А он и делает. И разрешения, вообще-то, не спрашивает.

И мне нет никакого дела до его жизни и до его женщин. Он дошел до такой низости, что соблазнил собственную сестру, а это, как ни крути, полное безумие. Он ненормальный. Псих, разгуливающий по улицам столицы. Хочу ли я, вообще, быть с ним?

Хочу ли…

Сглатываю, вспоминая влажные горячие поцелуи. Застываю на секунду, потому что глаза сами собой закатываются, а пальцы тянутся к губам. Трогаю их, воскрешая в памяти то, что делал Нейл – мои пальцы никогда не заменят его губ.

И в этот момент ключ в двери проворачивается, и в комнату входит господин Олсен собственной персоной. Эмоции плотно оседают где-то в солнечном сплетении, а затем будто раскручиваются, ударяя в голову.

– Мерзавец… – мрачно рычу сквозь сжатые зубы.

– Вижу, ты еще не остыла…

– Холодная стерва? – шиплю я. – Просто связан? Я покажу тебе стерву! Презираю тебя!

Нейл усмехается. Он будто знал, что я выкину что-то подобное, но почему-то не произносит ни слова в ответ. Только наступает на меня и смотрит – Господи! – он смотрит так красноречиво, будто предупреждает: «Тебе конец, Митчелл!» Я это слышу в голове ясно, словно Нейл умеет передавать мысли на расстоянии.

– Не… не приближайся! – отступаю к окну. – Я позову на помощь! Не трогай!

Бесполезно.

– Давай покричи, Митчелл.

– И закричу!

А у самой перехватывает горло так, что я способна лишь на сдавленный писк, и Нейл, видя мои бесполезные потуги, холодно усмехается.

– Надеюсь, в постели ты будешь кричать громче.

– Отвяжись от меня, Олсен!

Он обходит стол, и я вжимаюсь поясницей в подоконник, путаясь в светлых портьерах. Нейл преспокойно садиться на угол стола и скрещивает на груди руки. Он в метре от меня, но я не могу отдышаться, будто он вытягивает из меня весь воздух.

– Во-первых, Митчелл, – в его глазах холод стали и колкий лед, – я к тебе не привязывался. Я бы в здравом уме на тебя не посмотрел. Не льсти себе. Во-вторых, мои чувства к Эмилин не имеют к тебе никакого отношения. Не лезь в это. И, в-третьих, я не мальчишка, чтобы ты мной крутила, как тебе вздумается. Пока ты просто женщина, которую я вынужден терпеть. И твое упрямство не играет тебе на пользу.

Лорд Лесли, помню, как-то сказал, что вектор переговоров всегда задает тот, кто сильнее. Умей бить на опережение, говорил он. Выведи противника из себя, и ты покажешь, чего стоишь. Я в это всегда верила, но сейчас я хотела спасовать.

Вдохнула глубоко, до отказа легких.

– Если ваша сестра права, то вам недолго меня терпеть. Если есть хоть небольшой шанс убрать метку, лорд Лесли им обязательно воспользуется. Так что наше расставание – это вопрос времени.

– Ты можешь не упоминать при мне этого недоноска? – с усмешкой поинтересовался Нейл. – Его слишком много в наших отношениях, тебе не кажется? И между мной и тобой все закончится только тогда, когда я захочу. А я не хочу, Митчелл. И это вряд ли изменится.

– Не хочешь? – повторила я растерянно.

– Не хочу. Что, это так удивительно?

– Да, вообще-то, – возмутилась я. – Но почему?

Нейл вздохнул и потер костяшками пальцев губы, будто сбивая настрой всунуть в них сигару.

– Потому что я хочу заниматься с тобой любовью. Это охрененно приятно. И ты, черт, моя пара. Создана для меня. А я – твой. Мы лучше всего подходим друг другу. Ты сделаешь меня неуязвимым, а я о тебе позабочусь.

– Но…

Я закусила губу, вдруг понимая, что его ответ разбивает в пух и прах все мои доводы. И я даже не знаю, что еще сказать. Просто тяну:

– А если не выйдет?

– Что именно, Митчелл? – Нейл сощурил глаза, не спуская с меня острого взгляда.

– Полюбить друг друга.

Олсен несколько долгих мгновений осоловело пялился на меня, а затем рассмеялся, слегка откидываясь назад.

– Пожалуйста, Нейл, – взвинчено взвизгнула я, чувствуя себя почти оскорбленной его реакцией: – Для меня это важно!

– Да? – он озадаченно потер лоб. – Ладно, какие мужчины тебе нравятся, Митчелл? Гипотетически.

– Гм… добрые…

– Черт, – Нейл вскинул обе ладони: – Я пасс. Какого хрена такие высокие требования?

– Издеваешься?

– Давай просто начнем с чего-нибудь другого.

Знала я его «другое» – без разговоров в постель.

– Но ведь можно попробовать, – и я смущенно облизала губы, пытаясь сказать это максимально твердо: – узнать друг друга лучше. Сблизиться. Я… тебя не знаю. Как я могу с тобой что-то планировать?

– А тебе обязательно это делать?

– Да.

– Ладно, и какой план?

– Могу написать список вопросов, на которые нам нужно честно друг перед другом ответить… Например, «что ты любишь?», ну там, какую еду, время года или книгу… и, мы могли бы выделить время друг для друга, расписать этап ухаживаний и…

Тихий грудной смех. Нейл закрыл лицо ладонью.

– Митчелл, твою мать, – сквозь усмешку, – ты сейчас серьезно? Расписать этап ухаживаний? Ты еще больший сухарь чем я думал.

– Неправда! – разозлено воскликнула я, вспомнив вдруг, что Лесли тоже считал меня бесчувственной. – Я просто… мне так удобно. Держать все под контролем, знать, что все разложено по полочкам. Без этого… бардака… И, вообще, если пустить все на самотек, то ничего никогда не получится. Я знаю.

– Хорошо-хорошо, – улыбаясь, заверил Олсен. – Раскладывай по своим полочкам сколько хочешь.

– В том то и дело, что тебе смешно! – вскипела я. – Вы, господин Олсен, даже не пытаетесь меня понять!

– А что я должен понять?

– Вы не чуткий! Просто… самый жестокий человек в Элхорне! И вам нет дела до моих чувств. Я видела, как вы обращаетесь с женщинами. Сколько у вас их было? Вы… распутник!

– И? – не стал отрицать он.

– Не смейте называть меня сухарем!

Иногда сквозь мертвецки холодную улыбку проступала другая – теплая, задумчивая, настоящая. И эта улыбка вкупе со взглядом алых глаз могла свести с ума любую женщину. И что-то у меня в груди дрогнуло.

– Я хочу… – и вдруг я осознала, что именно говорю ему, но поздно, слова срываются с сухих губ: – попробовать.

Нейл в два шага оказался рядом и мягко притянул меня к себе. Он был осторожен – сейчас, как никогда. Его ладонь скользнула мне на поясницу, притягивая меня так близко, что я прижалась животом к его животу. Вскинула голову, глядя на него с опаской, и положила руку ему на грудь, провела по лацкану его камзола подушечками пальцев.

– Митчелл?

– М-м?

– Пока ты будешь узнавать меня и держать все под контролем, у меня должно быть право с тобой спать.

– Господин Олсен!

– Малышка, – его горячая ладонь переместилась на мои ягодицы, и я возмущенно распахнула губы, – это неизбежно. Я готов предоставить тебе себя, изучай на здоровье, раскладывай по полочкам, я отвечу на все твои вопросы, только… – он склонился ко мне, коснулся горячими губами моего лба, нежно и трепетно: – только позволь мне каждый день заниматься с тобой любовью.

Другая его рука коснулась моей шеи, заскользила по ключицам к подбородку, а затем пальцы приласкали мои губы.

– Митчелл… давай начнем сейчас?

Он приподнимает мою голову и целует. Волна наслаждения проносится по телу, бьет в низ живота, наполняя трепетом. Все пульсирует между ног, становится горячо и влажно.

– Нейл, – выдыхаю.

– Ты хочешь?

Я поддаюсь навстречу.

– Очень, – мгновенно пьянею от удовольствия и его хриплого шепота, – очень хочу.

– Да, малышка, – чередуя слова с поцелуями, он смотрит на меня лукаво, как змей искуситель: – ты мне нравишься, Митчелл. Я уже говорил это?

– Нейл, – приподнимаюсь на цыпочки.

Мои руки цепляются за его камзол, потому что мне хочется больше поцелуев. Глубоких и порочных – таких, какие дарит только он.

Легкий стук в дверь заставляет Олсена рычать.

– Что еще, вашу мать? – оборачивается он, приходя в неописуемую ярость.

– Господин Олсен, прибыли господин Барлоу и господин Дойл, – раздался из-за двери перепуганный голос слуги. – Что им передать?