— Спа-си-ба, дррук! — улыбнувшись, произнёс по-русски Элг.

— И тебе спасибо, — засмеялся я, отвечая на родном языке.

Хорошо поговорили. Я рассказал, чем мы планируем заниматься, пока строится фактория (подготовка к установке пушек для обороны города), какие товары будем завозить, как это будет происходить. Очень удивив будущего управляющего тем, что не потребуется гонять корабль, чтобы передать заявку на требуемые товары. Для него радиосвязь — это какое-то колдовство, а залазить в дебри объяснений, что такое радиоволны и как они распространяются, я не посчитал нужным. Пусть будет колдовство, но колдовство, которое станет доступным и ему. А в подтверждение этих слов связался по ходи-болтайке с кораблём, предупредив, что останусь ночевать в городе. Просто, помимо долгого разговора с товарищем, нужно было ещё и встретиться с Секом, за которым Элг послал сынишку.

В местном раннесредневековом «этикете», если тебя зовёт более богатый, то «динамить» такое приглашение нельзя. Даже если ты очень занят. А если это ещё и тот человек, которому ты чем-то обязан, то тем более. Так что шорник примчался вскоре после возвращения мальчугана.

Увы, заработать денег я ему пока предложить не мог. Хотя, как к этому подойти… В общем, обратился с просьбой «поднять старые связи» и подобрать два десятка крепких мужчин для работы грузчиками. Завтра. Носить мешки с цементом с десантного корабля в одну из выделенных нам «губернатором» усадеб. Ясное дело, в языке гелоров такого слова как «цемент» не существует, пришлось его заменить сочетанием «каменная пыль», чем очень удивил Сека.

— Какой прок от каменной пыли?

— Увидишь, когда мы строиться начнём. Это непростая пыль.

— Тебе я верю. У вас всё непростое и почему-то всегда лучшее, чем у нас: упряжь, железо, корабли.

— Неправда. Сушёные сладкие фрукты у вас лучше, чем наши, — засмеялся я, пытаясь хоть так польстить «хозяевам». — И дети не менее красивые, чем наши.

Детишек гелоры обожают, так что лесть попала в цель.

Три недели, и стены фактории готовы. Не только забор, ограждающий её от «внешнего мира», но и «коробки» основных зданий. Ну, а что? Бетон-то использовали «быстросхватывающийся», применяемый для строительства монолитных высотных зданий, так что не требуется выжидать двадцать один день, пока он наберёт требуемую прочность.

Забор высокий, трёхметровый, необычно ровный снаружи. Необычно для гелоров, строящих подобные сооружения из необработанного камня. Глухая стена даже в тех местах, где ею служат стены складов. За исключением грузовых ворот, выходящих на улицу, ведущую к порту, и пары калиток для посетителей.

Нервировать местное население, выставляя напоказ железо ворот и калиток, не стали. Просто обшили и те, и другие досками, как снаружи, так и изнутри. Жителям Маси и так хватило нервов из-за вечно тарахтящего генератора, бурчащего компрессора и трелей отбойных молотков, которыми долбили старые стены и каменные плиты для получения булыжников при бетонировании. А ещё — когда видели, что мы «выбрасываем» железную арматуру, закладывая её в бетонные конструкции. Ведь для ускорения работ пришлось на самые простейшие работы, вроде переноса раствора от постоянно крутящихся бетономешалок к «скользящей» опалубке, забутовки, подноски песка, щебня и воды, нанимать именно местных. Так что благосостояние беднейшей прослойки масийцев — подёнщиков — мы подняли неплохо.

Первые дни мне пришлось потрудиться с полной отдачей, переводя распоряжения прораба. А потом и он кое-какие слова по-гелорски выучил (включая те, что называют ненормативной лексикой), и постоянные работники стали немного его понимать. Правда, некоторые специфичные обороты русской речи, порой, принимая за строительные термины «людей света».

Отвлекаться от этого приходилось несколько раз. Во-первых, устраивая экскурсии Адолу с сопровождающими на десантный корабль и стройку. Во-вторых, договариваясь с местными торговцами о поставках продуктов нашим людям, безвылазно торчащим «на объекте». А в-третьих, окончательно согласовывая действия охраны геологической партии, которая будет работать в здешних горах. Кушнарёв немного «натаскал» ребят в гелских языках, так что дальше уже сами будут общаться. В процессе совместной деятельности.

За это время «Адам» дважды успел «сгонять» на Центральную и обратно за новыми партиями цемента, отделочными материалами, всевозможной арматурой (электрическая, сантехническая) и металлоконструкциями, которые пойдут уже на строительство площадок для пушек. Третий рейс будет уже за товарами для фактории и парой орудий с боеприпасами к ним. А я — сопровождать предоплату за пушки. Ну, и ещё кое-что, о чём чуть позже.

С Затой и Алпом я таки встретился. По их инициативе, а не по своей. Весть о том, что мы собираемся открывать факторию, которая, несомненно, составит им конкуренцию в торговле нашими товарами, однозначно обеспокоила «молодых». Вот они, наплевав на гордость (получилось так, что Зату я, по сути, бросил, а Алп женился на той, с которой до того спал я), и решили выяснить, чем это им грозит. Они же очень сильно вложились, сделав заказ на постройку торгового судёнышка, и теперь все их грандиозные планы, составленные после получения баснословных барышей с первой партии купленных у «людей света» товаров, горят синим пламенем. Алп же видел всё, что можно у нас купить, и прекрасно понимает ценность этих супер-эксклюзивных товаров.

— Всё зависит от того, что вы будете покупать, — пожал я плечами. — И что надумаете нам продавать. Наши корабли товары будут возить не каждый день и даже не каждый месяц. И фактория наша в Эсесе только одна, все товары, имеющиеся у нас, не вместит. СмотрИте, чем она будет торговать, спрашивайте людей, что они купить хотят, и торгуйте этим.

— Сложно это…

Ещё бы! Привыкли вы к тому, что у вас нет конкурентов в Маси в торговле гелонским красителем: сколько привезёте, столько и купят. Если не масийцы купят, так заезжие (точнее, заплывшие) коллеги с северного континента. А тут — мощнейший поставщик всего и вся собирается оптовый склад открыть, да ещё и самостоятельно диктовать ценовую политику.

— Можете не в Маси товары из нашего города возить, а в другие города. Можете покупать их у нас в Маси и возить туда. Можете масийские товары продавать у нас, и за счёт этого окупать расходы.

— А можем с тобой договориться, и вы не будете сюда возить такой товар, которым только мы станем торговать.

Ай, да Зата! Я же с первого дня нашего знакомства замети, что у тебя соображалка хорошо варит! Только это уже называется коррупцией, и наши люди подобный ход видят даже сквозь опущенные веки.

— Не можете Зата-су. Я здесь только потому, что город знаю, ваш язык немного знаю, Адола-опа знаю. И жить здесь не останусь. Другие люди приедут, которые будут торговлей заниматься.

И тут у них облом. Да и чем они могут мне «выразить безграничную благодарность в разумных пределах»? Медяшками, не стоящими у нас почти ничего? Серебряными или даже золотыми монетами? И что я на них кулю так мне жизненно необходимого тут, на ТемУре? Не штанцы же, окрашенные «драгоценным» гелонским красителем! Я даже чуть не заржал от того, что память в ответ на эту мысль услужливо подбросила фразочку из киношки «когда у общества нет цветовой дифференциации штанов, то нет цели».

Впрочем, шанс на получение эксклюзивных прав для «молодых» я оставил.

— Договориться об этом, но не со мной, а с нашими руководителями, вы сможете, если сможете точно указать, где находится поселение других «людей света». Не нас, а совсем других.

Я думаю, Шаров на такое охотно пойдёт. Ведь на экспедиции «куда-то на юго-восток континента» настаивает не только он, но и Земля. И я тут, в Маси, торчу так долго лишь потому, что «Север», который пойдёт в это плавание, пока совершает разведывательный рейд до южной оконечности материка, которой ещё не достигали ни эсэсцы, ни такие опытные мореплаватели как ракуим и ласы. Чисто для картографирования побережья и выяснения, не будет ли ближе обогнуть материк не с юга, а с севера.