Не хватало только ясности. Почему исчез сосед, куда, на сколько, а главное - из-за меня ли?

Подружки мои тоже жили в своем репертуаре. Машка искала себя, тратя деньги Толика на курсы всяких гуру и коучей. Так называемые «Марафоны желаний» (я как подопытный кролик, прошла их нахаляву, Машка покупала, а творили мы обе. И с одинаковым результатом - никаким). Я ржала над всеми этими дурочками, посылающими запросы во Вселенную, Машка бесилась, но опровергнуть мои доводы не явился ни один сатурнянин. Потом Толик закатил скандал, в очередной раз уйдя от Машки, и она поклялась не покупать новых марафонов. Однако деньги ему нужно было возмещать, она стала печатать какие-то карточки в интернете, а я облегченно вздохнула и получила свободу. На время.

Танька чуть не вышла замуж за таксиста. Но познакомилась с его женой, подружилась с ней, и вскоре они уже вместе перемывали ему косточки. Он страдал, звал ее под венец, но она объяснила ему насчет женской солидарности. Объясняла она доходчиво, рука у нее была тяжелая, все обычно быстро понимали. И он понял. Но бесплатно возить ее не перестал. Извечное Танькино везение на мужиков снова сослужило ей верную службу.

От нечего делать я изучала теть Валину книгу рецептов, скармливая приготовленное Мальке и ее друзьям. Вечно голодные студенты пели дифирамбы, я наслаждалась их обществом, мыла после них горы посуды, в общем, все было хорошо.

Беда пришла откуда не ждали.

⁃ Мам, я уезжаю, - выдала мне дочь, догрызая самсу.

- Куда?! - чуть не поперхнулась я.

- Да по обмену, - махнула она рукой. - Мы в СтудСоюзе замутили программу обмена студентами, ну, знаешь, как с Америкой, только внутри России. Хорошая возможность повидать мир, побывать в других городах. Познакомлюсь с новыми людьми, поучусь там, опять же. Понравится - переведусь.

- А где ты там будешь жить? На что? - слова путались, застревали в горле.

- Семейное проживание. Там семья студента принимает, а здесь кто-то поживет у тебя. А деньги я заработала, представь себе. Листовки раздавала в магазине, так, подрабатывала понемногу.

«Слава Богу, что не закладки раскладывала», - мелькнуло у меня в голове.

Но как?! Как я не заметила, что она еще подрабатывает, планирует уехать?

«С этими всеми своими приключениями я совсем упустила ее из виду», горько подумалось мне.

- И надолго?

- На месяц.

Я почувствовала головокружение и тошноту. Пол закачался под табуреткой.

То-то я и чувствовала в последнее время какой-то холод с ее стороны. Списывала на усталость, занятость, на пресловутую сепарацию и взросление. А ведь мы почти не общались. Уже больше недели.

- Я, конечно, готова ко всякому, но не к такому! - возопила я, мечась по кухне и размахивая руками, как большая ворона. - Ты в своем уме? Почему было не посоветоваться со мной? Я все-таки мать! Как можно принимать такие решения в одиночку! Как я буду с чужим человеком тут жить, тебе, конечно, безразлично! Может, меня тут убьют, ограбят, изнасилуют - а тебе все равно! А как будешь ты там?! А если тебя…

Я не стала повторять все пугающие сценарии, в горле пересохло, я принялась жадно хлебать из кружки. Руки тряслись.

- Да если все это с тобой случится, то это хоть как-то разбавит твою тупую старческую жизнь! - взревела дочь, сдирая пальто с вешалки. - Я не собираюсь гнить, как ты, в четырех стенах, без всяких перспектив!

Я молчала, превратившись в соляной столб. В голове стучала только одна мысль: «Это все сон, это не со мной!»

- Мне стыдно за тебя! - орала Малька, дергано обуваясь. - Что ты видела в своей жизни?! Папочку-козла?! Он, наверное, был твоим единственным? На лучшее ума не хватило?

- Что ты такое говоришь?! - непослушными губами прошептала я. - Как ты можешь?

- А вот могу! - выплюнула она. - Ты не задавалась вопросом, почему мы никогда никуда не ходим вдвоем? Потому что ты стремная! Бабка! Бухгалтерша! Вечно в подачках каких-то! Осталось сорок кошек завести! Тут тебя и найдут, но только не я! - она выставила руки перед собой.- Я не хочу ничего такого, как у тебя! Не хочу такой жизни, такой семьи, такой нищенской уродской одежды, тумбочки с помойки.

Она пнула тумбочку.

- Как-то неожиданно все же, - выдавила я из себя.

- Неожиданно?! - Амалия тяжело дышала, красная как борщ, нависла надо мной и впечатывала в меня каждое слово, как штамп.- А ты никогда не думала обо мне! Никогда! Никогда не спрашивала, как я существую там - сама, без тебя! Как экономлю на всем и хватаюсь за любую подработку! Другим родители покупают все, а у меня даже ноутбука нет! И айфона тоже! И внешностью ты меня наградила такой, что на меня никто не смотрит!

Я слушала как будто откуда-то издалека.

- Зачем ты меня рожала вообще? Как игрушку! Чтобы удержать папочку, не иначе! Что за кайф иметь ребенка, когда тебе не на что его содержать? Где мое море, хоть раз, хоть Азовское?! Где мой Диснейленд? Где все эти Барби, Лего и Сони плейстейшены? Почему ты не покупала мне всего этого? Правильно, у тебя никогда не было денег. Ты же выучилась на бухгалтера и успокоилась на этом. Не переучилась на кого-то еще, да хоть на маникюршу, на юристку, на риэлтора в конце концов! Что ты сделала ради меня?

- Я любила тебя, - попыталась я вставить слово.

- Ха! Любила она! Книжки из библиотеки таскала! И это ты считаешь любовью? Как по мне, любить - это обеспечивать всем необходимым! По крайней мере, свою жизнь я хочу строить по-своему! И не хочу, как ты, горбатиться на дядю! Спасибо за твой пример, и избавь меня от него!

Она выскочила в прихожку.

- Я еду, и буду хвататься за любую возможность вырваться отсюда, поняла ты? А квартира такая же моя, как и твоя! Других наследников-то не предвидится?

И вышла, громко хлопнув дверью.

Я доплелась до кровати, рухнула в нее, свернулась в комочек и лежала так.

В кухне капала вода по раковине. Стемнело, по комнате поползли кружевные тени от тюля. Я слышала, как переговариваются соседи, ругая школьника-сына за невыученные уроки. Откуда-то сверху звучали голоса сериальных персонажей, знакомые мелодии заставок передач.

Потом все стихло.

Я вспомнила, как в детстве лежала так и рассматривала рисунок на обоях, видя в нем ожившие сюжеты сказок, фигуры зверей, людей, драконов, очертания замков, облаков… И мечтала, как однажды волшебная фея явится из неведомых далей, погладит меня по голове, скажет, что я на самом деле потерянная принцесса, и где-то меня заждался отец - Король, и сейчас меня отвезут туда на летающем единороге. А там - вечное счастье, веселье, праздники, шоколадные фонтаны и леденцовые деревья… И мама станет Королевой, и все мы будем там жить долго и счастливо…

Сквозь дрему показалось, что чьи-то теплые, заботливые руки взяли меня в охапку, как маленькую, погладили, побаюкали…

Сама не заметила, как уснула.

Снилось что-то сумбурное. Коты повсюду, под кроватью, за шкафом, на столе в кухне - поедающие мои пирожки, урча и чавкая.

Проснулась утром от нещадно назойливого солнечного луча. Он пролез между небрежно задернутых штор и хозяйничал на моей кровати, как разбалованный котенок.

Я потянулась, блаженно хрустнула всеми косточками и села легко и упруго.

Шторы были оранжевого цвета, я специально выбирала такой, чтобы по утрам солнце заливало спальню апельсиновым соком. Чтобы все преображалось, становилось теплее и уютнее, а главное - веселее. Веселый шкаф-купе с зеркалами от пола до потолка, веселый макияжный столик со стоящей на нем пузатой вазой, заполненной пышными пахучими пионами. Веселые тапочки с перышками - когда их надеваешь, кажется, что на ногах устроились две птички.

Я вспорхнула с кровати, покружилась, напевая, накинула шелковый розовый пеньюар и пошла на кухню.

- Проснулась, соня? - ласково обнял меня муж, не отрываясь от готовки. В воздухе разливался аромат шакшуки - с болгарским перчиком, вкусными спелыми помидорами, ммм.