— Снова, — добавила она, бросив взгляд на рыцаря, — я у вас в долгу.

— Мне не нравится, когда вы говорите о долге, — хмуро сказал мужчина. — Я помог вам просто потому, что захотел. Не ставьте на себе клеймо должника, миледи.

Он коротко поклонился.

— Принцесса, — учтиво поцеловал Этери руку и скрылся из виду.

Авалона продолжала подбрасывать ножи. Ее отрешенное безэмоциональное лицо заставило Этери закипеть.

— Я разговаривала с Иэном, — выпалила она.

Нож сделал несколько оборотов в воздухе, полетел вниз и был пойман за самый конец двумя пальцами всадницы.

— Мне сказали, тебя бросили в одиночную камеру, — негромким голосом заметила хэлла.

— Сэр Пеллеас решил иначе.

Всадница убрала ножи в карманы на корсете, выпрямилась и спросила:

— Как он? — в голосе все еще чувствовалась прохлада, но в глазах вспыхнули огни обеспокоенности. Как бы Авалона не хотела продемонстрировать свое равнодушие, все ее переживания отражались яркими искрами в глазах.

Этери покачала головой. Как? А как может чувствовать себя человек, находясь в плену?

Авалона поняла ее без слов.

— О чем вы говорили?

Жар опалил щеки при одном лишь воспоминании об этом разговоре. Слишком странная реакция на ничего не значащий поцелуй в щеку. Этери старалась об этом не думать. Не думать о том, как сильно бьется ее сердце, словно птичка, желающая расправить крылья и выбраться на свободу.

Авалона заметила ее реакцию и попыталась скрыть улыбку.

— Не говори, — ехидно сказала она, — не хочу знать подробностей.

— Ничего не было! — вспыхнула Этери.

— Конечно, — кивнула Авалона, прищурившись. Но ее улыбка, которую Этери уже давно не видела, быстро поблекла. — Я вытащу его оттуда. Даю слово.

Этери кивнула, а Авалона достала из-за спины мешок, который до этого лежал на земле.

— Переодевайся и уходи, — всадница бросила мешок перед ней.

— Что? — нахмурилась девушка.

— Сколько у нас осталось времени? День? Два? Артур поймет, что комнату с вереском и пророчеством открывали, догадается, что истинный правитель в замке. И поймет, что ты не Лилит, — поджала губы хэлла, — а если ты не Лилит, то не представляешь для него ценности. Он убьет тебя, лишь бы не отдавать власть. Пока еще не поздно, уходи.

Она махнула рукой в сторону вымощенной камнем тропинки.

— Дорога приведет тебя к калитке в стене. На той стороне был построен запасной мост. Он длиннее, но его конец находится в другой части Карлеона. Уходи и больше никогда не возвращайся.

Слова всадницы барабанным набатом прозвучали у нее в ушах.

— Ты помогаешь мне сбежать даже после того, как я отказалась остаться в Ареморике? — боясь поверить в сказанное, спросила Этери.

Авалона на нее не смотрела. Он рассматривала чистое голубое небо без единого облачка.

— Боюсь, твоя смерть лишит нас всех надежды.

Спрятав руки за спину, она слабо улыбнулась, негромко добавляя:

— А меня лишит хорошего друга.

Мешок был набит походной одеждой и снастями. Темно-коричневые брюки, удобные сапоги из кожи без каблуков, светлая кремовая рубашка с длинными рукавами, корсет с ремешками, чтобы можно было его расстегнуть без посторонней помощи. И еда: хлеб, сыр, мясо. Этого хватит, чтобы прожить первое время.

Этери переоделась оглядела себя и, отметив, что выглядит достойно, направилась к тренировочному полю.

— Постой, — не сразу опомнилась Авалона, — калитка в другой стороне.

— Я знаю.

Звон мечей, рой мужских голосов и раскаты смеха. Этери уклонилась от двух рыцарей, сражающихся не просто на мечах, а на копьях. Одному удалось задеть противника, порвав ему рубашку, на которой появилось окровавленное пятно. Мужчина, получивший рану, ухмыльнулся, стянул с себя негодный предмет одежды и продолжил биться.

— Не глупи! Тебе нужно уходить, — догнала ее всадница.

Внезапно воздух рассек свист, и перед ними в землю вонзился меч. Всего в шаге от Этери.

— Прошу прощения, леди, — рассмеялся рыцарь, которому удалось обезоружить соперника. Авалона выругалась, бросив в его сторону испепеляющий взгляд.

Этери взялась за рукоять, вытащив оружие. Клинок был слишком тяжелым для ее руки. Приложив все усилия, чтобы не завалиться на бок, она подняла его. Проведя пальцами по лезвию и убедившись, что оно заточено, повернулась, направляя меч в сторону Авалоны.

— Я готова.

— Нет, — отрицательно покачала головой хэлла. — Я не буду с тобой биться.

— Возьми свой гребанный меч! — крикнула Этери. Рыцари обернулись на крик, переставая сражаться. — Знаешь, — выдохнула она, — я увидела достаточно, чтобы принять такое решение. Научи меня сражаться.

Мольба в ее голосе подействовала на всадницу. Не оборачиваясь, она бросила через плечо:

— Ронан, принеси два деревянных меча.

Высокий мальчик лет четырнадцати со смешными торчащими кудряшками, стоящий в толпе рыцарей, спохватился и побежал к хозяйственной постройке. Через пару минут, Авалона протягивала ей простенький, вырезанный из дерева меч.

— Начнем.

После четырех часов усиленных тренировок Этери не чувствовала рук. Она трижды провалила полосу препятствий, получила четыре синяка, один из которых наливался фиолетовой краской на скуле, получила занозу и головную боль. Когда Авалона отбила ее удар, Этери пробежала лишних несколько шагов вперед, за что получила мечом ниже поясницы. Было больно и унизительно. Стиснув зубы, она обернулась. Избрав этот путь, она рассчитывала на более лояльное отношение, но ожидания не оправдались. Авалона не собиралась ее жалеть.

— На сегодня все, — немного подумав, сказала всадница. — Пять кругов вокруг поля в строю и можешь идти в купальню.

Этери чуть не взвыла от досады. Ноги едва двигались. Хотелось просто упасть на траву и лежать, разглядывая темнеющее небо.

— Давай-давай, — поторопила Авалона.

Пришлось отбросить меч и влиться в строй рыцарей. Мужчины встретили ее заинтересованными взглядами, но заговаривать опасались. Они знали, кто она. Дочь короля, неприступная и холодная Лилит Пендрагон. Почему принцесса учится сражаться? Кого она боится? Что она забыла среди них? Такие мысли посещали их головы. Этери забыла честь и достоинство, храбрость и силу. Именно это она собиралась наверстать.

Так, проводя на тренировочном поле все свое свободное время, проходили недели. Мышцы укрепились, сила возросла, а одышка после бега исчезла. Короля Этери с тех пор не видела. Обедать и ужинать девушка предпочитала в столовой рядом с Авалоной и рыцарями, которые постоянно рассказывали смешные истории со службы. Всадница упорно следила за питанием Этери, и та даже сбросила несколько килограмм. Тело стало легким, теперь увернуться от удара не составляло труда.

Она знала, что по всему замку уже распространились слухи. Каждый день она ждала, что в ее комнату ворвется Артур и запрет ее в башне, точно такой же, в которой томится Елена. Но вместо короля ее навещал Калеб. Мальчишка изнывал от безделья, поэтому лежал на мягком ковре и жаловался:

— Призови меня хотя бы разок, — упрашивал он, пока Этери застегивала ремешки на корсете. — Со мной тебе не нужно владеть боевыми навыками!

— А если тебя не будет рядом?

— Такого не случится, — заявил он.

Этери одарила его снисходительным взглядом, потрепав по кудрявой макушке. Ей редко удавалось поладить с детьми. Из-за светлых бездонных глаз ее боялись. Этери опасались даже взрослые! Что говорить о детях… Они чувствовали в ней угрозу, плакали, звали родителей.

Калеб был другим. Он не был ребенком в полной мере, но озорничал, словно десятилетний мальчишка. Этери нравилось, когда он самозабвенно рассказывал ей все услышанные сплетни, помогал обрабатывать серьезные раны, потому что ходить в лекарское крыло она опасалась. Он был хорошим мальчиком, и Этери мрачнела, потому что очень хотела ему помочь, но не знала, как.

— Я должна уметь постоять за себя даже с обычной деревянной палкой в руках, — она собрала волосы в косу, подхватила деревянный меч и, улыбнувшись Калебу, вышла из комнаты.