Сад утопал в зелени. По сути, он больше напоминал лес, чем сад. Гравиевые дорожки имелись, но вот деревья и прочее — не стрижено, не облагорожено. Лавочки вокруг старого фонтана. Засорившегося, к сожалению. И только выдавливающего по грустной капельке в минуту. Не Чудесный ли это некогда Источник?..

Тильда присела на одну из этих лавочек и похлопала рядом с собой, глядя на обоих.

— С тех пор, как садовник умер, тут бардак. Даже Чудесный Источник заброшен. Иногда Ис забывает о таких элементарных вещах, стремясь к великому. Зато теперь здесь — идеальное место для поговорить. Давай, буканбуржец, показывай бумажку Фаррела. Все равно ты тут новенький.

Барти колебался, но вынул из нагрудного кармана пакет. Хотел вручить Ро, но отдал Тильде. Та развернула и начала читать. Аврора заглянула через плечо, усаживаясь рядом. Барти Блэквинг сел по другую сторону от Тильды, насвистывая что-то и глядя на облака. Вероятно, уже скучал по морю.

«Сим подтверждаю право на годичный съем дома на имя Авроры Бореалис. Дом будет использоваться под лавку мерчевильских товаров, торговую лицензию выдаю. Исмея Басс, великая императрица Объединенных Королевств».

Коротко и ясно. Тут же лицензия, тоже на год.

— И что же, я могу кому угодно это предъявить?

— Командор сказал… — начал Барти.

— Барти, — прервала экспедитора Тильда и потрясла картой, на которой в кружочек был обведен дом.

Недалеко от здания с куполом. Театра, значит. О, даже здорово. На премьеры можно будет ходить…

— Это ведь дом госпожи Вайд! Который унаследовал Фаррел!

Барти развел руками.

— Я лишь передаю распоряжения. Что в этом плохого?

Тильда цокнула языком, переводя взгляд с Барти на Ро и обратно.

— Умник какой… Конечно, казне убытка не будет, а его светлость там не живет… Место выгодное. Возле театра вечно крутится народ, трактир Тенора, опять же, рядом. Состояние дома тоже безупречное. Но его светлость всерьез думает, что Аврора Бореалис поселится в его доме?

— Она ведь его… фаворитка, — возразил Барт, как мог. — Это отличные условия.

Ро вздохнула и закатила глаза. Фаррел вновь поставил ее в безвыходную ситуацию — он на такое мастак. Знает, что носом крутить ей совесть не позволит, когда все так идеально. Как с платьем, как с добрыми словами, как с поцелуем… Она сжала кулаки.

— Хорошо, господин Блэквинг… Передайте его светлости, я благодарна за столь щедрое предложение и воспользуюсь им. Но без подарков — это будет слишком.

— Ро! — воскликнула Тильда. — А как же… наш план?

Аврора вдруг почувствовала, что все. Слишком много всего. Предел достигнут. Еще немного людей, конфликтов и проблем сейчас, и навалится Соция или Агора. Или она сделается террористом и всех расстреляет.

«Заботься о теле, и оно отплатит душе той же монетой». Надо выпить чайку. Уже в новом доме. В одиночестве.м«Чаепитие — это святое». Верно — присесть, оглядеться, расслабиться, подумать, никаких людей, которые вечно подсунут то проблему, то загадку, то импульс. А ты уже — переполнен, не вместишь.

Все хорошо, Ро. Вдох, выдох. Осталось немного, ты справишься.

— Я пойду посмотрю дом, пока вы будете заниматься, Тильда. Карта есть, Барти — я не потеряюсь. К тому же, вы тоже не местный.

— А… ключи?

— Вы мне не дадите?

— Нет. Только по приказу командора. Я их и не получил.

Да что ты будешь делать с этим экспедитором! Не хочет она видеть никакую его светлость! Тильда это поняла без слов.

— Вот что, — хлопнула она по коленям. — Сделаем так. Барт, я поднимусь к Фаррелу, а вы проводите Аврору до места на карте. Нет, Ро, не сопротивляйся — с провожатым будет проще, да и мне спокойнее. Я заберу ключи и нагоню вас.

— Но командор Вайд…

— Командор Вайд отдаст мне ключи, — уверенно отчеканила Тильда. — Как миленький. Идите.

Проклятое дитя лесов, эмоциональная хрупкость, сверхчувствительность и иже с ними… Организм отказывает слишком быстро и непредсказуемо, ресурса на участие в событиях больше нет. И ум начинает беспросветно тупеть — лишь бы его оставили в покое.

Ничего, Ро. Ты сегодня же обустроишь норку. Рядом люди, которые готовы помочь. Они неплохи — по крайней мере, сегодня. Не враги, и уже хорошо. Ты зароешься там, успокоишься, отдохнешь, выпьешь чаю и потом — пусть только попробуют сунуться! Ты просто устала, ничего больше. Но до спокойствия осталась совсем чуточка. Не бойся. Будь тем, кто ты есть, это ведь прекрасно.

И ни Соция с Агорой, и никакие пикси не вылезли.

Стольный Город Вестланда, улица Третьего луча. Середина дня.

Барти блюл молчание, осторожно обходя прохожих на пути и отважно заслоняя собою Аврору. Ро хотелось усмехнуться — бедный малый, в Буканбурге городов нет, бывал ли он хоть когда на улицах, подобных этой?

Как по Ро — обычный городок эпохи вроде Ренессанса: она видела таких довольно и в кино, и в старых европейских городах, доживших до наших дней. Приятнее, конечно, было бы в безлюдные проулочки свернуть, но с галереи дворца она видела, что лучше не стоит. Во-первых, там самые трущобы, во-вторых, это просто не по дороге.

Прохожих по сравнению с современными мегаполисами — кот наплакал, к тому же, ведут себя вполне социально адекватно. Никто не смотрит в смартфон, рискуя влететь прямо в тебя, не болтает в наушник во весь голос, размахивая руками, не мчится на электрическом самокате по тротуару. Нет, люди идут по своим делам, если и болтают, то друг с другом, что естественно и понятно, здороваются, но не глазеют. Похоже, в Стольный город таки стекаются иностранцы, потому что мерчевильцы, топольцы и буканбуржцы довольно характерно отличаются, и им с Блэквингом встретились представители каждой национальности, если это можно так назвать.

Одно слово - столица.

Барти обрадовался дородному буканбуржцу в цветных штанах, рубахе и треуголке, как родному:

— Доброе утро! Я...

Буканбуржец только выставил ладонь в немом приветствии, как делают маршруточники на трассе, и отправился дальше по своим делам.

Барти такой игнор не понравился.

— Да чтоб тебя медведи морские порвали! — крикнул он вслед самое смачное ругательство скалистого побережья.

Вот так защитник — нечего сказать. Ему бы самому научиться себя вести для начала. Не на корабле чай. Приставил дознаватель своего человека.

— Вы на драку не нарывайтесь, пожалуйста, — дернула Ро своего сопровождающего за рукав.

Барти попытался оправдаться:

— Да он!.. Вы видели?!.

— Барти, мы пока здесь — гости. Чужестранцы. Не стоит нападать на других, пока хотя бы не узнаешь местных правил поведения. Да и вообще нападать — оно дело не очень.

— В Буканбурге проигнорировать товарища в беде — повод к дуэли.

Ро вздохнула.

— А я слышала, вам на товарища и напасть не зазорно. И ограбить, и в рабство сдать. Вон, «Аузония» была пиратским судном, но «Искатель» не имел ничего против того, чтоб взять ее на абордаж. Я не права?

Барти поджал губы.

— Это другое. Мы знали, что «Аузонию» конфисковали мятежники. В награду за помощь Вестланд разрешил нам взять преступников в рабство. А там оказались только гребцы, которым переключили волю. Знать бы, как - не так уж это и просто... В общем, ты ничего не знаешь про Буканбург!

Вот так они и перешли на «ты».

— А ты ничего не знаешь про Вестланд. И я не знаю. Просто признаем это и идем дальше.

Рабы. На которых и Вестланду плевать. А она так надеялась забыть, как дурной сон. Тем не менее, Аврора понимала, что и слова, которые она только что сказала Барти, и те, что Барти сказал ей — истина, о которой ей самой нельзя забывать. Она всего лишь чужестранка, она ничего не знает, она не может их судить по своим меркам, будто бы ей известны добро и зло. Пока ты не знаешь подробностей, какое у тебя право осуждать? Да и знающие не могут изменить мир так, чтоб без... побочек. Поэтому она промолчала. И снова помечтала о чае. Отчаянно помечтала. О безопасном собственном мирке, который она создаст, и где будут существовать только ее законы.