Он усмехается, гоняя еду по тарелке.

– Ни за что.

За столом воцаряется тишина, пока мы оцениваем поведение Джесси. Глубоко вздохнув и запустив руку в свои песочно–светлые волосы, он бросает салфетку на тарелку.

– Это было охуенно, чувак. Спасибо тебе.

– Не стоит благодарности, – отвечает Дженсен.

– Я бы поставил 8 баллов из 10, – Джон трясет рукой перед собой. – Может быть, 8,5 баллов.

– Пожалуйста, простите невоспитанность моего мужа, – насмехается Фелисити.

– Всегда такой конкурентоспособный, – качает головой Зак. – Теперь я вижу это, когда ты тренируешь бедных парней, – смеется он.

– Всё, что я скажу, это то, что мы на вершине лиги, и Джек просто великолепен.

– Он нападающий, верно? – спрашивает Джесси.

– Да. И к тому же потрясающий, – Джон с благоговением качает головой и откидывается на спинку стула, скрещивая руки на груди. – Я продвигаю его в НХЛ. Для него там наверняка найдется место.

– Но он был свободным агентом, когда поступил в колледж, да? – спрашивает Джесси.

– Да. Но Джон думает, что у него есть шанс, что команда возьмёт его. С его связями и всем прочим, – Фелисити смотрит на Джона с надеждой в глазах на мечты своего сына.

– Да, ангел, – он улыбается ей в ответ. – Я разговариваю со своим бывшим агентом. Мы думаем, у него есть шанс.

– Чего бы я только не отдал, чтобы у меня был такой отец, как ты, – Джесси барабанит пальцами по столу, и мы все смотрим на него, ожидая, что он скажет, но он молчит.

– Он поздно начал, и, поскольку он из Великобритании, у него было мало возможностей, но он талантлив, и теперь его технические навыки догоняют его навыки катания. Он... – Джон делает воздушный поцелуй.

– Так хорош? – глаза Зака расширяются.

– Чертовски хорош, – подтверждает Джон.

– Кстати, о хорошем, – начинает Дженсен, который весь вечер не сводит с меня глаз. – Десерт? Я приготовил мадагаскарский ванильный чизкейк.

– А ты не мог просто купить его? – спрашивает Луна.

– Да. Но он намного вкуснее, когда готовишь его сам.

Я встаю, и рука Дженсена обнимает меня за талию. Я улыбаюсь тому, что он не может оторвать от меня своих рук.

Я люблю своих друзей всем сердцем, но прямо сейчас я просто хочу побыть с ним наедине и загладить вину за все те разы, когда я говорила ему отвалить.

И всё же он здесь, всё ещё одержим, всё ещё хочет меня.

– Я принесу его, – говорю я, направляясь на кухню.

Когда моя голова оказывается в холодильнике Дженсена, моё тело дрожит, когда я оборачиваюсь и вижу, что мой парень стоит прямо у меня за спиной. Засунув руки в карманы, он наблюдает, как я восторгаюсь тем, что есть у него в холодильнике – и всё это без мяса.

Ставя чизкейк на стойку, я поднимаю на него глаза.

– Иди побудь со всеми. Я справлюсь.

– Я просто наблюдаю за тобой.

– Что, как сталкер? – поддразниваю я.

– Почему все думают, что я какой–то сталкер? Разве парень не может быть одержимым?

Я хочу позволить всем остальным угощаться десертом, а самой отвести его в спальню.

Прислонившись к холодильнику, я игриво улыбаюсь ему.

– Это правда?

Он подходит ближе, и я чувствую его повсюду вокруг себя. Он опьяняет.

– Да. Я не думаю, что когда–нибудь настанет день, когда ты не будешь сводить меня с ума.

Оглядываясь через плечо на гостиную, я слышу доносящийся оттуда смех.

– У тебя гости.

– У нас гости.

– Ты собираешься трахнуть меня прямо сейчас? – от его тяжелого взгляда у меня перехватывает дыхание, и он может нагнуть меня прямо здесь.

Я очень надеюсь на это.

Он прикусывает нижнюю губу.

– Ты хочешь, чтобы я это сделал?

– Может быть.

Он наклоняется и берет ложку из ящика на кухонном столе. Набрасываясь на чизкейк, он предлагает мне кусочек.

– Не съешь всё.

Наклоняясь вперед, я откусываю примерно половину и медленно проглатываю. Боже, как вкусно.

Дженсен медленно съедает остальное, но намеренно оставляет немного на ложке.

– Оближи дочиста, принцесса, – его тон страстный и о–о–очень–сексуальный, когда он предлагает это мне.

Я обвожу ложку языком, не сводя с него глаз.

– Так вкусно.

Его глаза закрываются.

– Правда? Я уже забыл, – прижимая меня спиной к дверце холодильника, Дженсен накрывает мои губы своими, проникая в меня языком. Отстраняясь, он облизывает губы. – Да, чертовски вкусно.

То, как я одержима его доминированием, то, как он собственнически наблюдает за мной и прикасается ко мне. Я хочу встать перед зеркалом и закричать: “Кто ты такая и что ты сделала с Кейт Монро?” Но феминизм покинул здание, и на его месте появился человек, которого я ненавидела по совершенно неправильным причинам.

– О чём задумалась? – он гладит меня по щеке ладонью.

– О кое–чём милом.

– Не хочешь поделиться?

– Я просто думаю о нас и о пути, который мы прошли, чтобы стать такими, как сейчас.

– Ты счастлива, принцесса?

У меня щиплет в глазах. Впервые в жизни это так.

– Да. А ты?

– Я на вершине гребаного мира – нет, вселенной. Ничто, абсолютно ничто, не может превзойти мою любовь к тебе.

–Т–ты любишь меня?

Он откидывает голову назад и тихо смеется. Глядя на меня, он заправляет прядь волос мне за ухо.

– Я не думаю, что этого слова достаточно, чтобы описать мои чувства к тебе. Четыре буквы никогда не смогут передать это. Думаю, мне просто придется провести остаток своей жизни, показывая тебе это

Моё сердце неудержимо колотится в груди в тишине, когда я смотрю на него.

Так продолжается до тех пор, пока Джесси тяжело не вздыхает.

– Ради всего святого! Кто уже съел кусок?

ГЛАВА 32

дженсен

– Я рад за тебя, чувак, – Джесси последним покидает мою квартиру, хлопая меня по плечу. – Теперь у тебя действительно есть всё.

Я киваю.

– Да, есть.

Стоя у двери моей квартиры, он смотрит в конец коридора, а затем снова на меня. Тихим голосом он спрашивает:

– Ты уже попросил её, ну, знаешь, переехать к тебе?

– Не–а. Я сделал её своей девушкой всего шесть часов назад.

– Да, да. Нужно подождать.

– Может быть, позже вечером или, возможно, завтра утром.

Его голова поворачивается к моей, и он фыркает от смеха.

– Да, это меня даже не удивляет.

– Джесси? – обращаюсь к нему я. Мы давно об этом не говорили.

– Да?

– Как дела? Ты что–нибудь слышал о ней?

Он хватается за затылок. Прошло много времени с тех пор, как он рассказывал мне о причине его обмена из Далласа, и это не имело никакого отношения к хоккею, а было связано с девушкой. Он редко говорит об этом или о ней, но я также никогда не видел его с кем–либо ещё. Не думаю, что он готов двигаться дальше.

– Нет, – тяжело выдыхает он. – И я на это не рассчитываю, – он отводит взгляд, а затем опускает его в пол.

– Добивайся того, чего хочешь, чувак, – говорю я. – И если это всё ещё она, то не позволяй никому останавливать тебя, и меньше всего ему.

Он засовывает руки в карманы джинсов.

– Я всё ещё хочу её.

Так и думал.

– Тогда ты знаешь, что тебе нужно делать.

– Преследовать её? – выдыхает он. – Она вернулась в Даллас, чтобы быть под присмотром папочки, – издевается он.

– Кому какое дело? – пожимаю я плечами.

– Ну, мне, моей карьере, “Scorpions”.

– Всё ещё жду настоящей причины.

Он ухмыляется и уходит по коридору, помахав рукой через плечо.

– Увидимся, приятель, и ещё раз поздравляю.

Закрывая дверь, я думаю о том, как мне повезло, что я наконец–то заполучил свою девушку, когда слышу, как в ванной льется вода.

Секс в душу...мой любимый.

Проходя через гостиную, а затем вниз, в свою спальню, я начинаю расстегивать рубашку, а затем и брюки, оставляя за собой след из одежды и дерьмовую ухмылку на лице.

Пар заполняет комнату, когда я захожу внутрь, но моей девушки в душе нет. Она удобно устроилась в моей огромной ванне, которой, к счастью, вполне вместит двоих.