Я с трудом перевариваю его слова, не представляя, на что готов пойти Сэмюэль, чтобы удержать меня.

— Я работаю на нее, — яростно мотаю головой. — Но я ей, блядь, не принадлежу.

Оба мужчины смеются над моей очевидной наивностью. Я годами говорила себе, что могу остановиться, когда захочу, но как только я пыталась, она предлагала мне еще одну работу, которая всегда была слишком заманчива, чтобы от нее отказаться.

Как вышло и с Сэмюэлем.

Мы так сосредоточились на человеке перед нами, что не заметили, как второй подкрался к нам сзади, и приставил дуло пистолета к виску Сэмюэля.

— Если ты хочешь, чтобы мы были с ней помягче, и не хочешь смотреть, как она истекает кровью, ты должен отпустить ее.

Сэм неохотно ослабляет объятия, и темноволосый мужчина, не теряя времени, притягивает меня к себе. Свободной рукой он стягивает с меня простыню, прикрывающую меня, нагло блуждая руками по моему телу.

— Не смей, блядь, прикасаться к ней, мать твою! — рычит Сэмюэль, когда блондин с пистолетом обхватывает его за горло и с силой прижимает дуло к виску. Оно впивается в кожу, и его лицо искажается от боли.

— Просто любопытно, у нее что, золотая пизда? Это так, милая? — ухмыляется темноволосый, когда его рука находит мою обнаженную киску. — Сумма, от которой отказалась босс, чтобы вернуть ее. Должно быть, у тебя какая-то волшебная пизда.

Я тщетно пытаюсь вырваться из его хватки, но он только крепче сжимает свою толстую руку, погружая в меня палец. Вынимая его из меня и поднеся к своему лицу, он смотрит на влагу на пальце, прежде чем втянуть его в рот.

— На вкус как пизда любой другой шлюхи, если хочешь знать мое мнение.

— Ебаный ублюдок! — Сэмюэль борется с громилой, который его удерживает. Ярость бурлит в его теле, ноздри раздуваются, и я вижу тьму в его глазах, которая леденит меня до глубины души. — Я убью тебя на хуй!

Темноволосый мужчина полностью стягивает с меня простыню и позволяет ей упасть на пол, оставляя меня обнаженной перед всеми. Я чувствую, как голодные взгляды мужчин блуждают по моему телу, но глаза Сэмюэля не отрываются от моего лица.

— Если тебе не понравилось это, — я слышу, как темноволосый расстегивает свои штаны позади меня, пока говорит, и знаю, что за этим последует, — …то тебе, блядь, не понравится наблюдать за тем, как я проверяю, действительно ли ее задница такая охуенно особенная.

Слезы текут по моему лицу, и я кричу, когда он толкает меня к столу в прихожей. Шероховатый край мрамора больно впивается мне в бедра, когда он с силой перегибает меня через узкий стол, и я ударяюсь лицом о стену. Я сопротивляюсь как могу, но он чертовски силен.

Чувствуя, как он прижимается к моей заднице, я краем глаза замечаю, как Сэмюэль резко дергается. Его голова откидывается назад, и комнату заполняет жуткий звук ломающейся кости. Из блондина хлещет кровь.

— Ты сукин сын, — он бьет Сэмюэля пистолетом по голове. — Ты, блядь, сломал мне нос.

Это привлекает внимание брюнета настолько, что он перестает пытаться засунуть член в мою задницу. Вместо этого он оттаскивает меня назад и толкает лицом в мрамор с такой силой, что тот трескается. Кровь стекает по моему лицу, и чувствую, как вновь открылся порез на щеке.

Покончив со мной — по крайней мере, на данный момент, — он засовывает свой член в штаны и позволяет мне упасть на пол. Я оседаю на деревянный пол, и всё вокруг затуманивается, когда он бросается к Сэмюэлю.

— Она гребаная шлюха, — мужчина достает из кармана складной нож и вскрывает его. — Ты должен был просто отдать ее.

Не колеблясь, он поднимает руку и вонзает нож в грудь Сэмюэля. Из его рта вырывается хрип, и по белой рубашке тут же растекается багровое пятно.

— Сэмюэль! — кричу я, и его глаза расширяются от боли, вызванной тем, что из его груди только что вытащили нож.

— Заткни эту суку! — кричит брюнет, прежде чем воткнуть нож в живот Сэмюэля. Темнота в его глазах рассеивается, и он падает на пол в нескольких футах от меня. Кровь растекается по его телу, и он смотрит на меня не моргая.

— Прости, — почти шепотом говорит он, его веки недолго трепещут и закрываются.

— Нет! — успеваю прокричать, прежде чем блондин поднимает ногу, и всё вокруг чернеет, как только он бьет стопой меня по лицу.

Глава 34

Сэмюэль

С трудом открываю глаза, и стону от боли. Мое тело словно использовали в качестве гребаной боксерской груши. Осторожно переношу вес, — рука скользит по скользкому твердому дереву, когда я пытаюсь оттолкнуться от пола.

Кровь.

Ебать. Так много крови.

Кора!

— Кора! — зову я ее по имени, когда осознаю, что она больше не лежит на полу рядом со мной.

Пытаюсь осмотреться, я больше не вижу двух мужчин, которые ворвались в мой дом. Кое-как заставляю себя подняться на четвереньки, превозмогая жгучую боль, и ползу к открытой входной двери. Все признаки присутствия моих незваных гостей или Коры давно исчезли.

Когда я хватаюсь за дверной косяк, мои окровавленные руки скользят по дереву, пока я пытаюсь подняться на ноги. На шатких ногах, опираясь на стену, я хватаю ключи из вазы, стоящей на мраморном столике у двери, на котором уже появились трещины.

Мне нужна помощь…

Спотыкаясь, я спускаюсь по ступенькам, и чувствую, как капли с медным запахом стекают по мне, пока я иду по мощеной дорожке к своей машине. Забравшись на водительское сиденье, я отправляюсь к единственному известному мне человеку, который сможет ее найти.

Во время короткой поездки я с трудом удерживаю глаза открытыми, и с облегчением вздыхаю, когда добираюсь до ворот. Радуюсь, когда обнаруживаю, что они открыты, и я могу подъехать к дому, не опасаясь, что мне откажут.

Я останавливаюсь у подъездной дорожки и выбираюсь из испачканной кровью салона своей машины. Тяжело дыша, я заставляю себя подняться по ступенькам на крыльцо.

Моя рука дрожит от пульсирующей боли в плече, из-за чего кисть трясется, когда я нажимаю на кнопку дверного звонка. Наблюдая за тем, как она дрожит, я понимаю, что она вся в крови. Обе мои руки в крови.

Она буквально вытекает из моего тела, — стекает по рукам и с пальцев, пропитывая одежду.

Открой, блядь, дверь…

…прежде чем я умру на ступеньках твоего дома.

Снова нажимая на кнопку, я держу ее с той же настойчивостью, с какой сегодня звонил мне в дверь детектив.

— Иду, — кричит Эбигейл по другую сторону двери. Дверь открывается, и ее глаза мгновенно расширяются при виде меня. Она тяжело сглатывает и делает шаг назад, выглядя при этом так, будто ей отчаянно нужно увеличить расстояние между нами.

— Ты не собираешься пригласить меня войти? — я выдавливаю слова сквозь боль в груди. Воспользовавшись небольшим пространством, которое она оставила на пороге, я отталкиваю ее с дороги и вхожу в их дом.

— Грант! — ее голос дрожит от страха, когда она зовет его.

Ему требуется всего секунда, чтобы отреагировать на ее отчаянный призыв, и он почти мгновенно присоединяется к нам в фойе. Я удивлен, что он не вбежал в холл, чтобы защитить ее от меня, зная как он ее от всех оберегает. Увидев меня, он ненадолго замирает — я знал, что это последнее место, куда мне следовало приходить, — и на его лице легко читается презрение.

Он быстро встает между мной и Эбигейл. Шагнув к нему, я протягиваю окровавленную руку для перемирия — или, может быть, для поддержки своего дрожащего тела.

— Я облажался…

— Какого хрена ты здесь делаешь? — хмурится Грант, игнорируя мою протянутую руку.

Хватаясь за бок и изо всех сил пытаясь удержаться на ногах, я делаю глубокий вдох, прежде чем ответить ему:

— Я знаю, ты чертовски ненавидишь меня, но мне нужна твоя помощь.

— Я же говорил тебе, Малыш, — он качает головой, — я больше не буду убирать за тобой дерьмо. Ты сам по себе.

— Я не… — боль в боку становится почти невыносимой, и я прижимаю руку к ране. Кряхчу от боли, которую сам же себе и причинил, и между пальцами сочится кровь.