Они ведь не только старые, но и несколько… странные по части фенотипа. Вживую я их, конечно, не видел. И вряд ли уже увижу: «спасибо» рыжеволосым пиратам, загеноцидившим в здешних местах этих… «пришельцев». Назовём их всё-таки так. Но все эти статуи и статуэтки обычно лепят, точат и высекают по образцу и подобию «натуры». Вон, в земной Африке даже памятникам дедушке Ленину умудряются придать негритянские черты.

А что бросается в глаза в этих четырёх «идолах», виденных мной в двух храмах и «на божничке» старика Мола? Ну, при всей «зализанности» линий и условности, отсутствии даже намёков на портретное сходство черт физиономий… Коротконогость, длиннорукость и длинноголовость. Причём, пропорции соблюдены во всех трёх виденных мной «комплектах». Так что немудрено, что их никак невозможно было спутать с аборигенами.

Сохранилась ли какая-нибудь хотя бы очень ограниченная популяция «старых людей»? Судя по всему, вряд ли. Инбридинг — страшная вещь, убивает не менее надёжно (хоть и также медленно), как и радиация.

Опаньки! Вот и вторая удочка сигнализирует, что воды Лимана не пустынны.

Побороться пришлось даже дольше, чем в первый раз. И добычей стал не «пеленгас», а что-то похожее на сома. Примерно такого же веса (ну, не сильно больше), чем первая рыбка.

Так, перевести дыхание, допить пиво и можно связываться по рации с водителем «Газели» Васьком, который забросил меня сюда со всем рыболовецким хламом: сам завёз, сам пусть и вывозит. Одна рыбка ему в качестве уплаты за «транспортные услуги» и аренду рыболовного снаряжения, а вторая нам с Софьей Андреевной. Часть тушки сразу на уху пойдёт, а часть порублю на стейки и засуну в морозилку: потом будем либо жарить, либо снова уху варить.

А про «старых людей» и вообще пришельцев из других миров позже доразмышляю: в отпуске мне ещё несколько дней бездельничать, а потом ещё на барже в Маси и обратно путешествовать.

Первенец нашей судостроительной верфи, получивший имя «Адам» (нужно объяснять, почему?) на океанских волнах чувствовал себя довольно уверенно. Надоедала лишь бортовая качка, но от неё никуда не деться: шли, всё-таки, левым бортом к ветру, гнавшему эту океанскую волну. Но и это было испытанием для кораблика, вышедшего в первое дальнее плавание. Ну, относительно дальнее.

К деревне, где я прятался от произвола Адола-апа, решили зайти только на обратном пути, после решения всех задач, стоящих передо мной в городе. Так что я получил возможность впервые полюбоваться Маси с моря, поскольку до того, видел его только изнутри либо с дороги от горного перевала. Честно скажем, не очень впечатлило. В первую очередь — из-за «лохматости» стен, сложенных из необработанного камня, хотя «снизу», с воды, крепость выглядела немногим более солидно, чем с горы.

Ворота, пирсы и большинство хижин «рыбачьей слободы», пострадавших от пиратов, уже восстановили. Практически восстановили и парапет, разрушенный корабельными пушками. А у причалов появились не только военные корабли из «эскадры» Адола, но и четыре «купца». Три эсесских, и один под незнакомым мне флагом, видимо, с северного континента.

«Адам» в сравнении с этими посудинами выглядел настоящим гигантом: всё-таки пропорции морской баржи диктуют большее удлинение корпуса, чем у «торгашей». Да и водоизмещение до 550 тонн местным кораблестроителем пока недоступно. Не говоря уже о длине корпуса почти 55 метров. Тем не менее, этот Гулливер медленно подполз к самому берегу, а не стал корячиться, пристраиваясь к причалу, и спустил прямо на песок практически напротив ворот грузовой трап.

Адолу уже доложили о том, что к городу подходит корабль «людей света», и он ждал нас у Портовых ворот. И поскольку моё командование этой миссией было оговорено ещё на Центральной, рожу не кривил, когда я и старпом подошли поприветствовать его. А вот когда официоз закончился, и было назначено время и место деловой части миссии, я попал в окружение. Людей, с которыми меня связывали если не дружеские, то уж точно приятельские (как мне хочется думать) отношения по предыдущему этапу моей жизни на ТемУре — Элг и Сек со компанией.

Похоже, сотрудничество со мной всем им пошло на пользу. По крайней мере, одежда Элга стала выглядеть куда более нарядной. Да и «первые в Эсесе настоящие шорники» перестали выглядеть оборванцами.

— Заказов много. Едва успеваем выполнять, — пояснил бывший подёнщик. — Пара лошадей с вашей упряжью вдвое больше брёвен везти может, чем со старой, вот торговцы лесом её и покупают. Зате-су и Элгу-су заказы выполнили, и всем понравилось.

Элг, значит, теперь уже «богач», если судить по суффиксу? Так и спросил его.

— Зата не захотела слушаться твоего совета купить кузницу, а я послушался. Очень хорошее у вас железо! Инструменты из него охотно покупают, больше за них платят.

— А чем же Зата занимается?

— Не она, её новый муж Алп-су…

Понятненько. Объединили, значит, капиталы двух купеческих семей. Разумно. И мне проще — не надо выяснять с ней отношения.

— А ты, значит, теперь у Алпа «правая рука»?

— У него свой главный помощник есть. Мне только лавку младшего брата господина Хон-су в управление оставила. Так что Элг-су я только для Сека и его товарищей, а для всех других — просто Элг.

Ничего. Это мы поправим.

— Она и Алп решили с вами торговать, корабль строят. У гелонов всё равно пока покупать нечего. И гелоны много купить не могут.

— А ты нашими товарами торговать не хочешь?

— Хотелось бы. Да кто же меня в долю возьмёт? Серебра у меня мало, не выгодно меня в долю брать.

Это мы тоже решим. Вот посижу в гостях у тебя после того, как с Адолом встречусь, и сделаю тебе предложение, от которого ты вряд ли откажешься.

Ну, да. Это раньше я был безвестный чужак в стране ярых националюг (блин, так и подмывает их за это обозвать «эсэсовцами»!), а теперь — лицо официальное, представляющее интересы очень могущественных и, главное, богатых соседей. Вот и отношение ко мне со стороны «графа» совсем другое. И городская стража на меня и двух моих спутников, один из которых инженер, а второй — охранник, не с презрением смотрит, а с уважением. К тому же, топаем мы не одни, а в сопровождении некоего местного чина, который покажет нам парочку усадеб, сильно пострадавших от ядер марентских пиратов, а после захвата теми города ещё и оставшихся без хозяев.

Неплохое место. Если сравнять с землёй эти разграбленные в ноль руины (хозяев нет в живых, а значит, имущество ничьё), то получится вполне приемлемая стройплощадка для будущей фактории. Платить мы собираемся золотом и медью (вон, целый моток провода троллейбусной контактной сети для этого на палубе «Адама» припасён), так что бывшие «коллеги» Сека махом разгребут мусор, а потом займутся подноской булыжников на бетонировании фундаментов «конторы», жилых зданий и складов-пакгаузов.

На время, пока идёт подготовка к «нулевому циклу строительства» решили, что пару зданий — одно складское помещение и домик для прислуги — пока сохраним, слегка подремонтировав и снабдив склад надёжными, нашими запорами. Там будут храниться мешки с цементом и инструмент, а в домике жить охрана этого богатства и нашей техники, а также люди, работающие с ней. Включая меня, любимого.

В общем, чиновник умчался радовать «губернатора» тем, что мы согласились на предложенный участок, а мы с инженером принялись замерять размеры дверей и окон, которые надо будет заделать нашим мастерам перед тем, как начинать использование помещений. Покончив с этим, инженер в сопровождении охранника потопал на десантный корабль, а я отправился в гости к Элгу.

Как я и ожидал, предложение возглавить факторию его очень заинтересовало. А ещё удивило.

— Почему я?

— Ты честный. Я в этом убедился, ещё когда мы караван Хона-су вели. И неглупый. И справедливый. Я тебе верю. Ты уже немного знаком с нашими товарами и тем, как ведут себя наши люди. А если ещё наш язык немного выучишь, то совсем хорошо будет.