За день до отправления в таверне царил хаос. Несмотря на полную загруженность, Ганс успевал поглядывать, как Эмма собирает свою походную котомку. То и дело менял местами вещи, вынимал и складывал обратно маленькую склянку с лёгким лечащим зельем. Эмма тихо ворчала на отца, хотя и сама была взвинчена до предела и не могла сосредоточиться ни на чём.

Их волнение и переживание, как зараза, распространялась в воздухе, и многие посетители таверны заметно нервничали и переглядывались. Я лишь тихонько хохотал про себя, а иногда, глупо улыбаясь, опускал взгляд в столешницу, если натыкался на грозный зырк от Ганса. Он не находил ничего забавного в этих сборах.

Ещё через несколько мгновений он присел рядом со мной и глубоко вздохнул.

― Дети ― цветы жизни, ― тихо сказал я ему.

― Да иди ты… Своих нет, вот ты и хихикаешь тут, как гниена.

― Ага, заведу пойму. Помню-помню, ― мы оба уставились на таверну, где между столами ходила Эмма.

Она очень пыталась работать, но руки мелко дрожали, а голова была забита предвкушением похода, путались кружки с пивом, поднос с тарелками едва не перевернулся на гостя. Маленькое приключение, пусть и простое, пусть без масштабных сражений и славы, но первое и такое долгожданное. Девочка, кажется, смирилась, что все с чего-то начинают, и совершенствовала свои боевые навыки с упорством и чёткостью, которым можно позавидовать.

Больше никаких пропущенных занятий, в спаррингах она не стремилась одолеть соперника, скорее разложить его на косточки и суставы, понять механику движений и предугадать. Такой подход меня знатно удивил, а вот Ганс, кажется, был не в восторге. Его надежда на: «Попробует и разонравится» ― таяла. А внутри боролись два чувства. Гордость и страх.

― И всё-таки ты воспитал прекрасную дочь, ― я коротко стукнул своей кружкой по лбу Ганса и, улыбнувшись, залпом всё допил.

Он кивнул и вымученно улыбнулся.

― Ей всего лишь шестнадцать.

― Неправильно ты, Ганс, говоришь. Ей уже шестнадцать, пора дать девочке немного свободы, ― трактирщик чуть поморщился, но кивнул.

Отправлялись мы после обеда. От зажиточного аристократа другого я и не ожидал. Но вот прибыть к нему полагалось не позже первых петухов. Ганс выглядел так, будто всю ночь не сомкнул глаз. Мрачный, чуть осунувшийся и, кажется, я заметил пару седых волос на его голове. Если он так нервничает сейчас, я даже представлять себе не хочу, что будет, когда Эмма захочет профессионально стать авантюристом.

Несмотря на обещание кормить в пути, Ганс всё равно собрал нам небольшой паёк, состоящий преимущественно из вяленного и сушёного мяса, хлеба, а ещё пару кусочков сыра и овощи. Бутлю с водой я принципиально отказался брать и показал Гансу, как в пути с помощью одной из моих мелодий чищу воду из речек. Его это, кажется, успокоило, и мы сошлись на двух небольших флягах.

К дому аристократа Эмма почти бежала, а я еле поспевал за ней. Небольшой мешочек с точильным камнем и полиролю неприятно бил по пояснице при быстром шаге. И почему я согласился тащить больше вещей?

Поспевая за Эммой, я посматривал на новенькие ножны её клинка. Ганс купил девочке небольшие кожаные доспехи на грудь и пару латунных поножей. Как бы ему ни хотелось, но Лучик вытребовала себе узкие плотные штаны и несколько просторных серых рубашек, Мэри, глядя на это, шипела себе под нос что-то про смирение и благоразумность. Но разве девочку что-то волнует кроме предстоящего похода?

Возле дома мы снова встретили двух магов, кажется, это были братья или просто близкие друзья, я уже плохо помнил. Риддик и Джордж, оба рыжие и какие-то слишком утончённые для людей. Во время первой встречи они удивлялись, зачем им балласт в виде двух недоавантюристов, но решающий выбор от них не зависел.

― Смотри, Джо, кто ещё пожаловал. Малышка Эмми и её бард на побегушках, ― Рид растянул рот, и, казалось, он вот-вот лопнет.

― Я тоже очень рада вас видеть, ― Лучик снисходительно улыбнулась в ответ. ― Нас уже ждут? Куда идти?

― Никуда, сначала мы дождёмся того амбала и только потом все вместе присоединимся к рыцарям графа, ― Джо ответил куда спокойнее и облокотился на стену дома.

― А когда он будет?

Джордж пожал плечами и прикрыл глаза, казалось, что за энергичность и доставучесть в их паре отвечал Рид. Тот уже в прямом смысле раскручивал Эмму вокруг своей оси, рассматривал её доспехи, а ещё щупал новенькие ножны метательных ножей. В груди неприятно кольнуло от рук так тянущихся к Лучику, от липкого и мерзкого взгляда на её бёдра. Она ведь ребёнок!

Хотя ей ведь уже шестнадцать, и Рид ничего такого не делает — рассматривает кожу и рисунок на ней, расспрашивает, чья это работа и, кажется, и сам хочет сходить к Луису за новой поясной сумкой. Медленно вздохнув и выдохнув, я тоже прикрыл глаза, нашёл небольшой бугорок рядом с лестницей в дом графа. Скинул в кучу вещи и присел рядом.

Годрик, тот высокий рыцарь или, как его назвал Джо ― амбал, появился на улице через примерно десять минут. На нём тоже были лёгкие кожаные доспехи, впереди нас ждёт скорее монотонная работа лесорубов и уборщиков, чем сражения с монстрами, так что выбор был вполне очевидным. От смены доспехов сам авантюрист, кажется, потерял сантиметров десять роста и уже не казался таким широким шкафом.

Блондин широко улыбнулся нам всем.

― Простите, надеюсь, недолго ждёте?

― Надейся, ― тихо, почти шёпотом сказал Джо.

― Может, постучимся? ― Эмма отступила от Риддика и улыбнулась.

― Постучись, малышка, ― Рид жестом пригласил девочку к двери.

Пока Лучик заносила руку к двери, я сыграл пару аккордов на лютне. Все авантюристы глянули на меня в недоумении. Я ответил им тем же.

― Вы сами согласились подать сигнал с помощью моей музыки, ― чуть насупившись, напомнил я. Рыжий хихикнул.

― Ты такой маленький, что я уже успел забыть о тебе.

― Дядя Хаген достаёт тебе до груди, в смысле маленький? ― Эмма нахмурилась: путешествие будет весёлым.

Риддик поднял руки в примирительном жесте, а уже через мгновение нас всех пригласили в дом. Внутри было тихо, пахло яблочным пирогом и корицей. Капитан стражи графа встретил нас лично и предложил пройти через чёрный вход во внутренний дворик дома. Как оказалось, там нас ждало ещё с пятёрку облачённых в латы рыцарей.

— Это будет ваше сопровождение, наша разведка доложила, что дорога за исключением одного участка, совсем недалеко от города чистая. В паре километров нашли поваленное дерево, а чуть в глубине чащи — гнездо осиновиков.

Я чуть поморщился, это неприятные, огромные насекомые. Они питались древесными соками и смолами, любили изнутри выедать деревья, отчего потом трухлявые и полупустые брёвна просто валились под ветром. А ещё эти твари терпеть не могли чужаков на своей территории. Они были похожи на птиц с огромными жалами, длинными, полупрозрачными крыльями и перистыми брюшками.

― Рыцари помогут вам убрать дерево, а вы, четверо, надеюсь, справитесь с осиновиками и уничтожите гнездо, ― капитан кивнул своим подчинённым, рыцари подошли к нам ближе. ― Выдвигайтесь сейчас, пока разберётесь, мы вас догоним вместе с графом.

Наш небольшой отряд кивнул и вместе с рыцарями графа покинул дом. Защитники были молчаливыми, проигнорировали попытку Рида с ними познакомиться и просто повели нас к дороге, к осиновикам.

Поваленное дерево показалось спустя пару часов пути. Эмма успела несколько раз поныть о том, как устала и не в состоянии больше идти. Предстоящий бой её немного оживил, а вот меня заставил напрячься. Осиновики, конечно, не были страшными и грозными соперниками, но их юркость могла доставить проблем. Шипы больно царапают и могут оставить приличную дырку в коже, если зазеваешься, а на самом кончике была маленькая железа яда. Он не был смертельным, но мог парализовать или вызвать некроз тканей, часто от отсутствия лечения молодым авантюристам просто вырезали отмершую ткань.