Я не ошибся. Поприветствовав меня, «караванбаши» объявил, что собирается отправиться к «людям света» с торговой миссией. Поэтому и явился к Зате с предложением «вложиться» в дело.

— А кочевники и речные пираты пропустят караван в наши земли? — может, чуть более иронично, чем нужно, спросил я.

Грешен, невольно сорвал злость за самодурство Адол-опа на ни в чём не повинном купце.

— Кочевники могут пропустить, если им заплатить медью, а дикари с реки точно не пропустят. Но мы пойдём не караваном, а на корабле. Мы ещё в пути договорились с Узер-су из столицы, что сделаем это. И от него сегодня прискакал гонец с вестью, что через неделю его корабль зайдёт в Маси, чтобы забрать меня и мои товары. Но ты же знаешь, Перец, что здесь случилось. Товаров у меня осталось мало, вот я и пришёл к Зате-су, чтобы она добавила свои. А ты проследишь за тем, чтобы её никто не обманул.

Понятно. Значит, то, что я с ней сплю, далеко не новость в городе. Хотя меня это не должно беспокоить: я в этом городишке человек временный, а раз Зату сплетни не волнуют…

Нельзя сказать, что Алп меня не обрадовал. Вот только…

— Адол-опа приказал мне через три дня отбыть с кораблём в столицу.

«Караванбаши» явно расстроился этой новости. И, помявшись, решил обновить в памяти мой рассказ о том, что можно купить/продать на Центральной. Что ж, мне не жалко, я повторюсь. Тем более, я теперь лучше представляю себе ассортимент товаров, которые могут предложить гелоры.

— Мой народ интересует золото и серебро. Покупать можете всё, что вам захочется, именно ни них.

Хотел добавить «любой каприз за ваши деньги», но не нашёл в гелорском разделе моего лексикона аналога земному слову «каприз».

Алп взгрустнул.ьги и сереброртимент товаров в столицуееамолётавизиижет

— Золото… Серебро… Где их взять?

Хм…

— Добыть. Или продать за него что-нибудь вашим дальним родственникам, обитающим неподалёку от города людей света. Они научились добывать золото на берегах реки, текущей через их земли. Пусть они почти всё покупают у нас, но ведь что-нибудь захотят купить и у вас. Ну, одежду, обувь, украшения, лакомства…

Хорошо, что вспомнил!

— Мне кажется, людям света очень понравятся ваши сушёные дольки сладких фруктов, — кивнул я на миску со сладостями, стоящую на столике. — Пряности, сушёные ароматные травы, листья и цветы, стволы деревьев с красивой древесиной, которые вы продаёте на Северный континент. Разные украшения и статуэтки из этой древесины и цветных камней. Сами прозрачные разноцветные камни. А что купить, вы сами разберётесь.

Позже, уже в постели, я дал совет и Зате:

— Купи кузницу с хорошим кузнецом. У моего народа очень хорошее железо, из которого можно ковать отличные изделия. Это железо в мелких кусках стоит у нас очень дёшево, а здесь всё, изготовленное из него, будет цениться.

Но это я сильно забежал вперёд.

— Жаль, что ты не поплывёшь с нами, — вздохнул Алп, выслушав мои советы.

— Если ты мне поможешь, то поплыву. И уже там, у своего народа, отблагодарю тебя за помощь.

— Но ты же сказал, что сам Адол-оп приказал тебе отплыть в столицу задолго до того, как в Маси придёт корабль моего компаньона.

— Адол-оп приказал. Только я не его воин и даже не гелор из Эсеса, а человек света. Корабль, на котором мне приказано плыть, отправится без меня. А ты и твой компаньон, если хотите, чтобы я помог вам не только советами здесь, но и там, у моего народа, то поможете мне добраться до других людей света. Тем более, ничего опасного делать вам не нужно.

В глазах Алпа читалась внутренняя борьба: страх перед человеком из окружения правителя страны боролся с жадностью. И жадность, как я и рассчитывал, победила!

— Хорошо. Что нужно сделать?

В тот же день я отправился к Секу. Если кто-то и поможет мне, то удобнее всего сделать это будет ему и его подручным, знающим едва ли не весь город. И, на что я и рассчитывал, многих в его окрестностях.

Видимо, Адол был полностью уверен в том, что я беспрекословно исполню любые его распоряжения. По крайней мере, ни у ворот усадьбы моей любовницы никакие стражники не торчали, ни следом за мной «топтуны» не ходили. Да и, как я убедился, сходив в «рыбацкую слободу», выходить из города мне никто не запрещал.

Тем не менее, некоторые меры я принял. Чисто чтобы не подставить людей, подрядившихся мне помочь. Не взявшихся, а именно подрядившихся, поскольку всем им было обещано вознаграждение за услугу, конечной цели которой они не знали. А кое-кому даже выплачен небольшой аванс, чтобы не передумали. По крайней мере, в отличие от арабов, которым платить что-либо вперёд нельзя ни при каких обстоятельствах (ни товара не получите, ни возврата залога), к слову, данному даже инородцу, гелоры относятся очень щепетильно. Даже Зату не поставил в известность о своих планах, обсудив задумку с Алпом позже, у него в гостях.

Купчиха, как я уже говорил, женщина умная и сообразительная, восприняла мои слова о том, что я не собираюсь отплывать из Маси по приказу «графа» как то, что я хочу где-нибудь спрятаться и таким способом «продинамить» его распоряжение. Но чисто по-женски решила, что это я собираюсь сделать ради того, чтобы остаться с ней, так что за такую «верность» сполна «отблагодарила» меня ночью.

Не знаю, что сыграло в пользу такого её решения: то ли у неё какие-то чувства ко мне проснулись, то ли ей со мной просто удобно, и нет никакого желания что-либо менять. Ну, а что? Свою порцию кайфа она со мной получает стабильно, риска беременности, которая, как я убедился по своим многочисленным семейным знакомым, обычно возникает в самый неподходящий момент, никакого. В её дела я не вмешиваюсь, лишь время от времени давая не самые глупые советы. Полученную «в наследство» от её покойного мужа долю имущества уже давным-давно отдал в её распоряжение.

В общем, уходил я под вечер, накануне дня, назначенного Адол-опом отплытия в столицу, с лёгкими угрызениями совести, что, в отличие от Оне, бросаю женщину, с которой установились почти семейные отношения, не по воле случая, а совершенно осознанно. И оправдывал себя лишь тем, что я никогда не обещал Зате оставаться с ней всегда.

Нун провёл меня через южные ворота, а когда небольшой распадок скрыл нас от взора с любой городской башни, свернул в сторону моря. Пара километров, и в резко, как всегда на юге, наступивших сумерках, мы выбрели к рыбацкой лодке, вытащенной носом на песок. А ещё через четверть часа начавшийся ночной бриз уже надувал парус лодки, уходящей от берега. За кормой светился голубоватыми искрами потревоженный планктон, а, когда рыбак поменял курс и повернул на юг, по левому борту на фоне лунной дорожки стали хорошо видны прибрежные холмы и мысы.

По тому, как за очередным мысом рыбак «свернул» к берегу, я понял, что наше плаванье близится к завершению. Итого примерно четыре ходовых часа от окрестностей Маси. Вот только парус, ещё справлявшийся с боковым ветром, пока мы двигались вдоль побережья, пришлось убрать: ночной бриз дует с суши в море. Против ветра — только на вёслах. На которые пришлось сесть мне и Нуну.

Работа, хоть и трудная физически, но особых навыков не требует. Тем более, с моим феодосийским опытом работы спасателем. Разве что, нужно согласовать со вторым гребцом энергичность и темп гребков. Но мы уже минут через пять приноровились друг к другу, и нашему «капитану» приходилось лишь чуточку подправлять направление румпелем.

Правда, чем ближе к берегу, тем становилось темнее (лунная дорожка укорачивалась по мере нашего движения), и размах прибойных волн увеличивался. Дойдя до такой амплитуды, которая на крымском побережье свойственна для двухбалльного волнения. Ещё не шторм, но мотает уже изрядно. Но это на Чёрном море, со всех сторон окружённом сушей. Здесь же — океанское побережье, и набегающие на берег валы, подчас, проходят тысячи миль.

Вот только никакой рыбацкой деревни на берегу я не увидел. Ни деревни, ни даже элементарных причалов или просто вбитых в дно кольев. Тем не менее, наш кормчий уверенно правил к небольшому песчаному пляжу, на котором за лысой полосой прибоя темнели кусты и деревья.