Крау дурашливо взялся за сердце и поклонился, пародируя знать, которой сам и являлся.

-Не прощаюсь.

Фидель все же смогла в последний раз взглянуть на него с болезненной улыбкой на лице:

-Я тоже. Тоже не прощаюсь.

Крау вышел под свод черных туч. Тут и там сыпались молнии. Впервые так вблизи он наблюдал башню. Несколько долгих минут отделяли его от нее.

Величественная. Ужасная. Красивая. Темная.

Каждый шаг ему казался таким легким. Каждый вздох – свежим и глубоким. Вдали он завидел фигуры. Четверых окружало множество людей в полном обмундировании, с мечами и арбалетами наготове.

Перед Крау кольцо военных расступилось, впустив его внутрь.

-Так вот, кто наш пятый. – Эльф с диковатым выражением лица протянул ему руку, - Альтер. Приятно познакомиться.

-Крау. Приятно и мне.

-Эленмер.

-Рондо. А это Вивай из Оргалана. Она у нас не любит болтать.

Вивай хмыкнула.

-Эй, начальник! Так как открыть эти двери? – Спросил Альтер, но так и не дождался ответа. На лица их стражи были нацеплены капюшоны, словно они были никем и ничем.

Двери башни… Они сразу же заворожили его. Величественные, ажурные. Тут и там на них были фрески с никому неизвестными сюжетами. А вот здесь выступают горгульи, а тут в лестницу выстраиваются черепа…

-Наверное нужно подойти ближе, - сказала Эленмер.

И они подошли.

-Наконец… - сказала тихо Вивай.

Ее изящная рука коснулась двери, а хвостик завилял.

-Все нериты такие? Ну… с причудой? – спросил вслух Альтер.

-Тот же вопрос у меня к эльфам. – пошутила Эленмер.

Позади послышались переговоры. А затем отсчет.

Три…

Крау повернулся первым.

Два…

В этот миг его сердце остановилось. Оно было разбито, растоптано и уничтожено.

Один…

Арбалеты сделали залп, но их едва было слышно из-за грома.

Тела упали на землю без лишней грации. Крау потянулся рукой к Черной стали, схватился за нее и успел лишь прошептать:

-Ричард…

Через несколько минут пришла Фидель. Воинский расчет отсалютовал ей, а она ответила им коротким кивком. Она подошла к телу Крау, села рядом и коснулась его лица.

-Прости меня.

Слезы или дождь наполнили ее глаза?

-Пожалуйста, прости…

Иногда я думаю о смерти. Иногда она кажется мне такой жестокой… почему? Почему единственное во что я могу поверить, так это в то, что после смерти меня ждет лишь пустота? Почему, несмотря на существование стольких сверхъестественных вещей, все равно в конце мне чудится мрак без капли света? Словно в нас, изначально бессмертных существах, был заложен страх, который невозможно побороть…

«Возвращение к праху…»

Когда-то мне казалось, что я уже ничего не боюсь. Ну умру я и умру. Что с того? Не буду думать о всякой чепухе. Не буду делать все эти неправильные вещи…

Когда я так думал, я был очень далек от смертного одра. Но теперь… теперь все по-другому. Я как никогда близок к таинству смерти. Успею ли я увидеть хотя бы врата этой загадки, прежде чем мои глаза навсегда сомкнуться? Не для того ли я и шел в башню?

Нет.

Я отправился сюда, потому что хотел увидеть. Хотел прозреть.

Сейчас это вызывает улыбку. Ведь вместо прозрения, еще более густая пелена обволокла меня.

***

Последние недели были пусты, как души тех, кто создал Кафиниум. Пустые стены, пустые коридоры. Потолки низкие и высокие. По холодному полу цвели паутинки светящихся проводков. Каждый раз, когда я наступал на один из миллиона пучков, волна яркого света расходилась от точки соприкосновения. Я был сердцем, заводящим пульс жизни в этом злачном месте.

Всегда приходилось идти почти на ощупь. Каждый раз, когда я решал, что заблудился в этой бесконечной темноте навечно, синий луч света появлялся на горизонте и провожал меня к началу следующего цикла.

Если кто-то пытается свести меня с ума… у него не получиться. Я намерен идти до самого конца и разум мой будет ясен, как неисписанный папирус. Я буду считать каждый свой шаг, каждую ступень, каждый световой пучок. Тот, кто задумал такое издевательство наверняка думает, что я не знаю таких огромных чисел, что смогли бы описать эту мрачную структуру. Но я их знаю. Я могу считать до бесконечности.

Фиолетовые провода пульсируют розовым.

В голове струились каскады узоров, создаваемых этой вульгарной сетью, и каждый я запоминал до мельчайших деталей. Треугольник, перетекающий в ромб, закованный в окружность. Квадрат, рассеченный овалом, вырастающий в объеме по ту сторону пола.

Даже там, где мозаика казалась случайно распутанным клубком я находил связи. Вся жизнь состоит из таких связей. Иногда случайных, а иногда задуманных специально. Умеющих «читать» эти связи, мы называем пророками, но так ли сверхъестественны их силы на деле? Скорее всего они просто не обделены даром индукции.

Каждый раз, когда я забывал, как меня зовут, я напевал строчки из песенки, которую сочинил в детстве мой брат:

Никогда не спи ты с краю,

Мой в кроватке милый Крау

Иногда подолгу я вел беседы с Рондо. Он отвечал мне не в своей привычной манере, а так, как я бы хотел, чтобы он мне ответил. Спорить с собой я никогда не умел, а потому мне легко удалось убедить Рондо в отсутствии его «Бога» и в присутствии моего.

Мой Бог – это судьба. Но извольте, сейчас я склонен думать, что если она и существует, то ее лапы ни за что бы не дотянулись до этих мест.

Я нередко думал об алкоголе. Брести с бутылкой вина под рукой было бы куда приятнее. Сейчас я бы обменял Черную сталь на одну такую, не говоря уже о других моих конечностях. И, конечно, что угодно я отдал бы за то, чтобы еще разок выпить с Альтером.

Я остановился, прикрыл глаза и воссоздал его перед собой. Лицо эльфа было изображено в мельчайших подробностях, в отличие от всего остального. Только шрама не было. В самом деле, он ему не шел. Ожоги никогда не украшали мужчин. Порезы, ссадины, синяки, вырванные с мясом куски, переломанные кости, разбитые головы, вытащенные глаза, обглоданные внутренние органы, вырванные ногти… Все могло украшать мужчину, кроме ожогов.

Эленмер бы наверняка меня поняла. Эта горячая девица! Как же мне не хватает разговоров с тобой! Как же не хватает этой твоей холодной уверенности в последнюю минуту! Как же я скучаю по твоим чертовым изумрудным глазам, захватившим меня еще при первой нашей встрече! Вернись же ко мне! Вернись…

При первой встрече… как же давно это было?

И как это было?..

Как это было?

Как это было?

Ты помнишь, как вы встретились, Крау? Ху-ху-ху.

Нет.

А почему ты не помнишь?

Не знаю.

Чертовски весело. Мне нравится.

А мне не очень.

Хочешь я расскажу тебе, как это было? Я знаю, что ты хочешь. Вопрос только в том, достаточно ли в тебе смелости? Поднимайся, Крау. Но помни простую жизненную закономерность – чем выше ты поднимаешься, тем более глубоким будет твое падение.

Синий луч света показался вдали. Он громоздился над черной пропастью, до которой не мог добраться ни один проводок, словно невидимый барьер не пускал их.

Загипнотизированный я поплелся к лучу. До поры до времени моя голова была пуста. Никаких мыслей, только образ двери, в которую я так хотел войти. Шаги давались с трудом, словно невидимое болото затягивало мои ноги.

Перед тем как я чуть не шагнул в пропасть, мыслительный вихрь снова вернулся ко мне, на этот раз поразив череп молнией.

Вивай…

Долгое время мне казалось, что никого больше не осталось. Что я обречен сгинуть в одиночестве в этой пугающей черноте. Но ведь она была жива! Но где она? Как я вообще здесь оказался?

Я сжал крепче Черную сталь. Мне нужно было восстановить порядок. Хаос не может существовать вечно. Его невинная на первый взгляд черта – случайность, является прародителем естественного врага хаоса – порядка. Отвечая на вопрос, что было раньше, курица или яйцо, я отвечаю ХАОС.