— По-моему, нет, — сказала Доррис.

— Мой друг привезет сегодня ей телефон и мы будем говорить с ней по телефону. А пока я пару слов передам через тебя, не возражаешь?

— Давай пиши, — согласилась Доррис.

Сабина читала письмо, написанное Володей на азербайджанском. Вот его перевод голосом Сабины:

«Дорогая Сабина, наконец-то мы нашли общий язык. Это язык земли, на которой я родился, вырос и провел всю свою жизнь. Разве могу я не знать этого языка? А буквы в азербайджанском такие же, как в русском, — так что видишь, и писать я умею. Но все равно мне стыдно, что я не могу писать и читать на армянском. Так что прости мне это. Ты меня очень обрадовала нашей музыкой, спасибо тебе. Скажи, Сабина, может тебе что-нибудь нужно? У меня здесь друг Сережа, бакинец, правда он русский. Но настоящий наш бакинский парень — достанет из-под земли все, что скажешь. Не стесняйся, я с удовольствием выполню (как джинн) любое твое желание. Твой земляк, Володя».

Сабина дочитала письмо до конца и сказала Доррис.

— Доррис, милая, больше я не могу пользоваться твоей добротой. Спасибо тебе и ему. Передай, что мне ничего не надо.

— А мобильник у тебя есть? — спросила Доррис. — Могла бы позвонить ему.

— Нет, мобильника у меня нет, — сказала Сабина. — Он разбился вместе с машиной.

— Серега, у меня к тебе просьба, — говорил Володя своему другу Сергею, когда тот принес ему проигрыватель и мобильный телефон для Сабины. — Отнеси ее проигрыватель, поблагодари, скажи, что кассету я, если можно, оставлю еще на день-два, и технично вручи ей мобильник. Сможешь?

— Нет проблем, — сказал Сергей. — Если понравится, кадрить разрешаешь?

— Нет! — чуть не подскочил Володя.

— Ага, значит, не глядя, влюбился! Хочешь, на мобильник ее фотку сделаю?

— Сделай! — обрадовался Володя, но тут же сказал. — Но ей может не понравиться, не надо. Кто захочет сниматься в гипсе?

— Прав, дорогой, сто раз прав! — согласился Сергей. — Ну, ни пуха, ни пера?

— К черту! — сказал Володя.

…Сабина смотрела телевизор, когда в палату постучали.

— Войдите! — крикнула Сабина по-английски.

— Здравствуйте, я Сергей, Володя просил вернуть ваш проигрыватель, — сказал по-армянски Сергей, осторожно появляясь в палате.

— Вы ведь русский, говорите по-русски, — сказала Сабина по-русски.

— Как скажете, — сказал Сергей, всем своим видом выражая крайнюю учтивость.

— Поставьте проигрыватель вот сюда, — показала Сабина на прикроватную тумбочку.

— Володя попросил кассету оставить еще дня на два-три, вы не возражаете? — спросил Сергей, устанавливая проигрыватель на тумбочку.

— Не возражаю, у меня еще есть, — сказала Сабина.

— И Володя просил передать вам телефон, — Сергей показал Сабине мобильник. — Чтобы земляки могли спокойно переговариваться на родном языке… Тариф безлимитный…

— Типично кавказские дела! — усмехнулась Сабина. — Я уже успела отвыкнуть…

— И там всего один номер в памяти — номер Володи, — сказал Сергей. — И если вам что-то понадобится, звоните Володе, он сообщит мне, и это у вас тут же будет, — сказал Сергей.

— Очень тронута, — сказала Сабина. — И поблагодарите Володю. Как говорят, «скажи, кто твой друг, скажу, кто ты».

— Значит я на вас произвел хорошее впечатление? — обрадовался Сергей.

. — Да, — сказала Сабина. — Иначе бы я не взяла телефон.

— Знайте, Володя в сто раз лучше меня, — сказал Сергей. — А я сейчас передам ему, какое вы на меня произвели впечатление.

— Э! Какое я могу сейчас произвести впечатление! — махнула рукой Сабина.

— Неизгладимое! — сказал Сергей и вышел из палаты.

— Старик, тебе повезло! — начал Сергей, войдя в палату Володи. — Потрясающий кадр! И так сексуально лежит на койке, ты не представляешь!

— Как это? — не понял Володя.

— Ну, одна нога ее в гипсе градусов на 60 поднята на канате вверх, представляешь? Что-то в этом есть сексуальное, поверь! Короче — гипс ей идет, — сказал Сергей, заметив на лице Володи гримасу недовольства. — И она хорошо говорит по-русски.

— Ладно, а как она на лицо? Только серьезно, — строго сказал Володя.

— Честно — очень симпатичная. Чем-то похожа на Гюльсум Мирзоеву, точнее, глаза похожи, — сказал Сергей.

— Не армянские глаза? — уточнил Володя. — Азербайджанские?

— Как могут быть у армянки не армянские глаза? — усмехнулся Сергей. — Ну, так мне показалось. Короче, симпампуля та еще! Хорошо, если вылечится и не будет хромать, — добавил Сергей.

— С чего ты взял, что будет хромать? — недовольно спросил Володя.

— Ну, раз вытягивают ногу, может случиться, что не вытянут до конца, — сказал Сергей. — Это мое предположение…

— Раз вытягивают, значит, вытянут до конца, — уверенно сказал Володя. — Мы в Америке!

— Согласен, конечно, вытянут, — сказал Сергей. — Ну, звони ей!

— Что я, шакал? — усмехнулся Володя. — Не успел дать телефон, тут же позвонил? Пусть отдохнет человек, привыкнет к мысли, что у нее телефон… И потом при тебе я не смогу нормально говорить.

— Почему? — удивился Сергей.

— Потому что ты будешь слушать, что я говорю, делать знаки и отвлекать меня. Я должен с ней говорить спокойно…

И тут раздался звонок володиного мобильника.

— Она звонит! Сто процентов! — сказал Сергей.

Звонила Сабина.

— Володя, спасибо тебе за телефон, — сказала она на армянском. — И вот я тебе звоню уже, проверяю работу связи.

— Здравствуй, Сабина! Какой у тебя приятный голос! — сказал Володя и сделал знак Сергею, уходи, мол. — Теперь Доррис может спокойно заниматься своими делами…

И Володя еще раз сделал знак Сергею, который не очень торопился уходить.

— Что тебе завтра принести? — спросил Сергей, стараясь оправдать свой неуход.

— Сабина, извини меня, пожалуйста, секундочку! — Володя закрыл рукой трубку и сказал Сергею: — Ты человек, или нет? Я же сказал, что при тебе говорить не смогу! Я тебе позвоню, мяноллюм, иди!

— Ладно, привет от меня ей передай! — сказал Сергей и вышел из палаты.

— Сабина-джан, это мой друг Сергей уходил, попрощался со мной и просил передать тебе привет, — сказал Володя.

— Спасибо, — сказала Сабина. — У тебя симпатичный друг. Такой учтивый, обходительный…

— Сабина-джан, прости меня, последние два слова я не понял, — сказал Володя.

— Я сказала, что твой друг учтивый и обходительный, — повторила Сабина.

— А ты можешь повторить это по-русски? — попросил Володя и заговорил по-русски. — Понимаешь, я ведь говорю на бакинском армянском, а ты, я вижу, на чистом ереванском армянском, и потому я не совсем понимаю тебя. Да и ты можешь не понять меня. А Сергей сказал, что ты хорошо говоришь на русском, верно?

— Да, мы можем говорить на русском. Но мне кажется, каждый человек должен знать свой родной язык, — перешла Сабина на русский.

— Хорошо было бы, согласен. Но у нас дома в основном говорили на русском, а во дворе все на нагорно-карабахском. А ты где жила, Сабина?

— В Ереване. А почему ты приехал сюда, а не в Ереван? — спросила Сабина. — Или не в Нагорный Карабах?

— У меня в Армении никого из родственников нет. Да и в Баку я был уже один, все родственники или умерли, или уехали. И когда мы попали в Красноводск, Серега мне говорит — «Давай двинем в Америку, как беженцы».

— А он почему уехал из Баку? — спросила Сабина. — Он ведь русский?

— Так у него жена армянка. Он чуть с ума не сошел, так боялся за жену и дочку. Ну, вот так мы и попали в юэсэй! А ты как здесь оказалась? — спросил в свою очередь Володя.

— Я выиграла грин-кард, — сказала Сабина.

— Молодец! Повезло тебе, — сказал Володя. — Гражданство еще не получила?

— Получила уже, — сказала Сабина. — В этом году. А ты?

— Я уже три года как гражданин, — сказал Володя. — А где ты здесь живешь?

— Я живу в Авентуре, — сказала Сабина. — Снимаем вместе с одной молдаванкой квартиру двухбедрумную… Я здесь всего полгода живу. До этого жила в Атланте…