— Далеон? — вновь обеспокоился его состоянием друг. А друг ли? — Ты снова не надел обувь. Гляди, все ноги в грязи.

Шестой опустил взор, но ничто внутри него не дрогнуло. Он сжал пальцы и с интересом наблюдал, как под чёрные когти забилась слизкая земля.

— Пойдём, — химер взял его за запястье и повёл за собой куда-то, через задний двор, к служебным помещениям этой части замка.

Просторная комната с низким потолком, в которой они оказались, тонула во тьме. Единственным источником света было узкое окно, по которому барабанил дождь, но оно не сильно развеивало мрак.

Внутри приятно пахло влажной древесиной и мылом. Не сразу, но Далеон разглядел протянутые под потолком верёвки с бельем и простыми платьями, большой очаг у стены и корыта разных размеров, сгруженные неподалёку, и понял, что оказался в прачечной и, по совместительству, в ванной для слуг.

Орфей усадил Далеона на стул, а сам отошёл. И пока принц с лёгким удивлением осматривался, раздобыл где-то обмылок, тёплую воду и поднёс её вассалу в небольшом деревянном тазу. Перекинул через плечо льняное полотенце, сел на колени и принялся осторожно обмывать его ступни.

Далеон взирал на химера, подняв бровь.

— Зачем ты делаешь это? Ведь я не просил, — прозвучало ровно.

— Каждый придворный обязан заботиться о своём господине, — такой же спокойный ответ.

— Ты сын и наследник маркиза, а не мой лакей.

Орфей поднял лицо.

— Я ещё и твой близкий друг, Леон. Леон… я даже зову тебя сокращённым именем. Сколько лет мы знакомы? Восемь?

— Да… — опустил шестой голову и спрятал глаза за упавшей чёлкой. — Почти сразу, как вам пожаловали титул, а с ним «химерность».

— Точно, — кивнул юноша, и тихая печальная улыбка зародилась в уголках его губ. — А помнишь, как мы познакомились? Это был наш первый с Сесиль бал, отец нам все уши прожужжал, что надо пообщаться с принцами, произвести хорошее впечатление, войти в Двор повыгоднее, — он скривился, будто съел лимон, и снова сверкнул ямочками на щеках. — И тут входишь ты…

Босые ноги, рваные до колен бриджи, распахнутый рубиновый дублет на голо тело, на глазах сурьма, на щеках — золотые блёстки, на растрёпанных чёрных волосах блестит золотой венец, съехавший на бок, а на губах играет наглая усмешка. Я решил, что на праздник явился какой-то зловредный лесной дух, который устроит сейчас невиданную шалость — Фэй-Прародитель — не меньше! — и тут герольд закричал: «Шестой принц Империи Ригель — Далеон Ванитас!».

И я позабыл о других принцах и наказе отца.

Конечно, я слышал о тебе. А кто не наслышан об опальном принце — биче всего замка — и его проказах? Я наблюдал за тобой весь праздник. Гости смотрели на тебя свысока, брезгливо морща носы, выразительно закатывали глаза, хмыкали и отворачивались, а ты оставался невозмутим и насмешлив, словно это они все были грязью под твоими ногами, не достойными даже взгляда.

Ты знаешь… в то время к химерам относились не лучше. Мы же бывшие люди, ещё и без титулов. И даже обретя магию и псевдо бессмертие, мы не становимся полноценными терринами, ведь «дара» у нас нет.

И я, зная о твоей репутации и видя, как уверенно ты держишься, понял, что хочу стать таким же.

В тот вечер я подошёл к тебе, мы разговорились, и я окончательно утвердился в мысли, что если и буду служить кому-то — то только тебе. Я выбрал тебя, а ты — меня.

Он помолчал, тщательно растирая мыло по стопам Далеона, а принц не торопил. Какое-то время слышно было лишь плеск воды в тазу, стук дождя по стеклу и тихий рокот грома.

— Не так давно Люция спросила: почему я в твоей свите? — снова заговорил Орфей. — Что можешь дать мне ты, за моё вечное служение и преданность? Я не ответил ей, но тебе скажу… — решительный вдох: — Достоинство. Ты научил меня ценить себя и не бояться мнения окружающих. Быть уверенным. Рядом с тобой я никогда не чувствовал себя униженным или оскорбленным. Ты не осуждал меня, за мои желания и ошибки. Ты принимал меня таким, какой я есть. И я это очень ценю.

— Я хочу верить тебе, Орфей, — веско начал Далеон и безрадостно усмехнулся. — Но я знаю, что ты докладываешь обо мне Рафаэлю. Шпионишь. Да, не делай такое удивленное лицо. Я в курсе, что ты музицируешь с его Двором, распиваешь с братцем наедине чаи, иногда вы вовсе говорите одними словами! А в наши последние «посиделки» ты что-то подмешал мне в чай. Не удивлюсь, если идею тебе подал Раф. Но я не осуждаю. Понимаю, что на самом деле я в этом замке — никто. Вся моя власть — эфемерна и растает по щелчку пальцев, стоит Магнусу захотеть. И «моих существ» тут на самом деле нет. Всё фикция. Всё — обман!

— Это не так! — воскликнул Орфей. — Я не шпионю. И никогда не сделал бы того, что может тебе навредить. Просто принц Рафаэль волнуется за тебя, и наши тревоги схожи. Все мы, Двор Мечей, переживаем, Леон. Ты не замечаешь, отрицаешь, но это правда! И… — он заглянул шестому в глаза и стиснул его ступню. — Я принёс тебе клятву верности и служения. Не Ванитасам, не Императору, а именно тебе Далеон. Так же и Сесиль с Меридией. Мы твои «существа». Наши жизни в твоих руках. И мы будем верны тебе до конца. Не сомневайся в моей преданности, мой Повелитель.

Он склонился и с трепетом поцеловал его босую ногу.

Вспышка молнии подсветила силуэт Далеона. Одетый во тьму и свет, он был величественен и прекрасен, как Император на троне.

За длинным столом собрались все мало-мальски важные персоны бывшего королевства — а ныне Империи — Ригель. А также послы: от амфибий, сильфов, андерлингов, дриад и других составных королевств. Отсутствовали лишь спригганы — в силу своей почти открытой неприязни к Магнусу и его отпрыскам — ну и, звероморфы. Их на совет не зовут по понятным причинам. Да и королевства Сириус больше не существует.

Люция пряталась за портьерой, прикрывавшей небольшой зазор между окном и шкафом со старыми и новыми свернутыми в рулоны картами. Мало кто знал, что, если нажать пяткой на булыжник в самом углу стены, откроется тайный проход в Зал Заседаний Совета. В этом сейчас открытом закутке жалась к Люции Ирис и нервно сопела ей в затылок.

Дверь в кабинет правителя распахнулась, галдеж дворян, министров, советников и послов мгновенно стих — в зал вошел Магнус. В абсолютной тишине слышно стало, как его мощные когти цокают и скребут по кафелю при каждом грузном шаге. Как тяжело, точно зверь, дышит он приоткрытым ртом, из которого сверху и снизу бивнями торчат желтоватые клыки. И как рокочет в горле подавляемый рык.

О внешнем виде и упоминать не стоит. Магнус стал ещё выше, шире в плечах, массивнее в мускулах. И это подчеркивала наскоро перешитая, трещащая по швам одежда.

На коленях, локтях, ладонях, пальцах и высоких скулах Императора проступили бронированные глянцево-чёрные чешуйки. Синие рога выросли почти с локоть в длину, на них покоился островерхий венец. Белые тонкие волосы закрывали спину и часть копчика, из которого торчал длинный серый хвост с черным шипом на конце. Он слегка качался из стороны в сторону, видно, помогая хозяину при ходьбе, и хищно поблескивал в тусклом дневном свете.

Все стояли и в каком-то странном оцепенении следили за его наконечником.

Правитель сел и лэры дружно упали в кресла.

— Кх-кхм! — звучно прокашлялся Нестор, привлекая внимание. Все головы повернулись к нему. — Самайн уже через пару дней, и сегодня мы все собрались здесь, чтобы решить, кто станет наследником нашей Империи.

— Самый достойный, конечно! — промурлыкала королева, сидящая сегодня по левую руку от мужа.

— Уж, не на своего ли сына вы намекаете, Сиятельная? — насмешливо проскрипел старый гном с седыми усами, бородой и неприятными тёмными глазками. Посланец андерлингов. — Мне напомнить, что у вас нет права голоса за этим столом? А вы со всем гаремом перейдёте к новому владыке.

— Но выдвигать идеи мне это не мешает! — гордо вскинула нос она и поправила прядку в идеальной причёске. В платиновых волосах сияла серебристая диадема с жемчужинами и бриллиантами.