Фаррел ответил без промедления:

— Нет, конечно.

— Тогда зачем отправил других?!.

Фаррел было поморщился — «наша песня хороша, начинай с начала». Но вынужден был издать удивленное вослицание: далекозор в его руке вдруг начал приобретать очертания.

— Смотри!

— Поразительно, верно?..

Чудеса перечеркивают все ужасное, когда их видишь.

Фаррел рассмеялся.

— Ро Бореалис, только ты могла так надуть Мерчевиль! Я уже думал, что мне придется идти на подлог... А ты!.. У меня, кстати, для тебя подарок.

Ро оторопела, когда Фаррел вложил далекозор в ее руку и резко встал, чтобы подать странного вида сверток.

— Подарок?.. Мне?!

— Грязные рубаха и штаны — неподходящее одеяние для визита во дворец, знаешь ли.

Ро развернула бечевку и бумагу, затем — нежный на ощупь материал цвета вечерней зари.

— Платье?! — в восхищении воскликнула она, когда длинные многочисленные воздушные полы разметались по одеялу и кровати.

— Розовое, как я и обещал.

Ро порозовела и сама.

— Ты... знаешь, что означает «Аврора»?

— Заря. Тебе идет.

— Почему... ты так мил со мной?

— А ты не догадываешься? — прищурил один глаз Фаррел, засмеялся, щекоча ее по кончику носа. — Глупышка. Ро, я скучал. Это странно, неожиданно и очень не к месту, но... придется и тебе, и мне смириться с этим фактом. Я просто не позволю тебе снова исчезнуть.

В голове когда-нибудь перестанет кружиться? По такой уйме причин?..

— Ну... заря в принципе недолговечна, Фаррел... И собственникам, как ты, постоянно с ней не везет. Она приходит и уходит, знаешь ли, и в сундучок ее не спрячешь.

Фаррел рассмеялся и прижал Ро к себе.

— Я буду просто смотреть. Обещай, что это всегда будет мне доступно. И что не станешь лезть в политику, и что мы не окажемся по разные стороны, и мне не придется отправлять тебя на рудник или плаху.

— Я... ты что-то слишком сентиментален. Это подозрительно....

— Немного доверия, о моя заря. Умойся — вон там удобства — надевай платье и идем. Сегодня мы будем обедать во дворце Чудесного Источника.

Лабиринты Буканбурга, устроенные древними в начале времен. Девятнадцатое белья года Эн, поздняя весна.

Утро, и вправду, выдалось тихим, пасмурным и холодным. Ночной шторм утих.

Аврора поднималась вслед за Фаррелом по каменным ступеням, выдолбленным прямо в скале, и вид отсюда открывался пугающий и потрясающий.

— Страшно? — спросил Фаррел, не оборачиваясь.

Ро придерживала полу розового платья как можно выше, панически боясь наступить на подол и полететь в пропасть с седой ледяной Костримой.

— Но... захватывающе.

— Сирене непривычно покидать море. Справишься?

Ро поперхнулась и отпустила подол. Тут же поскользнулась на холодном мшистом камне босыми ногами — башмачков прикупить дознаватель не сообразил — и спасла ее лишь подходящая выемка в стене.

— Сирене?..

— Ро, я не скажу никому. Если не станешь враждовать со мной.

— Но... почему...

Фаррел обернулся и с самым торжествующим видом сложил руки на груди, облокачиваясь спиной на скалу.

— Думаю, ты только наполовину сирена — раз смогла избавиться от хвоста. Ты появилась на «Аузонии» из ниоткуда, умеешь управлять видениями Белого Шепота, у тебя раковина сирен, ты спрятала далекозор в невидимой слизи.

Весь вид его говорил «вас раскрыли, мистер Фикс!». А Ро так и фыркнула да расхохоталась — это же надо такое выдумать! Фаррел посуровел.

— Я не угадал? Ты все же из беглецов с рудника?

Ро перестала смеяться. Выбор, и вправду, невелик.

— Нет, и ты сам это знаешь - ведь ты это проверил, - тут же скатилась она в язвительный тон. - Как, интересно? И не Странник тоже. Я же ничего не знаю про ваш мир — ты сам видишь. Пусть будет... наполовину сирена, если тебе так нравится.

— Ты говорила, что знаешь, куда он делся. Самое время рассказать — не находишь?

Ро посмотрела вниз. Рокот моря и высота, и скользкая лестница, срывающаяся прямо в их объятия, как-то не располагали к разговорам по душам.

— Честно говоря, не нахожу... Тут высоко, страшно, холодно. Разве что ты хочешь допросить меня с пристрастием, — и она из последних сил вскинула брови и посмотрела прямо в лицо Вайду.

Тот колебался. И чайки носились рядом с утесом, отчаянно крича.

— Я надеялся, что разгадал твою загадку, — произнес наконец дознаватель.

Удрученно. Ё-моё. Удрученно! Ро несмело коснулась его плеча. Глаза их встретились.

— Я не собираюсь приносить вреда империи. Считай, что... меня сюда занес ветер. И я думаю... что этот ветер мог навеять Странник. Помнишь — бумаги, ты опрокинул склянки... Там был эксперимент. И сирены... В общем, полагаю, этот... ветер и забрал всех, кого Странник спасал. Поверь — больше ничего полезного для дела я не знаю. Разве что... как восстановить далекозор. Надо плыть на маяк на краю света.

Фаррел от ее искренней речи приободрился и взял ее ладонь в свои. Стало тепло. Но просто потому, что она подмерзла на этих ветрах побережья. И никаких больше тому причин нет.

— Ты говорила, что и компас королевы Мерче у Странника?

— Посуди сам. Труба — то бишь, далекозор — позволяет увидеть невидимое, а компас — определить его направление и рассчитать курс. Если Странник хотел переправить тех, кого спас, в недосягаемое для империи место — то разве это не лучший вариант? Думаю, он воспользовался именно ими.

Фаррел задумался. Видимо, он не рассматривал возможность того, что легенды правдивы.

— Я пока не могу тебе этого доказать потому, что далекозор разбит. Но в это верят сирены.

Фаррел навострил уши. Опять сирены. Ро снова засмеялась, на сей раз легко и тихо.

— Я даже не уверена, что мое знакомство с сиренами можно назвать дружбой. Просто я их заинтересовала. Как тебя, наверное. Смешными речами и таким всяким прочим. Как слабые забавляют сильных — знаешь.

Пропасть опасно качнулась перед глазами, когда ее за эту ладонь дернули вперед. Ахнув, Аврора Бореалис упала щекой в черное плечо Фаррела Вайда.

— Даже не сравнивай, — прошептал он ей в ухо. — Слово «заинтересовала» давно устарело для нас.

Ро ударила его в это самое плечо и прошипела:

— Ну да, весь народ вокруг болтает, что я твоя фаворитка, подстилка и что там еще? Грелка?

Фаррел обнял ее крепче, не позволяя вырваться.

— Ты моя добыча. Это другое.

— Добыча? Я тебе дам добычу!

— Не вертись. Упадешь в море.

— Так тебе и надо. Вот теперь я тебе ничего больше про артефакты не скажу. Собственник! Я тебе не раб! Даже если меня им сделаешь — идиотская ваша страна! — все равно дух свободы в человеке не продашь, не купишь, и я...

Фаррелу надоело слушать угрозы, и, повернув свою добычу поудобнее, он просто заткнул ее очередным поцелуем. Снова выбивая почву из-под ног, заставляя размякнуть и забыть про все доводы и аргументы. Все, на что Ро оказалась способна — хлопнуть ресницами непонимающе, когда он отстранился и хитро заглянул ей в лицо.

— Успокоилась?

Ро нахмурила брови и повторила попытку вырваться.

— Опять тактический ход? А поцелуй — разновидность?..

— Что там еще про артефакты ты хотела сказать? — взял Фаррел ее за руку и двинулся дальше вверх полубоком.

Будто на высоту и скользкие ступени ему было плевать. И на поцелуй тоже. Впрочем... Ро будто бы тоже. Это все было как... само собой разумеющееся. Соция лишь успела шепнуть «и не стыдно тебе?..», а Ро уже щебетала:

— Ты знаешь, что означает «tu peux venir quand tu veux»?

Ей просто хотелось доверять без оглядки. И она проваливалась, опасно и безнадежно, в нечто худшее, чем море и пропасть.

— Это надпись на далекозоре Блэквингов.

— У нее есть и перевод, это на языке друидов. Но не это главное. Представь себе — такой же девиз находится на компасе королевы Мерче.