Купилась на чарующее влияние зари Авроры, которая про ОК не знает ровным счетом ничего. А отвечать кто будет?.. Если... Тильда сунула вожжи Авроре и достала свисток, чтобы позвать Голубинку.
— Подержи-ка.
Ро от неожиданности ойкнула, схватилась, на повороте повозка едва не угодила в кусты.
Тиль успела свистнуть и перехватить вожжу.
— Ровнее! Хочешь правее — тянешь правую легонько, левую...
— Левую, понятно, — кивнула Ро и, закусив губу, отдалась всем существом управлению повозкой.
Будто в первый раз, честное слово. Вероятно... в первый. Фарр просил не спрашивать Ро про происхождение в лоб — просто быть ей другом, оставаться рядом. А язык чешется... с самого начала.
Голубинка, тихонько свистнув в тон свистку, спикировала на протянутое предплечье.
— Письмо писать будешь?
— Ага. Срочное. Прости, я сейчас.
И накалякала карандашом на обрывке бумаги для таких дел:
«Ро и я на дороге в Альпурху. Пришли по возможности кого-нибудь для сопровождения. Вроде бы, торговые дела, но она еще вроде собирается в Бубильон. Не знаю, что ей взбредет в голову, а остановить не могу — рядом с ней мир так и вертится, я забываю о безопасности и даже своем имени. Прости, я плохо справляюсь с твоей просьбой. Помоги.»
Привязала к ноге Голубинки, подкинула в воздух, шепнула «Фаррел Вайд».
— Хорошо, что Какадук прилетел, — отозвалась Ро мечтательно. — Представлю его Таурону, может, еще кому. Будет проще с торговлей. Как это вообще работает?
— Что работает? — не поняла Тильда.
— Ну, птицы. Это смешно — представлять им людей.
— Просто дрессировка. В Вестланде изобрели — сокольничий Шамси их тренирует последние лет пять.
Наверное, примерно так же Аврора ответила бы попаданцу в наш мир на вопрос «откуда вы берете интернет?». Стоп. Пять лет только?.. Версия про сокола, который у Странника с детства, отпадает. Но он... был здесь? И был вхож во дворец, раз знал Йоргена.
— В Вестланде? А в других королевствах империи пользуются птицами?
— Без Шамси тут никак, да и птицы наперечет и стоят дорого. Если ты не был во дворце Чудесного Источника, не видать тебе ни сокола, ни попугая. Из иностранцев, я думаю, разве что послы себе могут позволить.
Вот-вот...
— Так что, скажем, если у кого-нибудь, кто не покидал островов Мерче, завалялся где-то сокол, то...
— Ой, Ро, да не может быть такого!
Аврора думала недолго.
— Тиль, а ты знаешь что-нибудь про семью Лукреция?
Кудесница дернулась, и Ро, повернувшая лицо, чтобы взглянуть на собеседницу, обнаружила на ее смуглом лице страдание. На долю секунды, но... Тиль ответила деревянным голосом.
— Лукреций поднял восстание против династии Бассов и был убит. Кстати, где-то недалеко отсюда. Говорят, разбойники — это как раз его уцелевшие люди, попавшие в реестр уничтожения, но скрывшиеся в лесу. Мерзкий тип. Его семья... у него были дети, наши ровесники, но они погибли на рудниках от чумы. Почему ты спрашиваешь?
— Да так... — Аврора пожала плечами. — Ты ведь ученый и историк, что-то да знаешь. Говорят, существует где-то реестр с их именами... Говорят, возможно, он был у Звездочета.
«Это дядя Тиль. Не говори с ней о нем». Ро прикрыла рот ладошкой. Ох, а у нее, конечно, такая важная вещь из головы и вылетела!
— Его... выкрал Странник. Перед казнью.
— Тиль?..
Аврора остановила повозку громким «Тпру!», прямо посреди сумеречного леса. Шорохи в кустах не значили ничего, когда боль на лице Тиль не мог скрыть даже вечер. Она взяла кудесницу за руку. Холодную и бездвижную.
— Тиль, прости... Я — совершенный чурбан.
Тильда молча забрала руку, взяла вожжи с колен Авроры, цокнула и заставила лошадь двигаться дальше.
— Это он... возил меня в Бубильон...
— Наверное, так лучше, чем если бы он погиб?
Тильда пожала плечами.
— Он все равно враг империи.
Одной рукой кудесница затеребила свой венок из кос, и, звякнув, из прически на ее колени выпала подвеска и скользнула под колеса повозки. Откуда-то из темноты донесся мимолетный аромат дикого жасмина. Тильде захотелось поговорить о запретном. Слишком долго она носила это в себе.
— Его звали Барристер Эйдан, он всегда был того... немного. И жутко интриговал меня. Когда совсем маленькой меня отпустили с ним в Бубильон, я была безмерно счастлива. Мы лазили по горным тропам и пещерам, дядя даже спускался по отвесному обрыву к водопаду, говорил, чтобы достать для меня снежный цветок... И смеялся, как я вытягивала шею и ждала его, говорил «маленький гусенок»...
Тильда утерла несуществующую слезу со щеки и сжала губы в жесткую линию. Хлестнула вожжей еще раз, лошадка Гаррика поддала ходу. И вот уже они выехали на последний поворот, и показались первые домики Альпурхи, в окнах одного горел свет.
— Но потом случился разлад — незадолго до восстания Лукреция жан-Пьери. Папа с мамой были заняты на службе, а дядя вечно твердил, что это все... глупо и надо гнать королей, стать республикой, как Мерчевиль... А не объединяться в империю. Папа вычеркнул его из семейного реестра, поэтому Ис и не пришлось отправлять подругу детства на рудник. Полагаю, дядя вполне мог поддерживать эрла Лукреция тогда. Или подстрекать. Но уличить его было не в чем. Правда...
— Что?
Тиль умолкла на минутку и жевала губы, сосредоточенно глядя в холку лошади. Потом остановила повозку, отложила вожжи себе на колени и решительно повернулась к Ро:
— Только тебе скажу.. потому что ты заря. Я как-то тебе подспудно доверяю, понимаешь? Даже Фарр и Ис не знают. Я успела вынести кое-что из дядиной библиотеки... запрещенное. Перед сожжением.
— Запрещенное! — воскликнула Аврора, и челюсть ее отпала.
Значит, Тильда не так благообразна и безоблачна, какой кажется?
— Ну... — Тильда покраснела и снова взялась за вожжи, — это все ради науки ведь!
— И что там?.. Да постой!
Они уже въезжали на улочку. И никаких тебе разбойников. А узнать, что за запрещенная литература, надо. Лошади снова пришлось остановиться.
— Ро, я...
— Тильда, говоришь «а», говори и «б». Мне позарез надо заглянуть в реестр осужденных после восстания Лукреция. И вообще.
— Но зачем?!
— Они ведь там есть?
— Ну... там.. летописи. Событий девятнадцатилетней давности. Это темное время, Ис хотела бы его стереть. Но пройдет поколение, и это станет историей, о забытьи которой мы пожалеем, и тогда...
— Мне надо прочитать их, Тиль. Непременно, и это не обсуждается.
— Ты дойдешь до того, что проткнешь себе палец веретеном, Аврора, — буркнула Тильда. — Летописи на друидском. Я пока не читаю на нем в совершенстве.
Ро цокнула языком досадливо.
— Я тоже.
— Вообще странно, что ты его знаешь... Стоп! Знаешь?! Ты знаешь друидский, Ро?
Аврора сделала знак рукой, пытаясь поймать промелькнувшую весьма важную мысль за хвост.
— Ерунда. Я же забытое дитя лесов.
— Я сама наполовину, но это не одно и то же. Может, ты... друид?..
И в том разгадка ее происхождения?..
Аврора рассмеялась.
— Из потерянного поколения.
Сколько она лапши вешает на уши, даже в лапшичную ходить не надо! Сирена, друид, мерчевильский посланец, фаворитка имперского дознавателя...
И вдруг она поймала ту самую невнятную мысль и выдала, взволнованно выпучивая глаза:
— Тиль... а история о Спящей красавице... Она тоже из библиотеки твоего дяди?..
Тильда ошеломленно кивнула.
— Ну, в общем да... Он мне ее еще в детстве рассказывал... Ро! Что с тобой?..
Все встало на места. Звездочет Барристер Эйдан был друидом, бывал в пещере Сваля — «обрыв над водопадом», а затем и в нашем мире и... именно поэтому его выкрал Странник. Чтобы переправить народ в другой мир. Как все связано. Или это просто клубок перепутанных нитей?..
И не связано ли его восстание против империи с этой тайной?.. Возможно, и с маяком на краю света?.. А Лукреций...
— Аврора Бореалис?
