— Клятвы смертных ничего не стоят, — рассуждал Далеон, потягивая фиолетовое вино из кубка. — Даже если, чужачка, мне присягнёт, смысла в этом не будет. Она в любой момент сможет предать меня и всех нас. Все люди — лжецы.

В целом принц прав, но Люция всё равно почувствовала неприятный укол. Да, в венах людей не течёт магия и их клятвы не обладают силой, верить их обещаниям нельзя, словам — тоже. Люц всё это прекрасно знает, сама не раз обжигалась, но всё же… всё же она не человек! Террин-полукровка, фарси. «Проклятие клятвы» довлеет над ней так же, как над чистокровками! И причислять её к обманщикам…

Люция мотнула головой, рассыпав чёрные локоны по плечам.

Это хорошо, что враг недооценивает её, считает слабым человеком, не догадывается о магии и даре. Это пре-крас-но! И не надо обижаться и разубеждать их. Глупости прочь из головы!

Двери распахнулись, и в обеденную залу уверенно, чеканя шаг, вошёл первый принц Кейран Ванитас.

Он был красив, как и все террины рода деймонов (ну, а что? частичный морок из любого чудовища слепит бога).

Благородное лицо с хищными чертами, мужественный подбородок, нос с лёгкой горбинкой, упрямая линия рта. Волосы длинные, серебристые, забраны в низкий хвост, а вот кожа тёмная, графитная — сказалась принадлежность матери к андерлингам. Фигура, развитая, как у воина, подчёркнута узким дублетом из дорогущей чёрной кожи, кальсонами и высокими сапогами.

Меч на грубом поясе. Настолько тёмные фиолетовые глаза, что кажутся чёрными, зловеще сверкают.

Старший принц вызывал в Люции трепет. И совсем не восхищения — страха. От него за версту веяло опасностью и жестокостью. А ведь это только сынок! Его папаша подавляет ещё больше.

И вот им Люция собралась мстить. Да она просто блоха перед слонами! И это осознание собственной слабости ужасно бесит. Оно погружает её в удушливое отчаяние, в тот день на заснеженном пепелище…

Скрежетнули стулья: все, кроме Даелона, поднялись с мест, дабы поприветствовать Министра Военных Дел и владыку Двора Войны, воплощение идеального воина. Кейрана.

Вслед за ним в комнату тенью скользнул Виктор — его главный помощник — и замер у господина за спиной. Безразличный взгляд скользнул по свите и на миг замер на Люции. Жёлтые глаза на загорелом лице полыхнули — только это выдало, что он заметил сводную сестру.

— Вольно, — благосклонно улыбнулся Кейран, и махнул унизанной перстнями дланью, дозволяя лэрам и нессе поднять головы и снова занять места. Сам сел во главе стола, что лучше любых слов сказало: Магнуса Ванитаса можно не ждать.

По молчаливому знаку, слуги начали подавать блюда и разливать золотистое вино по бокалам. Запахло жареной олениной, лучком, картошкой, душистыми травами, укропом. Мр-р-р!

— Сегодня с нами снова ты, старший брат, — с ироничной усмешкой отметил Далеон и, опередив слугу, сам себе плеснул густо-фиолетовый напиток из хрустального графина. Пригубил, и Люц невольно поморщилась.

Из трех видов терринского вина шестой принц всегда выбирает среднее или тяжёлое, один запах которого сшибает смертного с ног, а полукровку пьянит до состояния невменяемости. По чистокровным терринам оно тоже бьёт, пусть не так катастрофично.

Но Далеон пьёт эти проклятые вина каждый день! С утра! Как ещё языком ворочает?!

У Люции в кубке тоже плескалось вино. Лёгкое, медового цвета, с приятным цветочным ароматом и сильно разбавленное водой. И то пить его она будет с большой опаской — не больше глотка за весь ужин.

Терринские вина очень коварны. Их вкус и запах притягателен — не заметишь, как выдуешь за бокалом — кувшин и пустишься в пляс. Но самое опасное — они развязывают язык, как лучшая сыворотка правды.

— Отец занят, — отмахнулся Кейран и разрезал стейк с кровью из оленины. — Ты же знаешь, управление целым континентом — не лёгкая задача. Не стоит обижаться.

— Он всегда занят, — тихо огрызнулся Далеон, но услышали все. Н-да, паршивая акустика в столовой, лишний раз не икнёшь.

Кейран сделал вид, что не заметил, и продолжил меланхолично поглощать пищу. Далеон же к еде не притронулся: сверлил тарелку мрачным взглядом и сжимал кулаки под столом. Свита его примеру не следовала, хоть и поглядывала на принца украдкой, с сочувствием.

Всем была ясна злость шестого. Раз в неделю император посещает ужин каждого своего ребёнка и его придворных, ведёт светскую беседу, спрашивает об успехах Двора, об интересах, о любопытных историях. В общем, показывает, что за всей правительственной кутерьмой не забывает о своих дитятках.

И только на ужинах Далеона Магнус почти никогда не появляется, словно избегает, или просто игнорирует факт существования такого сына. Что ещё может лучше всяких слов подтвердить, что Далеон Ванитас опальный принц?

И все, кто связываются с ним, рискуют угодить в немилость императора.

Это третья причина, по которой Люция не присягает Далеону в верности и не числится во «Дворе Мечей». Первая — нерушимые клятвы, вторая — он редкостный козел.

И, какого скверного духа, они с ним похожи внешне как брат и сестра? За что?!

— К тому же… — чуть погодя сказал Кейран и бросил взгляд на младшего брата, — в последнее время отец неважно себя чувствует. А впрочем! — он хлопнул по столу и тарелки с бокалами подпрыгнули, — поговорим лучше о предстоящем турнире. Вы хорошо подготовились, ребята?

Повисла напряжённая пауза. Кейран обвёл внимательным взором каждого из свиты и на миг задержался на Люции.

Сердце неприятно ёкнуло, и девушка срочно смочила горло «Летним вином».

Это она ещё далеко от Кейрана сидела: в ряду Далеона, но на самом крайнем месте. Увы, и этого расстояния хватило, чтоб со всей полнотой ощутить, как неприятно, пронзительно принц смотрит. Будто чует секреты и прощупывает их через кожу.

— Конечно-конечно, Ваше Высочество! — первой очнулась Меридия и звонко затараторила: — Мы каждый день тренируемся изо всех сил и, будьте уверены, не ударим в грязь лицом перед Императором и сиятельными гостями.

Все кроме Далеона кивнули. Кейран сузил глаза.

— А ты, братец, готов? — в голосе зазвенели предупреждающие нотки. — Надеюсь, порадуешь меня своими успехами?

Далеон бросил быстрый, нечитаемый, взгляд на Люцию, поджал губы и обратился к брату:

— Я постараюсь.

В его руках появились нож и вилка, и он принялся разрезать мясо. Люц тоже вернулась к трапезе, но отчего-то прежде великолепный вкус стейка показался кислым.

— Кстати, ты слышал? — Кейран взялся за серебряный кубок, внимательно осмотрел содержимое, поболтал и только потом неспешно отпил. — Твой любимый Раф вернулся из приморского гарнизона. Скоро и ты отправишься туда на пару годков, будешь сторожить границы с амфибиями. Всё же с ними у нас мирный договор на бумажке, а не клятвы…

Зелёные глаза Меридии гневно вспыхнули, на щеках выступили голубые чешуйки, кулаки задрожали, но она вытерпела шпильку в сторону своего народа. Не возразила, успокоилась. Умница.

— …каждый уважающий себя мужчина из рода Ванитас обязан пройти военную службу, — завершил первый принц. — Ты согласен со мной, Леон?

Принц не ответил. Выдавил кислую улыбку больше похожую на гримасу, вернулся к тарелке и резко резанул тупым ножом по мясу.

Красный сок брызнул прямо ему в глаза. Далеон нелепо дернулся и зашипел, жмурясь и невнятно матерясь сквозь зубы. Соус попал на подбородок, капнул на воротник. Меридия засуетилась на месте, не зная как помочь любимому: толи платок через блюда перебрасывать, толи служанок за миской с водой посылать, толи прыгать на стол и самой вытирать ему лицо подолом.

Слуга, протягивавший принцу салфетку, едва слышно кашлянул, подавляя смешок. Люция тоже тонко улыбнулась. Всегда приятно понаблюдать за позором личного врага. Даже таким незначительным.

«Эти красные тени вам к лицу, Высочество» — хотелось едко подметить, но Люц не рискнула подначивать шестого перед страшным Кейраном.

Далеон быстро отёр глаза, промокнул щёки, рубашку и гневно зыркнул на подавальщика, кусавшего губы, чтобы не улыбаться.