– Не против если я поставлю завесу тишины? – спросил Беррон, постоянно возвращая мне взгляд, будто нутром ощущая, что я скрываю какую-то тайну.

Ох, этот суровый мужчина, кажется, был наделен способностью видеть все пороки человеческой души.

– Разумеется, – лорд Лесли взмахнул пальцами с аристократической щедростью.

Легкие золотые икры посыпались из кончиков пальцев главного дознавателя, и в воздухе загорелась округлая руна тишины. Неплохое исполнение, отметила я. А затем мы с Берроном вновь столкнулись взглядами, и я поджала губы, ощущая себя преступницей. Не прознает ли он, что некий драконий артефакт висит у меня на шее?

– Итак, – протянул лорд Лесли: – Что привело вас ко мне?

– Пропажа одного очень ценного артефакта, – Беррон взял в руку какую-то статуэтку, повертел перед глазами: – Этот артефакт принадлежит императорской семье и является одним из пяти защитных артефактов империи. Утрата его даже на некоторое время может повлечь серьезные последствия.

Флеминг положил ногу на ногу и устало подпер кулаком щеку.

– Дело осложняется тем, что сведения о пропаже стали известны некоторым заинтересованным родам, и на артефакт ведется настоящая охота, – сказал он. – Глаз дракона способен менять внешность его обладателя.

– Интересно, – потер гладкий подбородок лорд Лесли. – Как так вышло, что он пропал?

– Досадное недоразумение, – ответил Флеминг.

Беррон хмыкнул, поставил статуэтку на место и развернулся к нам:

– Называйте вещи своими именами, советник. Ваш венценосный ученик не усвоил ни одного вашего урока, надрался в стельку и потерял артефакт в трусах у какой-то потаскухи.

В какой-то момент мне захотелось прервать беседу и заявить, что артефакт у меня. Но хмурый наполненный подозрительностью взгляд Беррона, снова и снова возвращающийся к моему лицу, вынуждал молчать. Разумнее дождаться пока посторонние драконы уйдут.

– Какие именно рода ищут артефакт? – спросил Лесли.

– Есть основания, что к делу подключился господин Олсен, – со свойственной драконам манерностью заявил Флеминг. – Вы его знаете?

– Проклятье, – прошипел Лесли. – Красный дракон. Полукровка, – вымолвил он.

Повисло молчание.

Разговоры о древних артефактах были не столь пугающими, как вольные беседы о полукровках. Обычно их истребляли еще в младенчестве. Иметь в роду полукровку, значит, навлечь позор на этот род.

– Значит вам не стоит объяснять, насколько все сложно, – нарушил тишину Беррон. – Олсен не имеет титула. Он долгое время провел в Аньяре на войне и… выжил. Он вернулся в лоно своего рода три года назад. Того самого, с которым вы планируете породниться.

– Он действует в интересах лорда Хэмилтона? – вся безмятежность сбежала с лица Лесли, и он нахмурился.

– Это нам неизвестно.

– Хотите сказать, что мой брак под вопросом? – криво усмехнулся лорд.

– Для такого блистательного джентльмена с хорошим будущим и безупречной репутацией странно связывать свою жизнь с подобным семейством. Я понимаю, какие вопросы вы хотите решить этим, но, боюсь, император будет крайне недоволен подобным решением. Объединение таких родов, как ваш и Хэмилтонов, может оказаться фатальной ошибкой на фоне пропажи артефакта, обладающего огромной защитной силой, – вымолвил Флеминг.

– Значит, я под подозрением? – поджал губы лорд Лесли.

– Пока еще нет, – без эмоций произнес Беррон. – Но вы, определенно, снимите всякие подозрения, в том числе с рода Хэмилтонов, если найдете и вернете артефакт. Но есть нюанс. Глаз дракона был похищен одной из куртизанок дома удовольствий в квартале Водяных лилий.

– Кажется, эта дура надела его себе на шею, – пояснил Беррон. – На людей артефакт действует иначе, проникает внутрь, сливаясь со слабым человеческим телом. Извлечь его можно только одним способом, – и он похабно усмехнулся: – Убив носителя.

Меня затошнило. Прикрыв рот тыльной стороной ладони, я дрожащими руками налила себе воды из графина. Пока я пила, судорожно глотая, мужчины озадаченно на меня смотрели.

– Прошу прощения, – вновь заняла свое место за секретарским столом: – Жарковато сегодня.

– Полагаю, след артефакта затерялся? – спросил лорд Лесли.

– Да, – ответил Флеминг. – Трудность в том, что Олсен опережает нас на несколько шагов.

– Если бы я знал, кто руководит им… – хищно протянул Беррон, сжав свою механическую руку. – Полагаю, вы окажите нам всяческое содействие в этом щекотливом вопросе. Уверен, скоро артефакт будет найден.

Проходя мимо меня, главный дознаватель вдруг склонился над моим столом, облокачиваясь на него ладонями, и втянул носом воздух. Его темный, проницательный и холодный взгляд заставил меня побледнеть:

– Красивый браслет, – он внимательно посмотрел на мои руки. – Цвет камня подходит к вашим глазам, – и неприятно усмехнулся: – До встречи, госпожа Митчелл.

О, нет. Надеюсь, я с ним больше никогда не увижусь.

***

Господин Олсен переступил через распростертое, едва трепыхающееся на полу тело.

Ох, Нейл чертовски устал за этот день, и ему дьявольски не хотелось быть плохим. Но что поделать? Он сел в кресло, закинув ногу на ногу и закурил, наблюдая за тем, как человек, постанывая, ерзает по паркету.

– Не стоит так утруждаться, господин Мейлз, – сказал он, выпуская струю дыма в потолок. – Я же только начал. Будет хуже, если вы подниметесь.

Нейлу было скучно. Избивать горожан – это последнее дело, но больше, чем глупость он не терпел несговорчивость. Если он приказывает – это надо исполнять. Если ему нужна информация, он ее добьется. Так к чему терять время?

– Кто именно вас нанял, Мейлз? Ну же, – поглядывая на свои сбитые костяшки, невинно поинтересовался Нейл.

Красный дракон ценил боль, как ценил и удовольствия. Но боль была роднее.

Он вдруг вспомнил себя девятилетнего, и первое обращение в дракона. Это было похоже на маленькую смерть. Дьявольски болезненную. Но если бы он не обратился, ищейки его доброго дядюшки нашли бы его и прикончили. Полукровки обычно утрачивали способность к обращению, но Нейлу, на удивление повезло дважды, он был способен обращаться и имел редкую кровь красного дракона. Его мать пыталась бежать вместе с ним и отцом, но ее настиг Хэмилтон, и с тех пор Нейл ничего о ней не слышал. Разумеется, он понимал, что ее уже нет в живых. Его отец спрятал его в человеческом приюте при храме, где его жизнь до девятилетнего возраста была сущим адом. Его красные волосы и глаза были отличным поводом для издевательств. Бледное лицо, гибкое тело, тонкие человеческие пальцы – он был отличной мишенью для острот. И мальчиком для битья. Кажется, в его теле не было ни единой целой кости. А в девять он случайно обернулся, и, конечно, из приюта его выставили. К тому времени его отец, работающий словно вол на приисках и пристрастившийся к алкоголю и играм, меньше всего походил на заботливого папочку. Посчитав Нейла больше драконом, чем человеком, он отправил его к Хэмилтону, прямиком в лапы смерти. И что же случилось после?

Сидя в кресле в мрачной комнате перед избитым человеком, Олсен задумчиво курил, вспоминая прошлое.

Его, трясущегося рыжего мальчика, хнычущего и отвергнутого всеми, представили перед императором, чтобы решить его судьбу. В тот день, юный Нейл Олсен увидел своего дядю, от которого прятался всю жизнь и его императорское величество, Константина Алейского, белого дракона, чьи седые волосы были длинными и блестящими, словно струящееся жидкое олово. И император дал Хэмилтону право самостоятельно распорядиться племянником: «Вы избежите позора, если будете держать мальчишку в узде. Я не желаю смерти красному дракону. Его кровь такая редкая, что это стало бы преступлением. Но, если он перестанет быть покорным, в вашем праве уничтожить его». С тех пор Нейл сознавал, как хрупка его жизнь.

Он вечно раздражал своего дядюшку и люто его ненавидел. Будучи необразованным, несдержанным и глупым, он вел себя так, как хотел, и был вечно избит. А после его отослали в Аньяр, где все его существование свелось к банальному выживанию. Став помощником некого барона, он прошел все тяготы войны и был три раза тяжело ранен. В шестнадцать он стал командиром штурмового человеческого отряда, дважды терял весь состав, чудом оказываясь единственным выжившим.