Я подношу Черную сталь к губам. Я говорю с ней.

Ты моя навсегда, и не может быть у тебя других хозяев.

Когда ты здоров и сражаешься – это битва. Когда ты ранен и вынужден защищаться – это танец. Я ухожу от замедлившихся ударов Ларгоса, словно он навязчивая девушка в таверне, на которую мне плевать. Слева, теперь справа… мои ноги танцуют, а вслед за ними волочиться повисшая рука. В свете луны и звезд кружатся две фигуры. Вынуждены ли они были сражаться, или то была их собственная прихоть? Редкий лязг мечей. Редкие пары слов, брошенные в пылу боя. Сколько это продолжалось? Должно быть не один десяток минут. Он слабеет, слабею и я. Туда-сюда начали сноваться обитатели внутренних владений. Выряженные с иголочки они иногда останавливались, чтобы пустить колкости в наш адрес. Кто-то принимал ставки. Такое безразличие хуже одиночества.

Я оступился и Ларгос взмахнул клинком снизу вверх, распоров мне бедро, поцарапав живот, и разделил мою левую грудь надвое. Я не проронил ни слова, просто ткнул его в крошечную щель между нагрудником и латным ожерельем.

На его лице намек на боль, а на моем – на радость.

Отшатываюсь назад. Нужно отдышаться. Ларгос вырывает кусок доспеха и долго осматривает черную паутину, расползающуюся по шее. Узор переплетается с соседним, оставленным ему Вивай ниже. Чернота покрыла все его правое крыло. Оно вяло волочиться за ним по земле.

-Теперь ты… - я выплевываю немного крови, - не сбежишь от меня.

-Одна только твоя смерть меня полностью удовлетворит. – голос его уже томиться на том свете.

-Ты так этого жаждешь с самого начала… почему?

-На смертном одре я могу говорить откровенно. ТАК СЛУШАЙТЕ ЖЕ МЕНЯ ВСЕ. КАФИНИУМ ПОГРУЖАЕТСЯ В ХАОС, И В ЭТОМ ВИНОВАТА ТЫ, ТЕМНАЯ ТВАРЬ, ИМЕНУЮЩАЯ СЕБЯ СМЕРТЬЮ! Я… я – порядок. Я – последний, кто наводил здесь порядок. Прибирал за сбродом некомпетентных, носящих роль стражи. ВЫ НЕ СПОСОБНЫ ЗАЩИТИТЬ КАФИНИУМ. ВЫ СПОСОБНЫ ЛИШЬ УДОВЛЕТВОРЯТЬ СВОЕ НЕКЧЕМНОЕ ЭГО. И это еще у меня нет гордости… Если бы только здесь был ОН…

-Сказал, что хотел? – спросил я тяжело дыша.

-У меня еще хватит времени, чтобы убить тебя.

-Тогда вперед, Ларгос. Тот свет нас уже заждался.

Зажмурив почерневший глаз, Ларгос наставил на меня клинок. Сгорбившийся он походил на гаргулью. Молнией острие приблизилось ко мне. Собрав остаток сил, я принял удар на гарду и дернул ониксовый меч вниз. Лезвие прошибло мою грудную клетку, но не задело легкое. Однажды мой брат сказал – что настоящая мощь сокрыта в балансе. Не даром так долго балансируют меч. Не даром можно умереть от голода и от обжорства.

Я вскочил на кромку его меча и мог стоять так целую вечность. Я навел черную сталь на его улыбчивую физиономию. Он приготовил левую руку, чтобы принять в нее чужое оружие. Ситуация повторилась.

-Черная сталь – моя. – сказал я, скорчив подобие ухмылки.

Улыбка пропала с его лица. В тот же момент лопнул и глаз. Череп треснул, а Черная сталь все глубже погружалась внутрь. Кровь пролилась на доспех. Когда меч прошел сквозь шлем, Ларгос потерял равновесие и упал на спину.

Держась за свой клинок, я поднялся с трупа стража башни. Ноги подкашивались, кружилась голова. Вокруг послышались довольные возгласы.

Но меня они не волновали.

Я медленно поплелся к Вивай. Вот сейчас она вскочит, улыбнется мне и опять расплачется. От ее крепких объятий мне станет так тепло, что я поверю в то, что зима больше никогда не придет. Разве может падать снег рядом с такой солнечной девушкой? Да ни за что! Она яркая, она женственная, она орудует клинком в сотню раз лучше меня! Она молода, у нее красивое имя, она… она прекрасна! И я люблю ее. Как же приятно это осознавать – любовь к кому-то.

На ее лице застыл страх. Я опустил ее веки и теперь казалось, что она просто спит. Сейчас отдохнет немного, и мы пойдем дальше. А до тех пор я буду рядом.

Я прижимаю к себе ее окровавленное тело. Только одно из двух близких друг другу сердец бьется. Я слышу слова, отраженные в вечности, сохраненные в моей памяти. Слова, которые так похожи на те, что она говорила на крыльце в нашем маленьком раю.

-Я слышу шаги… но никто не идет.

-Я иду, Ви, иду. Ты же знаешь, просто я так тихо передвигаюсь… я у Альтера научился? Помнишь, он учил меня? Ну скажи, что ты помнишь…

-Тлеющие угли костра, шуршат колосья… горит закат, меркнет небо… шаги, но никто не идет…

Я отпускаю ее. Я оставил ее и теперь она очень одинока. Но даже ее одиночество никогда не сравниться с тем, какое испытываю я.

***

«Кафиниум – Башня мертвых. Здесь нет и никогда не было живых. Все, кто находится здесь уже давно мертвы. Хочешь, я расскажу тебе, как умер ты?»

Позади тянулся кровавый след. Я с трудом дополз до винтовой лестницы по другую сторону площадки с телескопами. Люмиль говорила со мной холодным мягким голосом.

«За прошедшее тысячелетие Кафиниум никогда не открывал своих врат для существ вашего мира».

Башня стоит на этом проклятом отшибе тридцать лет.

«О нет, Крау. Тридцать лет назад вы лишь обнаружили ее. У нас больше не было возможности поддерживать маскировочные системы, а потому нам пришлось… показаться. Но давай, пожалуй, вернемся к самому интересному. К твоей смерти».

Жуткая боль пронзала тело каждый раз, когда мои раны волочились по ступеням.

«Ты так хотел попасть сюда… так жаждал этого… И тебе помогла Фидель. Знаешь, когда я наблюдаю за ней, даже мне иногда становится не по себе. Она убила тебя, Крау. Она предала тебя».

Я остановился. Тяжелое дыхание отражалось от стен и возвращалось ко мне в грудь.

Это чушь.

«Чушь? Но давай я покажу тебе! Хочешь?»

Нет.

«Как хорошо, что мне наплевать на то, чего ты хочешь или нет».

Яркой вспышкой меня озарили картины воспоминаний. Под градом арбалетных болтов пятеро замертво падают на землю перед вратами башни, которым так и не суждено было открыться.

В голове почти не было мыслей. Я просто продолжал ползти. Черная сталь издает протяжный лязг, а я – такой же стон. Нельзя останавливаться. Но сил больше нет. Сколько еще там ступеней? Так смешно…

Я ложусь на спину и поправляю повязки. Кровь сочится, словно сок из спелого помидора. Все чаще моргаю… Веки, умоляю, хотя бы вы меня не подводите.

Ненадолго я теряю сознание. В темноте каскадами карт раскладываются воспоминания. Сны о далеких и прекрасных днях, которые навсегда остались позади.

Металлический стук доносится сверху. Темноту озаряет свет.

«Скажи, Крау. Есть что-то, о чем ты жалеешь?»

Наверное, нет. Я устал. Я просто устал.

«Тогда отдохни и поднимайся. Мы ждем тебя. Сейчас тебе помогут».

Сначала я увидел факел, затем – кусочек плаща. Углядев меня в темноте, эльф поспешил.

-Господи, Крау! Ну и передряга, да?

-Да, Альтер.

-Давай, нам нужно идти. – Альтер перекинул мою руку через плечо и помог встать. Кровь хлынула ручьем. – Мне не говорили, что ты будешь в таком состоянии!

-Где твой шрам?..

-А, это? Люмиль вылечила меня. Она вообще оказалась такой душкой, ты бы знал! Я все еще иногда хочу ее убить, но кажется начинаю потихоньку влюбляться!

-А что насчет Эленмер?

-Прошлое должно оставаться в прошлом. – серьезно сказал он, - Но я иногда ее навещаю.

Я попробовал достать Черную сталь, но у меня не получилось. Что мне сделать? Заколоть его?

-Куда мы идем?..

-Мы идем на аудиенцию. Ты же хотел с Ней увидеться? Вот и Она тоже хочет. И как только у тебя это получается? Сначала ритонская принцесса, теперь сама Смерть! Не то чтобы я завидую…

-Да я тоже, честно говоря… не завидую себе.

Альтер улыбнулся.

-Знаешь, я скучал по тебе. – сказал я, посмотрев на него едва приоткрытыми глазами.

-Я тоже. Я уж думал, ты не дойдешь... Но вот он ты! Ты молодец, Крау.

Он хлопнул меня по плечу, и я вскрикнул от боли. Вместе мы посмеялись. Он дал мне бутыль вина. Такого вкусного я никогда не пил!