Вуву, ещё больше «натаскавшаяся» в знании русского языка, встретила меня с радостью. Особенно — после вручения ей подарка, «мушкетёрского плаща» с каймой по низу, окрашенного «драгоценной» краской с родины её народа. И, отлучившись на несколько минут, вернулась к обслуживанию клиентов уже в нём. Правда, надев его не на голое тело, как положено «в оригинале», а поверх шортиков, которые она носит вместе с «детской» футболкой. Всё-таки её приучили к тому, что перед клиентами с Центральной не принято «сверкать» самыми интимными местами.

Для её деда я не пожалел набора кухонных ножей и точилки для них. С чего это жлобиться в отношении человека, позволившего мне набрать золотых самородочков с его «личного прииска»? А для Мола мой подарок действительно имеет огромную ценность. Особенно точилка, протянув через которую лезвие ножа буквально пару раз, можно снова вернуть поварскому рабочему инструменту бритвенную остроту.

— Ты давно не приезжал.

— Были дела у гелоров, ваших дальних родственников.

За обедом, предоставленным «за счёт заведения» и перешли к теме «старых людей».

— Я узнал, почему их не любили рыжеволосые. Они когда-то жили рядом, а потом напали на «старых людей». Из жадности. Очень много рыжеволосых погибло, а «старым людям» пришлось уйти сюда, очень далеко от тех мест. Только это, как ты знаешь, не помогло. Рыжие и тут их нашли. А ещё узнал, что они тоже были «людьми света», как и мы.

— Потому мы и не очень боялись, когда вы тут появились. Думали, что это «старые люди» вернулись. Но вы оказались другими. Тоже неплохими, как и они, но немного другими. И рыжих побили, которые время от времени приплывали нас грабить.

— Больше не приплывут, — успокоил я старика. — Сначала мы их побили, а потом гелоры почти всех вырезали.

— Плохо. Лес некому будет продавать. А вам его так много, как можно было привезти и вам, и им, не продать.

Вот так! Грабить грабят, но ещё и прибыль приносят.

Увы, но больше ничего по интересующему меня вопросу Мол не добавил. И тогда я решил спросить про «других», описав их беспилотник.

— Летали. Не такие грохочущие, как ваши летающие… ма-ши-ны, — произнёс он это слово по-русски. — А тихие. И давно летали, и недавно. Уже когда ты плавал к гелорам.

Вот тебе и раз! Мы тут, понимаешь ли, мозги сушим на тему, почему «другие инопланетяне» никак не реагируют на наши радиопередачи, а они, оказывается, уже тихонечко разведали всё, послав дрон в окрестности Центральной. Локаторов-то, направленных в сторону суши, у нас, нету из-за отсутствия вероятности угроз с воздуха! Как нам казалось, из-за отсутствия.

Честно говоря, шеф прихренел от такой новости.

— У вас, Александр Михайлович, всё же чуть больше времени было, чтобы подумать над этим, чем у меня. К каким выводам уже пришли?

— В данную им характеристику «осторожные» их поведение вполне укладывается. Их логику могу только предположить, ведь не исключено, что им известно о наших стычках и с кочевниками, и с рыжеволосыми. А может, и наблюдали тренировки наших стрелков, артиллеристов, военных моряков. У нас же фактически каждый третий даже на базе при оружии, а за её пределами — каждый первый. Пушки и пулемёты на любом кораблике, на любой машине, катающейся за пределами зоны нашего контроля. Вот и не хотят, чтобы наши контакты закончились стрельбой. Вдруг, мы и по ним палить начнём?

— Думаете, боятся нас? — сделал Иван Максимович ударение на слове «боятся».

— Не знаю. Опасаться вполне могут. Не знаю, какое у них оружие, но, судя по всему, потери им, в случае вооружённого столкновения, как и нам, совершенно ни к чему. Не исключаю, что в контакте с нами они тоже заинтересованы, но это не факт. Ну, превзошли они нас в создании бортовых источников питания на основе микро-реакторов. Но это ведь вовсе не факт, что мы их в чём-то не превзошли. Хрен их знает: а вдруг у них совершенно не развивались двигатели внутреннего сгорания или, скажем, ракетная техника? Ну, там, оптоволокна не знают, или фармацевтика у нас лучше… Да мало ли? А может, считают нас примитивными дикарями, стоящими всего-то на две-три ступеньки выше, чем какие-нибудь гелоры или ласы. Мы же про них ничего толком не знаем. Ни про общественный стой, ни про научные приоритеты, ни про моральные и философские принципы.

— Спасибо, Александр Михайлович. Я подумаю над тем, что вы изложили. Может, и ещё какие мысли придут. По крайней мере, есть над чем поломать голову, чтобы обезопасить поход «Севера» в район предполагаемого нахождениях базы этих «осторожных».

Им бы, блин, в качестве жеста доброй воли вернуть их потерпевший крушение беспилотник. Может, оценят? Да только кто же откажется от столь ценного артефакта? Его ж, небось, уже по винтику разобрали, всем, чем только можно, просветили. И исследовать будут не один год. Особенно — этот самый реактор.

А вот вид референта Шарова, ворвавшегося в кабинет начальника сразу после торопливого стука в дверь, мне не понравился. И, как пелось в советском мультике про оперу «Вышел зайчик погулять», «предчувствия его не обманули».

— Товарищ подполковник, у нас на посту у входа в Лиман ЧП.

— Что случилось?

— Похоже, массовое отравление. Радист только передал, что у всех сильная рвота, люди теряют сознание, и прервал передачу. На запросы радиостанция маяка больше не отвечает.

— В каком состоянии у нас вертолёт?

— Насколько помню, после последнего вылета прошёл положенное обслуживание, стоит зачехлённый. Вот только… у штатного пилота сегодня выходной. Во время обеденного перерыва я его видел. В общем… не в форме он: пиво пил.

— К чёрту штатного пилота! Есть у нас и нештатный, — глянув на меня, махнул рукой руководитель базы. — Вы, надеюсь, сегодня не пили?

Я отрицающе мотнул головой.

— Тогда бегом на вертолётную площадку. А вы, Сергей, срочно позвоните туда дежурному, чтобы готовили машину к вылету. И в медсанчать. И в порт, чтобы выслали «Гюрзу» для эвакуации людей из форта: она у нас самая быстроходная.

Давненько я не сидел в кабине «Робинсона»!

Слава богу, вертолёт после предыдущего вылета заправили «по полной», так что ждать, пока ему в баки зальют бензин, не пришлось. Поэтому, выполнив все положенные предполётные процедуры, оторвал машину от земли и сразу же рванул в сторону Лимана, набирая скорость на высоте не более полусотни метров. Жал, как говорится, «на все деньги», не жалея горючего. Так что домчались вместе с обоими докторами быстро.

Заход со стороны Лимана показал, что входная железная дверь в форт заперта. Пусть ребята, службу которых вполне можно было назвать «не бей лежачего», и жили привольно, ежедневно устраивая себе и рыбалку, и купание в Лимане, и прогулки по песчаной косе, но всё остальное время старались «не нарываться» и держать её на запоре. Так что всё-таки пришлось зависать над маяком и выбрасывать верёвочную лестницу. «Бригада быстрого реагирования» наших медиков вся прошла хорошую подготовку в подразделениях медицины чрезвычайных ситуаций, так что доктор Олег, которого предупредили о возможности такого способа проникновения внутрь форта-маяка, лишь пожал плечами:

— Да не проблема. Тренировались мы и этому.

Спустился на площадку, являющуюся ещё и огневой позицией, он без проблем и сразу же исчез в лазе, у которого ради подобных случаев запоры не предусматривались в принципе. А я повёл «Робинсон» на посадку на песок метрах в тридцати от входной двери. Так что, когда Олег распахнул стальную дверь, мы с его напарником были уже вне машины.

— Похоже, поздно, — покачал головой доктор. — Я по пути проверил у двоих пульс.

Хреново! Что же случилось?

Мертва была вся смена. А предполагаемый источник отравления обнаружился в холодильнике: банка с икрой, по виду напоминающей лососевую, которой пацаны засолили любительским способом.

— Окончательно, конечно, будет ясно после проведения анализов, но, скорее всего, именно она. Вон, её крупинки в рвотных массах.