Город Гело, в низине, рядом с большой и плодородной долиной. Такой уютный, тихий и спокойный. Разве не прекрасное место? Куда бы ни завели приключения или задания, всегда люблю возвращаться сюда. А ещё больше мне нравится заходить в таверну «Хвост оборотня». Иной раз концерты там окупались куда лучше, чем поход с эльфами на синегалов.

Вот и сейчас, после сопровождения небольшого каравана, я снова тут. Это место почти стало домом. Трактирщик давно знает меня в лицо и всегда оставляет в запасах пинту-другую любимого эля. А его прекрасная дочка Эмма — одна из самых преданных слушательниц. Чем старше она становится, тем труднее под взглядом внимательных голубых глаз. И как только у неповоротливого борова Ганса появилась такая дочка?

Идя по пустеющим улицам города, я пинал впереди себя кусочек гальки. Она звонко билась о стены и дорогу, поздним вечером в этой части города почти никого нет, отчего звук ударов отдалённо напоминал стук наковальни. Как забавно. Поворот направо, мимо магазинчика ростовщика, мимо дома-приюта, ещё раз направо, и вот уже виднеется вывеска трактира.

— Хаген, как быстро ты вернулся! — Ганс помахал мне из-за стойки и сразу же потянулся за кружкой для эля.

— Где?!

С другого конца трактира я заметил и Эмму, она как раз отдавала заказ и, сунув поднос под мышку, побежала ко мне. Девочке, казалось, только вчера было 9 лет, но теперь она работает вместе с отцом: малютка бросилась ко мне, а я раскрыл руки для объятий.

— Дядя Хаген! Как быстро ты вернулся. Видел что-нибудь новое? А других бардов встречал? Куда ездил караван, который ты сопровождал? Ты был один?

— Эмма, дай человеку хотя бы присесть, — Ганс поставил полную кружку и кивнул на стул. — Сходи-ка на кухню, мать давно тебя звала на помощь, у нас сегодня много гостей.

Последнее было явно мне. Сцена сегодня пустовала, а люди вокруг требовали веселья. Отлично, поездка с караваном была невероятно скучная, а купец жадный, словно лепрекон. Едва отдал обещанную награду и всё норовил содрать за что-нибудь штраф.

— Как всё прошло? С виду ты даже и непыльный.

— Да, поездка была на удивление тихой, но этот ворчливый купец. — я не удержался и закатил глаза, вспоминая бормотание и придирки, — Крови выпил больше, чем москиты у болота.

Вскарабкался на высокий барный стул, примостил лютню рядом и сделал большой глоток из кружки. Эль прекрасен, теперь можно и выдохнуть.

— Что у вас сегодня на ужин?

— О-о-о-о, лапки белогривой жабы, — Ганс расплылся в улыбке, но, видя моё сомнение, добавил, — Деликатес! Привёз какой-то мечник, ему не хватило расплатиться за ночлег — и предложил взять мясом.

— Неужели у тебя так подешевели комнаты? — Я недоверчиво взглянул на Ганса, отрываясь на мгновение от эля.

— Ну-у-у-у… ещё я взял с него мяса косолапки и чёрной птицы, но это для личных запасов!

— Что ж, видимо, придётся довольствовать чем есть, перекушу и, наверное, спать, — показательный зевок вынудил Ганса нахмуриться, — Как ты там сказал, лапки какой жабы?

— Не привередничай, отличный и питательный ужин, знаешь сколько в этих лапках белка? — Трактирщик смахнул полотенце с плеча и чуть опустил голову, чтобы смотреть мне прямо в глаза.

Если бы не густая борода, возможно, во мне и не признавали бы дворфа, и даже люди считали метисом какой-то странной любви. Ганс, к слову, долго не мог поверить в это. В их городок редко заходят другие расы, а вот мифов о них тут есть масса.

Например, дворфы — это совсем карлики, с огромными бородами, о которые вечно путаются и спотыкаются, грубыми голосами, чертами лица и манерами. А вот эльфы, наоборот, высокие, худые, утончённые и звонкоголосые. Отчасти это правда, но везде и всегда есть исключения.

Метисов в нашем королевстве хватало, и всегда можно было встретить зелёного дворфа или человека с серой, почти чёрной кожей. Часто такие метисы и сами не до конца понимали, какой они расы. Ведь бедолаги почти не получали способностей от родителей, зато отличительные черты обоих рас так мешались, что иногда и невозможно было понять, это маленький человек или потомок дворфа и эльфа.

Я не был метисом, но мой рост был выше обычных дворфов. У меня не было грубого голоса, но росла густая тёмная борода. А ещё эта любовь к песням и лютне, мама говорила это от неё и часто пела со мной детские песни. Мои родители погибли рано, а тётушка, которая приютила, вообще была не в восторге от моей какофонии: «В горах ты не заработаешь, играя на своих писклявых струнах».

Как-то мимо нашего поселения проходил караван эльфов, среди них был боевой бард. Они остановились на ночлег, и я уговорил их взять с собой, вернее, спрятался среди припасов, а в пути им ничего не оставалось, как принять меня. Так, со временем я обучился ремеслу, стал лучше петь, и уже давно сам зарабатываю на свою жизнь.

Конечно, бардов не считают уж очень полезной единицей. Откровенно говоря, нас считают просто артистами, но я тут и не для того, чтобы повышать престиж бардов. А в Гело меня знают и доверяют.

Пока я опустошал кружку эля, Ганс успел вернуться с тарелкой ароматного мяса и тушёной редьки. Прекрасное сочетание. Я благодарно кивнул Гансу и принялся за еду.

— Всё-таки твоя жена бесподобно готовит!

— Согласен, но это Эмма делала, — Ганс улыбнулся, глядя на моё удивление.

— Чужие дети быстро растут…

— Конечно, мне кажется, она скоро будет выше тебя, — трактирщик хохотнул.

Я и сам с украдкой поглядывал, как вытягивается и расцветает Эмма: ещё полгода назад она стала с меня ростом. Ещё пять лет назад я ещё брал её на руки и поднимал на плечи, а теперь она уже на сантиметр выше. Я ведь не стану комплексовать из-за этого?

Через пару минут рыженькая малютка присоединилась к нам. Она села спиной к бару, внимательно оглядывая весь зал. На все попытки Ганса отправить её обратно на кухню Эмма лишь отмахивалась. Девочка теребила рюши на своей юбке и поглядывая на то, как я ем, не решаясь снова завалить меня вопросами.

— Дядя Хаген, где вы были в этот раз? — Эмма страсть как хотела путешествовать, но родители пророчили ей продолжить семейный бизнес.

— Мы провели караван к границе с эльфийским лесом, купец совершенно не хотел тратиться в дороге, так что ночевали мы всё время под открытым небом, — я невольно поёжился, вспоминая холод, и как каждое утро мне приходилось буквально вправлять спины мечникам.

— Вы ехали через золотой лес? Видели единорогов?

— Нет, ты ведь сама знаешь, что эти существа такие же редкие, как и осторожные. Они выходят только к эльфам и только девушкам, — чуть подумав, я добавил, — а я как-то не очень похож на эльфийку.

Эмма хохотнула и, спрыгнув со стула, побежала куда-то вглубь зала. Ганс забрал мою пустую тарелку и подставил мне новую кружку с элем. Пока меня окончательно не разморило, надо бы сыграть песню другую.

Я кивнул трактирщику и, подхватив лютню, пробрался к сцене, часть гостей заметно умолкла, заметив меня. Пробежавшись глазами по залу, помахал нескольким знакомым авантюристам, а ещё приметил столик с местными пьянчугами. Трое друзей каждую неделю стабильно появлялись в трактире, и, хотя они периодически дебоширили, Ганс всё равно их пускал.

Городок был слишком маленький, а содержать таверну — дело не из дешёвых. К тому же Ганс и сам в прошлом был авантюристом и очень успешно усмиряет любых желающих подраться. Иногда хватает одного тяжёлого взгляда.

— Добрый вечер, милые дамы и храбрые путники, меня зовут Хаген. Я, путешествующий бард, собираю баллады и песни со всего королевства и сегодня хочу поделиться с вами парочкой историй. Начнём, — я провёл рукой по струнам и запел о любви.

В царстве далёком, на волшебных просторах,

Где льются звёздные реки, и счастья полно,

Увидеть необычную любовь, я смог.

Он — эльф, смелый и праведный,

Она — орк, неугомонная и яркая, словно сам огонь,

С двух разных миров, в бою повстречались они.