Девки кивнули, и я продолжила.

- Ну и вот, ехать трое суток, скучища жуткая. Еду в плацкарте, никуда не спрячешься, соседи - божьи одуванчики, пердят, храпят, в общем, то еще удовольствие. И тут на одной станции - не помню уже какой, входит и усаживается на свободное место напротив моего такой мужик, что глаз не оторвать. Я на него гляжу и понимаю, что без шансов, такой никогда меня и не заметит, слишком хорош. А у меня тогда с Саньком все уже закончилось, в общем, и забыла, чем люди в постели занимаются.

Едем, значит, молчим, и гляжу - сосед мой тоже от скуки мается. И так и сяк устраивается, да никак не устроится. Я чисто из вежливости - да-да, чисто из вежливости! - заговорила с ним. Ну, вы меня знаете, я же как монашка, сроду ни к кому первая не приставала... Не считая пары случаев.... Ну так вот, разговорились мы. И Аполлон этот оказался вполне компанейским, все про себя рассказал и про меня расспросил. И такую мы душевную близость ощутили, что пошли это отметить в вагон-ресторан. А жара стояла, пить хотелось. Ну, мы и выпили. Бутылок по пять пива на рыло. Что ржете-то? Чем угощали, то и пила!

И вот стоим мы в тамбуре, курим - я только когда пьяная курю, да! - и его рука уже у меня в лифчике шебуршится, так что встал вопрос раком. В смысле, где бы встать? Ну, ясное дело - в сортире, где же еще. И все бы ничего, и член у него оказался ого-го, и вообще... но у меня же ничего не бывает нормально. В общем, у моего случайного любовника сухостой приключился. Ой, девки, видно, бог меня решил наказать за все греховные мысли разом! Все, что я с ним вытворяла эти полтора часа, люди за всю жизнь не перепробуют. Я и изворачивалась всяко - а вы представьте меня с моими габаритами в сортире поезда! - и сосала, лизала, стонала - пофигу, стоит колом и ни туда, ни сюда. Только-только затеплилась надежда, что скоро уже, как стали в дверь тарабанить. И я ничего поделать не могу - он уже без тормозов, ему лишь бы кончить, а за дверью порядочная толпа собирается, а ссать хочется до безумия – пиво назад просится, а я ни о чем другом думать не могу, как о том, с каким лицом явлюсь потом публике?

Все горит уже от трения, я все на свете прокляла, сама себе пообещала, что ни в жизнь больше ни с одним козлом связываться не буду, а дверь уже ходуном ходит, народ орет, что придет проводница и откроет, и тут он бурно кончает - да так бурно, что у тех, кто снаружи, и сомнений не осталось - так может кричать только смертельно раненый зверь, истекая кровью. Дальше продолжать, или сами представите? Я, как только он вынул, на толчок примостилась и свой кайф ощутила, поклав на мужика все, что он только что мне пихал везде. Дальше сами додумайте. Как пришла проводница, орала на весь вагон, кем меня и сколько раз назвала, а я глазки в пол и нараскорячку мимо нее и десятка зрителей....

- Все! - отсмеявшись, отрезала Танька. - Хуже позора, чем было, не будет. Вы как хотите, а я пошла.

И двинулась к пляжу. Ну и мы за ней - лучше опозориться, чем насмерть замерзнуть.

Вот идет она впереди, еле ноги переставляет, как зомби. Волосы длинные - кусочек груди прикрыла, руки крестом сложила, Ева, блядь, натурально, только кило на пятьдесят побольше. А ребята обернулись на нас, замерли с банками пива в руках, и вдруг как завопят и ломанутся кто куда! Ну, мы и рады стараться, поскорее выскочили из воды, стуча зубами, шмотки достали, кое-как натянули и двинулись наверх кусточками.

То ли алкоголь помог, то ли бог пожалел, а никто с воспалением легких не свалился. Но похмельем маялись все трое. И вот лежу я на диване, страдаю, приходит моя дочь-студентка и говорит:

- Мам, ты больше одна так поздно не ходи, мне звони. А то такие ужасы рассказывают...

- Какие ужасы? - насторожилась я.

- Да друг рассказал, они вчера ночью на реке призраков видали - утопленницы, синие, распухшие, все в тине и к ним тянулись черными руками....

- Враки! - не удержалась я, брякнула и губу прикусила.

- Ну, враки не враки, а все шестеро одно и то же рассказывают. Уже экстрасенсам сообщили, тем, что по ТНТ шоу ведут. Ответили, что приедут – а они куда попало не ездят, значит, и впрямь нечисто…

А Толян к Машке вернулся. Сказал, что дурак был, такую шикарную бабу только идиот бросит. А он не идиот, вот

Новый год мы с Танькой решили отмечать на улице. Не в буквальном смысле – на лавочке у подъезда, а решили обрядиться Дедом Морозом и Снегурочкой и идти по знакомым. Как бы креатив. А на самом деле – и у нее, и у меня дома устроились дети со своими половинами. Студенты, что с них взять. И нам, кошелкам старым, уже некомильфо лопать оливье, пока молодежь друг друга за письки под столом трогает. А так – и весело, и вроде как не одиноко. Машка наша с Толяном собралась в деревню к свекрам умотать, так что нам выбора и не оставалось.

- И классно! – пробасила в трубку Танька. – Как раз найдем себе кого!

Я усмехнулась, вспомнив последний раз, когда Танька нашла себе «кого» - метр с кепкой и тот в полете. Рядом с ней, центнером золота, этот хуек казался зубочисткой. Но ничего, погуляли месяца три – по-пионерски посидели в парке, поели мороженого, стихи почитали. Пока не выяснилось, что это мачо только что с отсидки и женится хоть на кошке лысой, лишь бы прописка была. Уж не знаю, что он сказал Танюхе, но она его быстро простила. Правда, они не встречались больше, а я его видала как-то с еще большей и старшей теткой – там же, в парке на лавочке. Он ей что-то заливал, радостно щерясь осиротевшим без переднего зуба ртом.

Но подруга не теряла оптимизма. Приволокла мне с работы – она трудилась бухгалтером в детсаду – костюм Снегурочки. Себе взяла Деда Мороза, он, слава богу, ей по размеру подошел. Мне же в Снегурочкином было тесновато.

- Гавно вопрос, - деловито заявила подруга. – Тут сзади резиночку пришей, сверху свою белую шубку накинь, никто не заметит. Главное – кокошник!

Спорить с ней было бесполезно, так что тридцать первого декабря я напялила на себя эту картонку с подвязками, намалевала помадой на щеках алые круги, начернила брови и обвела красным карандашом губы – гораздо дальше контура, отчего лицо приобрело совершенно нелепое, но модное выражение – молодежь сплошь так и фотографировалась в инстаграмме.

Дочка благодарно чмокнула меня в щеку, выпроводила и закрыла за мной дверь. Я, вздохнув, доехала на такси к указанному ею адресу – где условились встретиться. Только прождав полчаса, поняла, что подруга меня опрокинула. Телефон исправно выдавал: "Сеть перегружена" - понятно, Новый год на носу. А возвращаться домой не решилась – вдруг весь интим ребенку сломаю? Так и прыгала, притопывала и материла Таньку музыкально.

Наконец, рядом остановилось такси, и из него вынырнул Дед Мороз.

- Не прошло и года, - съязвила я. – Где тебя носит?

Это большое, белое, пушистое пахнуло на меня огненным дыханием дракона – я аж покачнулась, и что-то просипело.

- Ну ни хрена себе ты набралась! Это так у вас корпоративы в детсадах отмечают?! – охуела я. – Ты хоть на ногах стоять можешь?

Гора качнула головой и упала на мои плечи. Я подхватила тело, обняла и мысленно прокляла все на свете.

- Что мне с тобой теперь делать, горе луковое?

Горе луковое просипело, что оно в порядке, сейчас отойдет, а нам надо идти в тридцатую квартиру. Я покачала головой, подхватила дедушку под руки и поволокла.

- Хорошенький нарисовывается Новый год! Я, между прочим, даже поесть не успела, а ты себе ни в чем не отказала! Подруга называется!

И так, причитая, дотянула товарку до квартиры. Перед дверью поставила ее прямо, расправила бороду, нажала на звонок и растянула губы в улыбке, ожидая, что встретит нас Танькина знакомая – к ней собирались первой.

Открывшая нам дверь девушка на Танькину знакомую вовсе не походила – скорее, на ее дочку. Красивая, крашеная блондинка – только высокомерное выражение сильно портило ее кукольное лицо.