерти – ее видел…
Такой странный сон… Босая девушка в пустыне, с развивающимися от ветра золотыми волосами… она шла ко мне, смотрела на меня, словно в какой-то боязни, и в глазах у нее слезы были…
Мне тогда захотелось подняться. Закричать, чтобы не боялась меня. Сказать, что я все для нее сделаю. Весь мир к ногам брошу…
Но… ее отчаяние и страх был почти осязаем. И там в видении мне хотелось думать, что это она за меня боится, боится, что не вернусь, что больше не встретимся, но… у моей Джамили в глазах было отчаяние, сожаление и паника…
И эти чувства… они огнем прошлись по нутру, я взревел, как зверь, когда показалась, что она сожалеет о том, что моей стала, что она уйти хочет…
- Тише, господин! Вы бредите…
Меня удерживали два человека, чтобы не встал, чтобы раны вновь не разошлись, и я повязки не повредил…
А я ревел зверем, пытаясь добраться до той, которой не было…
Ветер развеял силуэт, и я понял, что приснилась…
Моя Джамиля приходила ко мне, когда был на грани жизни и смерти… а я выл зверем, желая добраться до нее, она была лишь миражом в пустыне, а я был путником, который умирал от жажды, только эта жажда не воды была, а именно тоска по девушке… которая моей стала…
В принципе у меня много было женщин. На любой вкус так сказать. Только лучшие. И вопрос тут именно в том, что чем-то меня зацепила моя жена.
Зацепила… чистотой своей… невинностью… неискушенностью…
Даже не физической, а именно душевной своей простотой. Как смеялась, как отдавалась, как смотрела…
Такое не подделаешь. Я зацепился не за кукольное лицо, не за волосы и цвет глаз… меня прельстило что-то другое… что-то что невозможно описать… жесты, мимика, реакции…
Фальшивка никогда не станет оригиналом…
Она ведь мне все карты спутала, когда в клинику примчался, совсем другое должен был сделать, а я… я в лицо девушки посмотрел, глаза в глаза и все решил для себя.
Абсолютно все…
И та девушка и вот эта, что стоит передо мной и в страхе глотает слезы – это не один человек.
Не один…
Конкретна эта даже плачет иначе и глаза… они совсем другие… не цветом различны, а выражением…
Джамиля немного щурилась, совсем чуток, но я заметил… а здесь – этого нет.
Я прошел огромную школу жизни. Когда был в пустыне – учился внимательности. Детали. Именно они создают полноценную картину. Портрет, так сказать, на который стоит ориентироваться. Мелкие едва уловимые штрихи передают суть, а здесь… я словно смотрю не на оригинал, не на подлинник, а на подделку.
Очень хорошую подделку. Грамотную. Но все же… подделку…
- Кто ты?!
Вновь задаю вопрос и сдерживаю свою ярость.
- Отзовите животное, прошу…
Вновь голос такой знакомый, но… интонации совершенно не те…
Джамиля просила иначе, смотрела иначе… взгляд томный, как если бы она близорукой была… с прищуром таким…
Это мысль щелкает кнутом, кое-что в памяти из досье на мою жену всплывает, и я повторяю свой вопрос с нажимом:
- Кто ты?!
Но вместо того, чтобы ответить лже – Джамиля лишь бледнеет еще сильнее и вновь повторяет дрожащими губами:
- Мне очень страшно… господин… прошу… уберите животное…
- Если не будешь отвечать на мои вопросы – дам приказ своей кошке, чтобы задрала тебя насмерть.
Отвечаю совершенно спокойно. С нажимом, чтобы девчонка поняла, что шутить с ней никто не будет.
Слышу правда возмущенный “мявк” моей Багиры, которая явно не собирается перекусить человечиной, но нянькаться я не намерен, а юлить лже – Джамиле не позволю.
- Я хочу услышать кто ты?!
Голос повышаю и девчонка дергается, как от удара.
- Я – Каролина аль Алмас…
- Ты не моя жена!
Рявкаю в ответ и встряхиваю девицу еще раз.
- Я правда – Каролина! Вы меня в жены взяли!
Хрипит в отчаянии, и я понимаю, что не лжет.
Боится. Скрывает правду. Но именно сейчас не лжет!
- Как такое может быть?! – задаю вопрос и чувствую, как степень моей ярости достигает своего предела.
- Я не лгу, господин… я – ваша жена… Каролина аль Алмас… жена шейха… Аяза бен Назира аль Макадума… это правда! Я – клянусь!
На мгновение подвисаю. Прищуриваюсь. Смотрю в лицо девушки, которая явно в секунде от обморока. Я могу вытягивать правду. Знаю, как это делать. Знаю все болевые точки на теле человека.
Это работает в обе стороны. Я могу доставить как самую страшную агонию и боль, так и наивысшее наслаждение, ударяя по этим нервным окончаниям. Мне не составит труда отдать эту девку структуре, которая выявляет предателей и шпионов… но…
Я не воюю с женщинами. Не ломаю заведомо слабых, а передо мной что-то среднее между боязливой девчонкой и обманщицей…
Что-то двоякое. Чувство. Ощущение. Чутье. Ну и мне не сложно сложить два и два…
Я ведь смотрел досье. И память у меня отменная. Прочитав один раз – я могу практически наизусть пересказать все, что было в документе.
