Вероятно, он не хотел тревожить старую боль? Ведь Какадуку понятно — он приходил сюда с родителями. Какими они были? Любили ли маленького Фаррела? Наверное, да. Иначе бы он так не скучал по ним.

Впрочем, она ничего о нем не знает. Ни о чем не знает. И знать вряд ли хочет — у нее уже избыток информации.

Все равно... он слишком высокого полета, чтобы стать для нее кем-то большим, чем партнер по розыску Странника.

Лапша оказалась пахучим прозрачным бульоном с водорослями и плоской вермишелью вроде рисовой. И большим, просто поражающим количеством разноцветных, почти свежих овощей. И еще эффектно желтеющим глазом половинки вареного яйца. И есть ее полагалось палочками.

— Вкуснотень, — объявила Ро, чтобы нарушить молчание, которое начало ей казаться неловким. — Однажды, Фаррел, я заработаю в своей лавке миллион, и тогда непременно отплачу своему партнеру, то есть тебе, не менее роскошным добром.

— Не говори чепухи. Ты уже не раз внесла свой вклад в наше партнерство. Что это были за схемы на доске в кабинете?

Ро так и замерла с щепотью лапши на полпути. А в кабинет-то он когда успел попасть?.. И вдруг ее осенило:

— Из дворца есть тайный ход в кабинет?

Фаррел в свою очередь задержал миску у рта и посмотрел на нее испытующе. На долю секунды, но этого оказалось достаточно. И легко сведенные брови.

Ро хлопнула ладонью по столу.

— Ничего себе! Серьезно?! Круто! А можно посмотреть?

Фаррел оглянулся по сторонам, отщипнул кусок хлеба от поданной им горячей лепешки и сунул ей в рот.

— Нельзя. Что за схему ты начертила на доске?

Аврора смотрела на дознавателя с мрачным укором, жуя свой хлеб. Свежий и вкусный до умопомрачения, между прочим.

— Не скажу, — прошамкала она с полным ртом.

Фаррел пожал плечами и продолжил хлебать лапшу. В его жабо блеснула сапфировая булавка. На «Искателе» такой роскоши не было.

— А что добывают на рудниках?

— Уже ничего. Твой Странник всех двадцать три заключенных умыкнул.

— Он не мой. Я на нем крестик поставила, между прочим. Значит — в целом не одобряю. Только двадцать три?

— А ты хотела бы больше?

— Нет, просто думала, что масштабность ужасности королевы Исмеи как-то... побольше. Послушай... А ты знаешь, что ему, Страннику надо?

Фаррел Вайд не ожидал такого вопроса. Отложил палочки на подставку, скрестил руки на груди, откинулся на спинку стула и спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, почему он решил «сеять смуту», как ты говоришь? Если знать причину, то и проще поймать или прийти к соглашению.

— Странник — фигляр. Ему доставляют удовольствие такого рода игры. В день побега с рудников — там добывали кристаллы ларипетры. Они идут на освещение и для других целей, — расщедрился дознаватель на подробности.

— Например, чтобы выявлять правду? — сощурилась Ро.

Фаррел хмыкнул.

— Например. Так вот, в день побега я получил сообщение с Арчи. От Странника.

— И что он писал?

— Ничего особенного. Карточка с розой ветров — его стандартная визитка — и «запасайтесь свечами, ваша светлость».

Ро тихо прыснула. В духе авантюрных романов. Фаррелу ее веселье не понравилось. Еще бы: смеяться над святым — над империей!

— Остряк. Постой... но как он мог отправить такое сообщение с Арчи, ведь это твой сокол?

И ответила сама, вспомнив пояснения Тильды:

— Птица летает к людям, которых знает. Значит, Странник был рядом с кем-то, кого знает твой Арчи.

Фаррел довольно щелкнул пальцами.

— Именно!

— Это был советник Йорген? — подняла Аврора бровь.

Дознаватель кивнул и повозил палочками в лапше.

Так вот оно что. Он предал не только империю, но и Фаррела Вайда. Хотя, кажется, для него тут разницы не существует? Он, вообще, живет чем-то кроме империи?

Ро взяла миску в обе руки и выпила бульон прямо так. Фаррел поморщился. Аврора отерла уголки губ пальцами, тщетно поискав салфетку. Вайд протянул ей платок, не переставая кривиться.

— Что — я как буканбуржец? — насмешливо уточнила Аврора.

Ей отчего-то захотелось показать Фаррелу, что прекрасного в жизни гораздо больше, чем просто сидеть и играть в стратегию. Империя или Стронгхолд — это все еще игра, это все еще не ТВОЯ жизнь.

И от того ее обуяло хулиганское настроение, кровь побежала по жилам, захотелось улыбаться без причины, шалить и делать всякие глупости. А может, всему виной смертельная усталость, которая уже потеряла надежду исчезнуть и махнула рукой на все, чтобы танцевать на коньке крыши.

Она. Ему. Покажет. Она. Его. Зажжет. И он будет гореть, и улыбаться, и смотреть своим змеям в глаза без страха. И поплывет через весь Белый Шепот, и не бросится в море.

— Мне остается лишь радоваться, что тебе не пришлось есть при дворе, — отозвался Вайд. — Хотя в дедуктивном деле ты меня приятно удивила.

Аврора отставила миску и азартно сцепила пальцы, наклоняясь вперед.

— Фарр, давай разгадаем его загадку? Есть у тебя бумага и карандаш? Я с пером не в ладах.

Теперь настала очередь Фаррела Вайда фыркнуть и коротко рассмеяться.

— Я заметил, — и он глумливо продекламировал: — «Ваша светлость, я благодарна вам за доброту».

Аврора покраснела.

— Я найду твой тайный ход и буду приходить мучать тебя кошмарами по ночам! — погрозила она кулаком дознавателю. — Ну, да ладно, перейдем к делу, партнер... Итак, Странника поддерживают в каждом королевстве. Но если они шли по Тополю хоть немного, и даже не только по Тополю... Деревья могут что-то подсказать, если спросить друидов. Жаль, что в море деревья не растут и никто нам не скажет, как он совершил этот переход. Грустно — мы не успели изучить бумаги Странника, теперь уж ничего не попишешь.

На протяжении всей этой речи Фаррел Вайд не отводил от нее странного взгляда, потом неожиданно рассмеялся и принялся за свою остывшую лапшу.

— Что? — обиженно уточнила Ро.

Собеседник ее не ответил, пока не закончил трапезу и не отер вторым (!) платком губы и пальцы. Отложил платок и посмотрел пристально.

— Отвечу по пунктам, заря. Они шли подземными лабиринтами, один за другим. Барти подтвердил, что есть тракт до самого рудника как раз от мыса Несломленной Веры. Йорген отправил Арчи с карточкой Странника именно оттуда. А бумаги я, конечно же, изучил — я ведь все-таки какой-никакой дознаватель империи.

Глаза Ро округлились. Она даже не заметила, как подавальщица забрала пустые миски и заменила их чайником, мелкими чашечками и вазочкой с домашним хрустким печеньем.

— Когда же ты успел?!

— В первую нашу ночь.

Глаза Вайда смеялись.

— Но ты ведь еле дополз до каюты!

— Именно тогда ты меня так трогательно укрывала одеялом и уснула рядом — да, в эту ночь. Цитрусовое зелье так действует — сначала бодрость, потом утрата сил. Я дождался, когда ты уснешь, выпил зелья и провел плодотворное исследование. А под утро приковал тебя наручниками, чтобы не опасаться эксцессов, когда усну крепко.

Ро краснела и бледнела.

— Ты... ты... Но почему ты мне не рассказал? Знаешь, как я переживала! Так что там было? Это же сенсация!

— А зачем я должен был тебе рассказывать? — поинтересовался Вайд.

— Потому что мы партнеры. Разве не за этим ты приковылял на костыле через потайной ход ко мне?

— Чтобы тебе рассказать государственные тайны? Нет. Я просто хотел проследить, что ты поела.

Аврора фыркнула и налила себе чаю. Отпила и сразу больно обожгла язык.

— Конечно, имперскому дознавателю было больше заняться нечем.

Но как же мило!

— Я с удовольствием послушаю твои выводы. Вдруг они помогут в расследовании?

— Но тогда ты должен мне рассказать, что было в бумагах! На карте! Он использовал компас, далекозор и, наверное, еще что-то, да? Зачем он плыл в море Белого Шепота? Это ведь имело значение для переноса? Ведь надо, наверное, не просто в далекозор посмотреть и компас настроить... Или сначала компас настроить, а потом смотреть и увидеть дорогу? Кого бы спросить про все это?..