Тильда встала и разлила чай по кружкам. Постучала пальцами по опустевшему чайнику. Сунула сердитой Авроре в руку пульфит.

— Пей. Пульс, небось, зашкаливает.

Ро шумно выдохнула.

— Прости. Мне было некому это сказать. Вообще-то, и не надо было, просто...

— Надо. И говори. Я — могила, — стукнула Тильда себя в грудь. — Но вы ведь познакомились совсем иначе, чем обычно люди знакомятся. Когда дело касается империи и — в последнее время — Странника — Фарр просто сам не свой. Он ведь думал, что ты имеешь к мятежу отношение, не так ли?

— Это его не оправдывает, — обиженно буркнула Ро в свою кружку.

— В общем, — заглянула Тильда ей в глаза добрым взглядом, — я ошиблась, когда сказала, что у него вместо души тактическая карта. Уже, похоже, нет. В Фарре появилось что-то человеческое по возвращении из вашего путешествия. Он явно о тебе переживает. Жди его в гости — тут без вариантов. Квилла, конечно, запретила ему вставать на ногу неделю, так что...

— Значит, у меня есть неделя, — фыркнула Ро. — Тиль, я поняла. Но... думаю ты не права. Я ему просто фигурка шахматная.

— Время нас рассудит, — неожиданно философски сказала Тильда и поднялась. — Я допью по дороге свой чай. Прочитай записку Какадука, допей чай и устраивайся. Тебе надо придти в себя, дитя лесов, а то ты натворишь дел. Слишком много всего случилось. Не буду тебе надоедать — если что, присылай Какадука за помощью или поболтать. Невероятно рада знакомству, наконец что-то в Стольном городе происходит.

Тильда послала притихшей Авроре воздушный поцелуй и выскользнула из кухни вместе с кружкой пульфитового напара. Вздохнув, Ро отправилась к Какадуку.

— Ну, иди сюда, — поманила его пальцем.

Развернула записку, снятую с лапы.

«Не смей отказываться! Попугай необходим для связи, я не могу каждый раз отправлять Арчи, чтобы узнать, как ты — он нужен мне для государственных дел. Жду отчета о том, как устроилась».

Как же любезно и мягко. Ро швырнула записку на стол и крикнула Какадуку в сад:

— Охотиться, Какадук!

И пусть. На такой тон и ответ соответствующий.

Улица Третьего луча, 64. Стольный город, Вестланд, ОК. После полудня.

Синий дом с белыми пилястрами просто вопил о том, какое он сокровище. Надо быть совсем повернутым на империи, чтобы променять это гнездышко на дворцовые покои с какими-то там ловушками.

Хотя, может, это и хорошо — сейчас она может тут остаться. Совесть и Соция говорили Авроре, что если она уж принимает такие подарки, то нельзя костерить дознавателя на чем свет стоит, ненавидеть и игнорировать.

— Вот успокоюсь и отпишу, — сказала Аврора вслух. — Чтоб не сморозить никакой гадости. Это эмоции, и они имеют право на существование, знаете ли. К тому же, не только Фаррел — мой благодетель, но и Кастеллет. Если бы не его идея, переданная Урсурсу от имени дуче, то не видать мне норки, как своих ушей. И товарами он меня снабжать собирается.

— И как это выглядит? — задала Совесть вопрос в голове Ро.

Соция ответила первой:

— Как продажная женщина.

Ро вскинула ладони сердито:

— Ничего вы не понимаете! Это политика, а не продажность. Первому надо следить за вторым, а второму — за первым. И им ой как удобно это делать через меня. Лучше вот скажите — что думаете, Кастеллет — и вправду Странник?

Аврора частенько вела разговоры сама с собой, стоило остаться в одиночестве. Ходила, размахивала руками, попутно делая дела, ссорилась и решала проблемы своего мира и жизни или какой-нибудь выдуманной и несуществующей. Иногда задавалась вопросом, не шизофрения ли это, но шизофреники все же менее адекватны и верят в вымышленных сущностей, да и результаты онлайн-тестов успокаивали. Впрочем, реальность этого мира была в принципе на грани здравого рассудка, так что и задаваться подобными вопросами нечего.

Море Белого Шепота делает реальным все, о чем вы думали, но сомневались, что оно существует.

На втором этаже были спальня, кабинет и детская.

— Думаете, это комната его светлости Фаррела Вайда? — хихикнула Ро, проскальзывая внутрь детской — все укрыто пыльниками.

— Так он тебя бы и пустил в свое детство, — фыркнула одна из внутренних сущностей.

Может, пикси. Здесь и сейчас они были невидимы, но совершенно точно существовали.

— Ну, мало ли...

Аврора прошлась пальцами по чехлам, стащила каждый. Кровать, плательный и книжный шкафы, письменный стол, стул, кресло. Без следа истории.

— Пусто, — разочарованно протянула Ро. — Даже на полках для книг! Должно быть, все сложили в коробки и спрятали.

— Или сожгли, — ехидно отозвался прежний пикси.

— Потом поищем. Хочу узнать какой-нибудь его детский секрет.

В окно было видно кусок улицы Третьего луча и балкончик дома напротив. Кроме белых пилястр тут были еще и баллюстрады им под стать. Стены выкрашены в солнечный желтый. Номер шестьдесят пять, как значилось внизу над дверью. На балкончике стояли живые цветы в кадках, мольберт с брошенными красками и кресло с пледом, в открытой двери реяла кружевная занавеска. Значит, сосед у нас художник. Ро осторожно попятилась в тень комнаты, чтобы не обнаружить своего присутствия и не заполучить необходимость с кем-то разговаривать.

Следующей на очереди была спальня. Здесь чехлов не наблюдалось, кровать была застелена цветастым шелковым покрывалом, на тумбочке у изголовья стояли свежие цветы. Васильки вперемешку с элегантно белой гипсофилой. Ро закрыла рот ладонями.

— Он что... приказал приготовить дом для меня?.. Так... быстро? А я...

Она взрыла волосы руками.

— Я — не продажная женщина. Я... просто в безвыходном положении. А Фаррел... мягок по отношению к женщинам, вот. Сама Тильда сказала, а она знает его с детства.

Винтажнейшее зеркалище в полный рост. Аврора прокружилась так и эдак, да притихла. А хороша ведь, и этот цвет так ей к лицу, и эта сумочка на поясе... Тоже его подарок. Щеки запылали румянцем, и захотелось сбежать от самой себя.

— Ну, как это все принять, — прошептала Ро.

Осторожно открыла дверцу гардероба. Там висело еще одно платье, цвета весенней зелени. Плащ с капюшоном. Две пары туфель в цвет обоих платьев: этого и того.

— Невероятно.

Ро надеялась отдохнуть, спрятаться, а он тут — всюду! Топнула своим желтым тапком, взвизгнула и отправилась осматривать кабинет.

— Я... отработаю. Как-нибудь.

В кабинете обнаружилась огромная черная грифельная доска с мелком, бюро с шикарным стулом, обитым кожей, небольшая лаборатория. Пыльники с мебели Ро сняла и сложила в углу — он сам сказал, что это будет ее дом, в конце концов, императрица Исмея издала указ, это ее воля. Она даже сопротивлялась, как приличный человек.

Склянки, фиалы, перегонный аппарат, пиалы, ступы и пестики — лабораторный стол напоминал Тауроновский, только вот качество местных предметов оставило друида из Альпурхи далеко позади. Все же, дом принадлежал некогда королевскому дознавателю и зельевару... Значит, мать Фаррела варила зелья - вот откуда он все про них знает...

Одна стена — сплошь книжные шкафы, от пола до потолка. Отдернув занавеску, заменявшую пылевой чехол, и, к своему удивлению, не стряхнув не себя ни чуточки пыли, Ро ахнула: тут содержимое осталось на месте. Свитки, книги, закрытые на ключи и прикованные цепями, неподъемные. Корешки: «Флориография», «Жизнеописание царственного первооткрывателя чудесного источника Неррита Первого», «Секретная жизнь под пологом леса», «Этика и история»,.

Кресла. Шахматы! Кофейный столик! Окно в сад. Картина с мельницей на горе. Ро коснулась ее рукой, слегка сдвинув. Ах, вот и он — сейф. Ро подобрала ключ; отбрасывая входной и от двери в сад, это оказалось нетрудно. В сейфе обнаружились мешочки и письма. Ро ахнула, уронила ключи и отступила.

— Он... настолько мне доверяет?!.