— Все в порядке? — не выдержала напряженного молчания Этери.
Губы всадницы напоминали тонкую нить. Несколько прядей волос, собранных в высокий хвост, выбились. Авалона убрала их за ухо, ускоряясь. На пути им встречались альвы, которые не обращали на них внимания. Встречались и рыцари. Тогда Авалона была вынуждена остановиться, чтобы выслушать поздравления от тех, кто не успел высказать их после ритуала. Надо отдать всаднице должное, она самозабвенно вела светскую беседу, и никто не заподозрил, насколько сильно она минутой ранее была напугана.
В покоях Лилитбыло слишком душно, а окна, как назло, не открывались.
— Не удивлюсь, если их заколотили, — подала голос Авалона. Заметив вопросительный взгляд Этери, она объяснила. — Чтобы “ты” больше не сбежала.
Оставив окна в покое, Этери повернулась к всаднице, сложила руки на груди и потребовала:
— Рассказывай.
Авалона нервно мерила шагами комнату.
— Надеюсь, я ошиблась, — в конце концов сказала она, остановившись. — Помнишь, что альв сказал, когда мы шли по вересковой пустоши?
— Вереск был выжжен огнем ненависти короля, — задумчиво ответила Этери.
Авалона кивнула, опустилась в кресло и, закинув ногу на ногу, взглянула на Этери. Ей не хватало в руке сигареты, чтобы нервно курить и стряхивать пепел прямо на белоснежный ковер. Этери так позабавила эта мысль, что она невольно улыбнулась.
— Не смешно, — недовольно поджала губы всадница.
— Извини. Просто я все равно ничего не понимаю, — покаялась Этери.
Хэлла вздохнула, методично барабаня пальцами по подлокотнику.
— Когда я была маленькой, отец часто рассказывал мне перед сном сказки Древней Ареморики. Они были разные, но только у одной никогда не было конца. В этой сказке есть пророчество, — она замолчала, обдумывая каждое слово, — Оно всегда казалось мне странным. В Часовых Городках мне удалось найти эту книгу: “Сказки Древней Ареморики”, и в ней не было той сказки. Тогда я решила, что отец придумал ее. Я часто просила рассказать новую историю. Но потом поняла, насколько сильно пророчество из сказки сплетается с историей Приморского Королевства.
“...жнец добродетели вернется”, — в голове Этери вспыхнули слова. Она начала понимать, к чему ведет Авалона.
— Ты хочешь сказать, что те слова…
— История, — перебила Авалона, — людям свойственно ее переписывать. Особенно если речь идет не просто о десятилетиях, а о веках. Мне пришлось стать всадницей, чтобы выполнить задание и собрать особо ценную информацию. И пока я служила империи, то узнала…Ихисторию.
Она сцепила руки в замок.
— Культ богини Морриган. Он борется с преступностью, в том числе и с фейри, которых сионийцы ненавидят и считают проклятыми созданиями, — на губах Авалоны появилась ядовитая усмешка, а глаза блеснули. — Я не защищаю их. Фейри тоже недолюбливают людей. Но правда в том, что Морриган никогда не была богиней.
Этери не выдержала и направилась к соседнему креслу. Голова шла кругом.
— Она была феей, — после слов Авалоны Этери чуть не села мимо кресла.
— Значит, богиня, которую так почитают и возвышают сионийцы, тоже была волшебным созданием?
Авалона кивнула.
— Доподлинно неизвестно, почему именно ее возвысили в статусе и стали величать богиней, но Морриган, она же Моргана, обладала даром предвидения. И легенды гласят, что последнее ее пророчество должно изменить судьбу Приморского Королевства, — прищурившись, она взглянула на Этери. — Ты все правильно поняла. На круглом столе написано пророчество. Истинный король вернется, тогда и закончится тирания династии Арагда! Все действительно произошло так, как сказано в пророчестве. Или, — она сделала паузу, — почти так.
— Истинным королем стал Артур. — Этери не могла пересилить себя и назвать его дедом и уж тем более дедушкой. В ее сознании он навсегда останется королем. Суровым, властным, жестоким.
— Артур свергнул короля и занял престол. Все думали, что он и есть тот, о ком говорится в пророчестве. Мой отец тоже так думал, — немного грустно добавила Авалона, — но пророчество не сбылось.
— Почему? — в замешательстве спросила Этери.
От прямого взгляда Авалоны ей стало не по себе. Она смотрела на нее так, будто бы увидела впервые. Тем же взглядом всадница пронизывала ее в подвалах империи. Авалона знала что-то такое, что раз и навсегда перевернуло ее привычный мир. Поэтому она так занервничала в зале, поэтому побледнела, испугавшись правды.
— Вспомни слова, которые ты так смело зачитывала вслух, — тихо сказала она.
Этери помнила каждое слово, и лишь окончание пророчества оставалось загадкой.
“Покуда престол принадлежит королю, ввергающему свой народ в жестокость,ни сын его, ни дочь, не знающие доблесть, не взойдут на трон”,— династия Арагда устроила геноцид всех волшебных существ. Ни один потомок Арагда не сможет занять престол.
“Жнец добродетели вернется и когда с головой окунется в дурман апельсинового вереска, распахнуться пред истинным правителем Примории двери.”
— Нет… — сказала Этери, поднимая на Авалону взор.
“Ценность, что дороже злата, найдет путь домой.Алчность…”
— Нет, нет, нет.
Она вскочила с кресла, отойдя от всадницы на приличное расстояние.
— Да, — Авалона, напротив, поддалась вперед. — Апельсиновый вереск не цвел уже шесть сотен гердрад от трубящего рога. Он не цвел с тех пор, как Дану покинула Ареморику. Артур приказал выжечь пустошь с апельсиновым вереском, потому что после коронации он так и не зацвел.
— Ты же не хочешь сказать, что истинный правитель Примории я?! — ее голос сорвался на крик.
Авалона поднялась. Ее лицо перестало выражать какие-либо эмоции. И это пугало больше всего. Она приблизилась, взяла Этери за руки, сжимая их в знак поддержки.
— Именно это я и говорю. Мы вдвоем видели это.
— Что мы видели?!
— Как вереск расцветал, когда ты шла по нему.
— Нет. Этого не может быть! Почему тогда он не зацвел на вересковой пустоши?
— На пустоши он был полностью выжжен. От него ничего не осталось, Этери. А вереск в замке все еще мог зацвести. Вспомни, ценность, что дороже злата, найдет путь домой. Это о тебе говорилось в пророчестве.
Этери шагнула назад. Ее руки выскользнули из ладоней Авалоны (всадница не собиралась ее удерживать) и безвольно повисли вдоль тела. Во имя всех святых и богов, она не могла быть истинным правителем Примории! Она с трудом поверила в то, что является внучкой короля…
— Скажи, что это не так, — попросила она Авалону.
— Если скажу, тебе станет легче?
— Станет.
— Тогда не скажу.
— Он убьет меня, — пустым безэмоциональным голосом отозвалась Этери. — Артур выжег целую пустошь, чтобы скрыть правду. Представляешь, что он может сделать со мной?
— Я не допущу этого.
— Ты служишь ему, Авалона!
— Это не так! — крикнула всадница. Схватив Этери за плечи, она легонько встряхнула ее. На лице хэллы снова промелькнули признаки былой усталости. Тяжело вздохнув, Авалона продолжила уже тише. — Уже не так. Если ты поможешь спасти королевство, я сделаю все, чтобы ты осталась жива.
— А если нет?
Руки всадницы дрогнули на ее плечах. Этери грустно улыбнулась.
— Так я и думала.
Она отошла от Авалоны, боль сжигала ее изнутри. Даже если допустить, что именно она, Этери Фэрнсби, вдруг стала избранной (хотя какого дьявола?), то ей все равно не спасти их королевство. Она обычный слабый человек. Артур воздвиг вокруг себя неприступные стены. За ним стоит армия из десятков тысяч солдат, а еще сила, неподвластная простым смертным. Он сотрет ее в порошок раньше, чем она успеет открыть рот. Почему Авалона этого не понимает? Из груди вырвался рваный вздох.
Этери по своему привязалась к грубой, своенравной всаднице, и ей было неприятно осознавать, что Авалона может бросить ее. А может, оно и к лучшему.
— Этери!
От стальных ноток в голосе всадницы Этери вздрогнула. От нее исходил холод и раздражение. Страх исчез без следа. Авалона, сама того не замечая, вернулась к образу безжалостного дьерда.
