От мужского баритона Кречет вздрогнул, пролив себе на грудь белую жижу. Вот уж кого не ожидал увидеть, так это монстра Савицкого собственной персоной. Скрестив руки на груди блондинистый гигант снисходительно смотрел, как у Валеры из открытого рта сочится со слюной еда.

— Кречет, ты совсем деградировал? — вздохнул Эд, поддернув на одно плечо белый халат, который явно был маловат и держался только слева, болтаясь сбоку. Прошелся по комнате, захватив по пути стул. Поставил его рядом с кроватью. Подтянув брюки на коленях, присел, скользя холодным взглядом светло-голубых глаз по дебильному выражению лица Валеры.

— Чего сразу обзываться? Больного человека обидеть может каждый, — Кречет захлопнул пасть и сглотнул. Сдернув со спинки кровати полотенце, утер подбородок и повозил по футболке, размазывая пятно.

— Да, я бы тебя отпиздил… А, толку-то? Ты все равно не поймешь, пока вот здесь, — Эдуард показал пальцем в висок. — Не сработает. Ты в курсе, что твоя шлюшка пыталась убить Зою? — Савицкий полез во внутренний карман и вынул сотовый телефон. Потыкавшись на экране, нажав на «воспроизвести», развернул для обзора тугодуму.

Кречет долго молчал, переваривая увиденное. Под звуки раздолбанных колес каталки в коридоре и стук каблуков медсестер думалось плохо. Там приглушенные голоса обсуждают, идти ли им на обед по очереди или успеют перекусить по-быстрому. «Топ-топ» — мимо прошло небольшое людское стадо.

— Обе-е-ед! — кричала кухарка на все отделение и стучала поварешкой по кастрюле, разливая суп.

— Я не хотел Зосе навредить, — он, наконец, поднял больные глаза, ухватившись за ту нить, что связывала его с прежней жизнью.

— Не хотел, но сделал. Помогли. Ты ведь догадываешься, что тебя подсадили на забористую дурь? Не без помощи подстилки. Влип ты, Кречет по самые яйца. Глория эта дает показания против тебя. Говорит, ты ее заставил, угрожал покалечить, — Савицкий ухмыльнулся, увидев вытянутое лицо мужчины. — Должно быть, хорошо в любовь играла устрица. Да, Валер?

— Какая любовь? — искренне возмутился «обвиняемый». Но глаз у него задергался. Нравилось, видать, когда молодуха ластится и лепечет нежные восхищенные слова. — Она просто девка для удовольствия, — глотнул он, услышав про «устрицу». Так называют шлюшек, которые от природы своей блядями становятся, по доброй воле и почти приравниваются к нимфоманкам… С той разницей, что делают «это» за деньги.

— Дорого тебе выльется поход налево. Сам сядешь и Зосю потерял. Никто передачки носить не будет, — умел Эд добивать безжалостно.

— Типа, ты весь белый пушистый и никогда не изменял? — включил режим самозащиты Валерий, прекрасно понимая, что это бравада. Он в полной жопе. Как в глаза дочери будет смотреть? А Зоя…

— Знаешь, как у Маяковского? Свою жену не ругаю, ее никогда не брошу. Это ведь со мной она стала плохая, брал-то я ее хорошей. Хорошо моя Тонька не слышит, умылся бы ты кровавыми слезами, — на губах Савицкого появилась мечтательная улыбка при воспоминании о жене.

— Делать-то что теперь? — Валера опомнился, что до сих пор сжимает в руке бутылку с йогуртом. Потянувшись, поставил ее на тумбочку — Адвоката нанять?

— Ты уже сделал правильный выбор, когда лег не в дорогую клинику, а обычную больничку. Здесь люди деньгами не избалованы, все по-простому. Полежи пару дней, прочистись. Анализы твои ушли в лабораторию. Происхождение дряни, которой тебя пичкали, мы выясним. Ты мне будешь нужен для дела, Кречет, — хлопнул его по плечу, не рассчитав сил. Валера поморщился от встряски, его аж на кровати подкинуло.

— Зачем понадоблюсь? — стал потирать побитое плечо. Он и так пришибленный пополам, еще Савицкий руки распускает. Валера сам был коренастой комплекции, но в последнее время очень сильно скинул в весе, ослаб. Куда ему с бугаем тягаться?

— На базу поедем вместе. Чего непонятного? — Савицкий встал и стал отряхиваться, будто пока сидел на него сверху грязи нападало.

— Тебе зачем это нужно? — окликнул Кречет его почти у двери.

— Считай, что будешь должен, — массивная светлая голова, как у гордого льва вскинулась и повернулась в его сторону. — Накосячишь и пощады не жди, — глазки у Савицкого сужаются.

— Как там… Зоя. Как у нее дела? — вышло жалобно, будто выпрашивал.

Эдик ушел, ничего не сказав. Такое наказание у Кречета. Пусть дойдет, что потерял.

Не нужны тарологи или экстрасенсы, чтобы понять — их план обречен. Вся база — это паутина, сеть, опутывающая любого, кто в нее попадает. Насколько он был слеп и глуп? За два дня отлеживания боков, многое всплыло в памяти. Но самое страшное, что есть провалы. Возможно, химия, которой его накачали, все еще блокирует воспоминания. Ему сказали, что дозировки были разные. Но попав в организм однажды, имели длительное действие, закрепляясь на стенках сосудов пузырьками. Рвануть могло в любой момент. Он бы просто вышел из-под контроля и мог натворить такого, от чего волосы вставали дыбом по всему телу.

Глория опаивала? Как бы хотелось узнать из ее уст. Лично. Прикидывалась овечкой невинной, жертвой Матильды, которая ее бедняжечку обманула. Деньги были нужны для больной матери, а тут работенка не пыльная создавать антураж для богатых мужиков. Интим только по желанию.

Конечно, все со слов Гальки.

Ему по кайфу было с ней. Отвязный секс без шаблонов и запретов. Девчонка в постели превращалась в жаркую порноактрису. Что еще нужно для расслабухи уставшему от одинаковых будней мужику за сорок? Натрахался и опять под теплый бочек жены.

Зоська. Жестко он с ней, как с врагом номер один. Она такого обращения не заслужила. «Это все дурь, это был не он» — оправдывал Валера себя. Зоя поймет, она умная… Но вот по странным ухмылкам Савицкого «о прощении» совсем ничего не складывалось. Кречет несколько раз на дню заходил на портал госуслуг, чтобы проверить уведомления и облегченно выдыхал. Зося на развод не подала. Пока.

В принципе, это же выход? Он поедет с Эдом на базу, накажет пару виновных и вернется героем, восстановившим справедливость. Докажет, что Глория все врет…

— Мечтаешь? — Савицкий вошел и швырнул в его сторону сумку в ноги на кровать, нисколько не заботясь, что попал по ступням чем-то увесистым. — Санька съездил к тебе домой и привез чистые шмотки. Мыться, бриться. Через час выезжаем. Надеюсь, ты не будешь долго чистить перышки, как баба? — оскалился белыми зубами, как касатка при встрече с жирным боком тюленя.

— Как же избежим того, чтобы нас не отравили? — Кречета передернуло от воспоминаний как его ломало. Землю с травой жрал, воя бешеной собакой, пробуя избавиться от накрывшей его дикой паники и желания убивать.

— Есть антидот. Мы выяснили, что за херня… И ты удивишься, насколько все оказалось просто до безобразия, — Савицкий, постелив на колени полотенце, разбирал и собирал на нем пистолет.

— Аспирин?! — дошло наконец до Валеры.

— Ага. С поправкой, что помог только шипучий раствор. Он захватил яд в коконы и вывел нейтрализовав. Повезло тебе с Сашкой, что он вовремя дал лекарство. Скопытился бы ты, Валерик, еще до больницы.

Водитель Саша посматривал на них во внутреннее зеркало салона и периодически вздыхал.

— Какой у нас план? — Кречет подумал, что потом отблагодарит верного Саню.

— Мы захватили управление всех камер слежения. Есть связь. В ухо тебе выдам датчик. Ходи, отдыхай, присматривайся. Может, что полезное вспомнишь. Я возьму сучку Матильду на себя. Думаю, она связана с организатором травли охотников. Должен быть мотив, Кречет. Где-то вы серьезно проебались. Не помнишь? — его взгляд способен замораживать.

Валерий сглотнул и покачал головой. Он и правда ничего такого не помнил.

— Зоозащитники? — понимал, что сморозил глупость, но других вариантов мозги не выдали.

— Нет.

***

— Мам, знакомься! Марсель, — представила молодого человека, когда всплыл экран видеосвязи. Брюнет со смуглой кожей и глазами цвета черной смородины тоже ее с интересом рассматривал. Он вежливо поздоровался, махнув ресницами, которым позавидует любая девушка.