— Дам тебе двадцать, — кривясь от омерзения, проговорил я, — если ты больше не покажешься на границах лагеря. Кстати, как ты умудрился вернуться? Я уж думал ты километров за сто.

— Это всё блуждающие земли, — он обречённо покачал головой. — Мы были далеко отсюда, растерялись. Моя жена пропала… с другим из нашей группы. Думал, умру. А сегодня увидел ваш туалет, — он указал на строение, стоявшее всего в десятке метров от того места, где мы разговаривали. — Решил, что это судьба.

— Жди здесь, тебе всё принесут, давай сюда артефакт, — я протянул руку, но Лука отпрянул. — Чего тебе ещё?

— Самогон первее, — сказал Ведров. — А то вдруг прожду тут впустую?

— Ты чего, собака⁈ — рыкнул я так, что Лука выронил прибор из рук. — Лорду не доверяешь⁈ Я в отличие от тебя воровством не занимался. И слово моё — крепче металла и магии!

Ведров опустил глаза, поднял артефакт и протянул его мне. Всё это абсолютно молча.

— Жди тут, — сказал я Луке, передавая прибор Тимофею. — Скоро всё будет.

— Вы сами распорядитесь? — спросил помощник, когда мы отошли от вала, где встречались с изгоем.

Там же остался и Богатырёв — наблюдать за Ведровым.

— Всё равно к Горитрубову идти, — ответил я, пожав плечами. — Заодно и распоряжусь, чтобы всю бодягу, какая есть, отдали этому вору.

— Да вы что, лорд, — Тимофей даже остановился, хлопая глазами. — Народ же взбунтуется!

— Спокойно! — я за собой заметил, что в последнее время приходится больше рычать на подчинённых, но ничего с этим поделать не мог, так как они сами выводили на это. — То пойло, которое употребляли вчера, пить вообще нельзя, это ясно? Вот пускай Лука его напьётся и выясняет с монстрами, кто тут — хозяин леса, а мне мои люди живыми нужны. Понятно?

Помощник только хлопал глазами и кивал в нужных местах. Но по выражению его лица было понятно: он уверен, что я подписал себе смертный приговор. Нет, ну в истории были случаи, когда сухой закон приводил к гибели целых империй, но я всё-таки на такую крайность решил не идти.

— И вообще, всё с точностью до наоборот, — я вспомнил пустые, налитые кровью глаза Степана. — Без того самогона жертв только меньше будет. Мне уже хватило двоих осуждённых, чтобы ты понимал. Или ты думаешь, что у меня такое хобби: суды устраивать? А ещё что? На завтрак младенцев поедать?

Я чувствовал, что меня понесло, но ничего поделать с этим не мог, потому что уже на самом деле надоело, что каждый думает, что он умнее и пытается вставить свою точку зрения.

— Ладно-ладно, — кивнул ошарашенный Тимофей. — Лишь бы всё путём было.

Я только отмахнулся от него. Лорд — верховная власть, тут всё понятно, но это совсем не значит, что я должен любить издевательство над людьми! Мне, наоборот, было больно из-за того, что кто-то отказывался жить по общим законам.

Горитрубов носился, как угорелый. Сегодня у него работало целых три перегонных куба. Да, оказалось, что аппарат далеко не один. Люди брали в путешествие только самое необходимое, и у Горитрубова это оказались самогонные аппараты. Что тут скажешь…

Пал Матвеич экспериментировал, как мог. На столе перед ним лежали куски бамбуко-тростника, который мы постановили пускать на самогон, но кроме этого ещё какие-то травы, плоды и другие ингредиенты.

Едва заметив меня, маг огненной воды, сложил ладони в молитвенном жесте.

— Простите великодушно, что попросил вас прибыть, но у меня действительно нет ни минутки! — в следующую же секунду он метнулся к одному из кубов поворачивать какой-то краник, видимо, чтобы я увидел, как он на самом деле занят. — Прям вот вообще ни секундочки.

— Да ладно, — я махнул рукой, оглядываясь. — Я хочу, чтобы ты отдал все запасы самогонки из жомалистового дерева, — после этой фразы Горитрубов замер, а потом медленно поднял голову на меня. — И затем я буду готов выслушать, зачем ты меня хотел видеть.

— Все? — переспросил Пал Матвеич и покосился в угол.

Я проследил за его взглядом и понял, что дело плохо. Я-то рассчитывал на пятнадцать-двадцать литров. В запасе же я увидел четыре двухсотлитровые цистерны. Даже, если допустить, что полна только одна из них, можно понять уровень катастрофы.

— Двадцать литров, — ответил я на это и тут же увидел облегчение в глазах мага. — А остальное — вылить!

Облегчение сменилось обречённостью.

— Послушайте, ваша светлость, — Горитрубов явно забыл, что он весь полностью занят, — я же хотел провести исследования, чтобы нейтрализовать ту самую частицу, которая ведёт к пагубным последствиям! Разрешите продолжить исследования!

— Ну а чего раньше-то молчал? — спросил я, прекрасно понимая, что вопрос этот больше звучит, как издевательство.

— Но я же занимаюсь новым сырьём, — уже реально взмолился Пал Матвеич под немое одобрение Тимофея, который сжимая артефакт в руках, только переводил взгляд с меня на мага и обратно. — Как раз из-за этого вас и вызвал.

— Значит, так, — мне надоели проблемы в каждом углу моего небольшого лагеря, — двадцать литров за вал на дорогу возле шатра охраны. Остальное оставляй только до завтрашнего дня. И если ничего не придумаешь — вылить. А теперь спрашивай.

Горитрубов всплеснул руками, но возражать не решился, вместо этого он подошёл к столу, где были разложены всякие ингредиенты, и, пожевав губу, начал:

— Сегодня получится сделать литра три, не больше, — проговорил Пал Матвеич, оглядывая тростник. — Дело в том, что в таком виде, как есть, он почти ничего не даёт. Ни сахара, ни спирта. Его нужно настаивать. У меня есть три варианта, на чём именно, но мне нужно, чтобы вы попробовали.

— Ты меня отравить хочешь? — я ничего не понял из того, что сказал маг, поэтому решил уточнить. — Надо настаивать? Настаивай. Чего ты меня-то хочешь спрашивать? Или мне за тебя и самогон гнать?

— Никак нет, — маг огненной воды понял, что хватил лишку, и лорд сердится. — Просто, я думал, что вы…

— Я не пью, — ответил я всё в том же тоне, но затем немного смягчился. — Но другие, как выяснилось, без этого не могут. И вот, чтобы у них был отдых, мы с вами и стараемся. Возьмите дегустатора, чтобы он пробовал и вам говорил. Только меня предупредите, чтобы я его не изгнал к чёртовой матери!

— Приходите вечером, — всё-таки попросил меня Горитрубов. — Всё-таки первая партия будет готова, подумаем, как распределить.

— Три литра? На почти четыреста человек? — сначала в моём голосе ещё был сарказм, а потом я бросил взгляд на всё те же цистерны. — Только не вздумайте поить тем дурманом, ясно? Я сегодня объявлю, что по техническим причинам выпивка будет только завтра.

В этот момент два специально присланных боевых мага налили двадцатилитровую канистру дурманящего самогона и понесли Луке. Я вздохнул. Когда думаешь о своём идеальном городе, никогда не предполагаешь, что столкнёшься с подобными мелочами, которые в итоге оказываются совсем не мелочами.

С этими мыслями я и покинул Пал Матвеича, чтобы оказаться у него снова через несколько часов. За это время я успел поесть, сходить к магам земли. Сейчас меня интересовало, как идёт устройство плато в лагере. Если кольцо особо хлопот не доставило, и его сделали достаточно быстро, то с центром вышло значительно тяжелее. Да, использовались уже булыжники с горы, но их доставляли в открытую почву. А это означало перемещение палаток по всей территории работ. Что, естественно вызывало дополнительные неудобства.

Потом я наблюдал за разросшимся полем невидимых горшков, из которых росли вполне себе осязаемые стебли растений. Картина, конечно, сюрреалистическая, но в то же время и завораживающая. Если плато выдержит движение земли под нами, то всё наше поле экспериментов не будет накрывать тенью лагерь, так как мы тщательно выбирали сторону.

Но вот относительно последнего надежд было мало. Буквально сегодня тряхнуло так, что я думал, всё, поехали. Но нет. Поляну проволокло пару метров, после чего движение прекратилось. Больше всего порадовало то, что наше каменное плато вполне себе выдержало. То есть, если мы и будет колесить по блуждающим землям, то только вместе с нашим домом. Этакая улитка-переросток.