Рагнар склонил голову на бок и усмехнулся углом рта.

— Не только. Главная твоя ценность — недооценённость. Никто не подумает на тебя. Конечно, если не будешь глупить и светиться. Потому что ты — сестра Виктора. Потому что ты — с Двором Мечей, а он далёк от политики и борьбы за трон. Потому что никто не воспринимает тебя всерьёз, — выдохнул он на ушко.

Старший брат Магнуса нависал над ней скалой, упираясь руками в стену возле её головы. Люц затаилась, как кролик перед удавом, пульс грохотал в ушах.

— Единственное, что тебе стоит знать касаемо посылки, — вполголоса заговорил лэр, находясь всё в той же близи. — Кейран в итоге получил её. Пусть и с отсрочкой. Да, — ответил на её испуганно распахнутые глаза, — ты не обозналась. Это была она. Возможно, качество чуть хуже, всё же Розалия работала в спешке, но уповать на это не стоит.

— И всё же, что там? — едва слышно вымолвила девушка.

«Яд», — сказал ей тогда змеелюд.

Яд для терринов.

Рагнар смерил её недовольным взглядом, поджал губы и после долгой паузы полной колебаний… сдался.

— Стебли редких цветов. — Помолчал, добавил: — И… в лекарстве Магнуса их нет. Точно.

«А значит и повода «утопить» первого принца» — без слов поняла Люция и стукнула кулаком по стене.

Прикусила губы, чтоб сдержать ругательство, отвернулась и увидела в узкой щёлке-просвете между нишей и гобеленом — распахнутый глаз. Любопытной служанки. Лицо, голова с оттопыренными ушами, тело, простое платье и чепец — всё прилагалось.

И она их видела.

Люцию и герцога. В весьма провокационной позе.

А возможно и подслушивала.

— Ой, — вымолвило это недоразумение ушастое и отшатнулось. И прежде чем кто-то из заговорщиков успел сообразить, юная горничная умчалась прочь по коридору. Только пятки и сверкали.

А на следующий день замок загудел от новостей.

— ...представляешь, она тайно встречается с герцогом!..

— ...его фаворитка?..

— ...неужели? Спустя столько лет?..

— ...спит с ним…

— ..а как же Его Высочество Рафаэль?..

— ...я думала она строит глазки Сиятельному Орфею…

— ...а тот пылкий танец с шестым?..

— ...да она крутит с тремя одновременно…

— ...в одной постели. Я точно знаю!..

— ...бедный Император…

— ...хах, не стать ей теперь наложницей!..

— Выскочка.

— Гадина.

— Любовница.

— Шалава.

Неслись шепотки служанок и придворных дам из-за каждого угла. Казалось, все жители замка только и делают, что перемывают ей кости и глазеют в спину, выискивая… Что? Проявление слабости? Стыда? Страха?

Алчно ждут её реакцию, скандал или истерику?

Так они их не получат.

Люция стиснула кулаки и степенно прошла по коридору, громко стуча каблуками и вздернув подбородок. Эти стервятники не выведут её на эмоции! Не дождутся! Пусть сплетничают, о чем хотят. Ей дела нет.

Главное, что на волне этих мерзких сплетен, затерялась правда, истинная причина их «тайной» встречи с герцогом и их опасный разговор.

Кейран не раскрыл её.

Все остальное не важно.

С этой мыслью Люция вошла в свои покои и принялась сбрасывать потную после тренировки одежду в корзину для грязного белья, подготовленную заботливой приёмной матушкой.

Сегодня выдалась до жути жаркая и утомительная тренировка. Шестой как с цепи сорвался, всё, что оставалось Люц, — глухая оборона и неизбежный проигрыш.

Давно принц не был в таком бешенстве…

Какая только муха его за хвост укусила?

В дверь коротко постучали, Люция откликнулась и в спальню мышкой шмыгнула Изабель. Тонкие пальцы нервно теребили застиранный передник, карие глаза на непривычно бледном лице блестели, будто от слез, и смотрели на приёмную дочь с щемящей печалью.

— Что случилось, Иза? — подняла брови Люц и оставила в покое завязки на корсете, который уже успела накинуть поверх платья.

— Девочка моя!.. — всплеснула руками нянюшка седьмого принца и бросилась к ней с объятиями. Люция опешила, но не стала вырываться, а миг спустя вовсе приобняла женщину за плечи. — Ты уже такая взрослая, умная, красивая, я знала, что однажды это случится, и ты приглянешься какому-нибудь лэру, а лэр тебе. Они же такие красивые и умеют играть словами. Особенно взрослые, искушённые мужчины. Им ничего не стоит очаровать невинную деву. А такие, как герцог…

— Погоди! — перебила её Люц и, схватив за плечи, отстранила от себя, чтобы видеть её мокрые глаза. — Ты что поверила в эти сплетни? Это бред! Я не сплю с герцогом!

— Да-да, милая, конечно, — поспешно закивала она, отводя взор. Не поверила же! — Вас видели, но какова бы не была причина встречи, я верю в твоё благоразумие. Но… прошу тебя, будь осторожна, — она проникновенно заглянула ей в лицо. Такая непривычно решительная. Тонкие брови нахмурены, кулачки сжаты, хотя руки дрожат, как и поджатые губы, но Изабель сдерживает себя. Свой страх и… боль? — Остерегайся мужчин с большой властью и в особенности… их пассий.

Она судорожно всхлипнула и зажмурилась. У Люц внутри все сжалась от ужасной догадки.

Она положила ладонь на красную щеку матери и стерла крупную слезу.

— Иза, — напряженно позвала её Люция. — Иза, посмотри на меня. Ты… с кем-то из них?..

Не договорила: Иза так глянула на неё, со всей горечью и отчаянием, что Люция без слов все поняла.

Дыхание перехватило, в сердце будто вонзилась игла. Фарси отшатнулась и привалилась бедром к подоконнику. Изабель обхватила дрожащие плечи руками.

Они помолчали. Слышно было стук стрелок настенных часов и завывания холодного ветра за витражным окном. Люц собралась с мыслями и тихо задала вопрос:

— Кто это был? Герцог?

Иза помотала головой.

— Ну не сыновья же! Неужели?.. — она запнулась и вытаращила глаза. Уже собиралась озвучить невероятный вывод, открыла рот, однако Иза накрыла его ладонью.

— Просто знай, что связи с несвободными мужчинами — плохо заканчиваются, — едва слышно, но твёрдо произнесла она. — Для любовниц. Поэтому будь осторожна. Обещай.

Люц уверенно кивнула, и Изабель отняла ладонь. Даже попыталась выдавить робкую улыбку, хотя глаза выдавали грусть.

Она молча поманила приемную дочь к старинному зеркалу возле шкафа и принялась затягивать шнуровку короткого корсета на её спине.

— Если уж и влюбляться, то в кого-нибудь по-моложе, — чуть погодя заговорила Изабель.

— Ты опять об этом?! — Люция закатила глаза и принялась нервно постукивать мыском туфли по полу. Внутри закипает гнев. — Я вовсе не влюблена в герцога! Он старше меня на сотни лет!

— Вот-вот, — охотно согласилась Иза. — И я о том же. Герцог, конечно, видный и опытный мужчина, и я понимаю, почему он может вскружить голову молодой невинной девушке. — Люц заскрипела зубами, а Иза продолжила: — И всё же лучше обрати внимание на кого поближе и посвободнее. Принц Кейран, например, достойный и уважаемый юноша.

Люция нахмурилась и бросила через плечо подозрительный взгляд.

— Почему он? Тот же Рафаэль или — простите Предки! — Далеон ближе мне по возрасту.

Иза замерла, точно её поймали с поличным, и отвела взор. Вскоре пальцы начали поправлять кудри девушки и складки верхнего платья.

— Виктор состоит в его Дворе, — словно заученно начала перечислять женщина: — Первый принц благоволит ему. А главное — у него сейчас нет ни невесты, ни пассии.

«Ох, знала бы ты о Розалии!» — с сожалением подумала Люция и покачала головой.

— Он жестокий садист, — сказала вслух. — Все об этом говорят.

— Пустое, — Изабель мягко улыбнулась и погладила её по плечу. — Это всего лишь пересуды скверных языков.

«Ах, если бы!» — про себя ответила Люция, с горечью глядя в совершенно убежденное в своей правоте лицо приёмной матушки.

— Присмотрись к нему получше, — мягко увещевала она. — У каждого имеются недостатки, но ведь есть и достоинства. Он воспитан, опрятен, умен, трудолюбив…

— ... и он будущий Император, — с циничной усмешкой закончила за неё Люция, рассматривая свое отражение. Буйные черные локоны, прихваченные у висков заколками, спускались до талии и контрастировали с цветом платья. Тонкая белая шея, горделивая посадка головы, полная грудь, «аппетитная» фигура в струящемся белом бархате с золотистым кантом, вышивкой и редкими вкраплениями рубинов, так напоминающих капли крови, на груди, длинных рукавах, подоле.